Путешествие в сны

– Ириша, с тобой все в порядке. Точнее, с тобой все будет в порядке. Я позабочусь о том, чтобы доктор Гладышев согласился сделать длительный перерыв. Потому что до добра это не доведет… Сеансы уж слишком интенсивные, они пытаются впихнуть в один сеанс содержимое двух, а то и трех.

– Они? – прошептала Ирина, а Вадим вдруг вздрогнул, словно очнувшись. Он облизал узкие губы и произнес:

– Ах, это мысли вслух. А ты все слышала? Это я просто так. Не обращай на мои слова внимания. Тебе надо только знать, что я очень тебя люблю!

Он поднялся, подошел к столику, на котором стоял бокал, и взял его в руки. Ирина зажмурилась. С молодым натренированным мужчиной ей не справиться. А если еще подоспеет сказочная ведьма, то вдвоем они запихнут в нее все, что угодно.

Но Вадим и не думал заставлять Ирину пить мутную жидкость. Он быстро скрылся в ванной и вернулся оттуда с пустым бокалом. Поставив его обратно на столик, он заметил:

– Пусть Калерия считает, что ты все выпила. Разубеждать ее не будем. Однако…

Он подошел к Ирине, провел по ее лицу рукой и произнес:

– Однако и тебе лучше не знать, что произошло этой ночью. Воспоминания тебе ни к чему. Во всяком случае, об этих событиях.

В спальню вернулась экономка, которая громогласно заявила:

– Дмитрий Антонович велел дать коктейль!

Вадим указал на пустой бокал и ответил:

– Я уже позаботился об этом!

Экономка подозрительно уставилась на пустой бокал, потом перевела взгляд на Ирину, которая изобразила, что впала в дрему. Сквозь ресницы она наблюдала за тем, что происходило в спальне.

Калерия Афанасьевна извлекла из кармана халата белую баночку, из которой вытряхнула на ладонь две желтые таблетки. Потом, подумав, добавила и третью.

– Три много, вы что! – воскликнул Вадим, но Калерия цыкнула на него:

– Мальчик, не забывай, кто ты и кто я! И кто кому подчиняется! Или тебе напомнить?

Вадим сник, и Ирина окончательно убедилась, что тайной хозяйкой особняка была именно экономка. А Вадим – так, красивым и, вероятно, не бесплатным приложением.

Поразмыслив, женщина все же запихнула третью таблетку обратно в баночку, а затем придвинулась к Ирине. Вадим заметил:

– Вы слишком грубы, впрочем, как обычно! Дайте мне это сделать!

Калерия прошипела ему в лицо:

– Мальчик, заткнись! Ты себе уж слишком много позволяешь! Твое дело – членом шевелить, когда прикажут и где прикажут. Целовать и лепетать. Остальное – моя забота!

Вадим униженно забормотал:

– Но ведь наша цель – чтобы не было никаких подозрений! А вы частенько уж слишком порывисты. Ирина может что-то заподозрить!

– Ничего, о том, что сейчас разыгралось, она все равно после этих милых таблеток не вспомнит! – отчеканила Калерия и подошла к Ирине.

Она грубо надавила на нижнюю челюсть, распахнула женщине рот и положила на язык две желтые таблетки. А затем пропихнула их пальцем в горло. Ирина едва сдержалась, чтобы не ударить эту бесцеремонную и наглую особу.

Экономка велела Вадиму:

– Принеси воды, да поживее!

– Что же вы об этом раньше не подумали! – заявил он сварливо и исчез в ванной. Несколькими мгновениями позже он вернулся, держа в руках бокал с водой, набранной из-под крана.

Ирина же воспользовалась паузой, чтобы спрятать таблетки под язык. Экономка грубо схватила ее, приподняла голову и поднесла к губам бокал воды.

– Ну, давай пей! – заявила она, вливая ей в рот жидкость. Ирина сделала несколько глотков, а Калерия проконтролировала ротовую полость Ирины и осталась довольна – таблеток там не было. То, что Ирина не проглотила их, а спрятала под язык, ушлая особа так и не заметила.

Ирина притворилась, что погрузилась в глубокий сон. Она слышала, как экономка отдавала Вадиму распоряжения, а потом исчезла. «Драгоценный супруг» осторожно подложил Ирине под голову подушку, накрыл ее одеялом и тяжело вздохнул. Ирина почувствовала, как он прикоснулся к ее ноге. Не хватало еще, чтобы он, считая, что она находится без сознания, овладел ею! Неужели Вадим на такое способен?

Но он только нежно погладил Ирину и произнес, не подозревая, что она слышит каждое его слово:

– Малышка, мне правда очень жаль. И тебя, и себя, если честно.

Ирина еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Надо же, ему жаль не только ее, жертву, но и себя, тюремщика.

– Но так надо. Я все равно не могу ничего изменить. Однако тебя я в обиду не дам!

Он снова погладил ее по ноге, а потом вышел из спальни, прикрыв дверь и предварительно погасив свет.

Ирина, боясь пошевелиться, лежала в темноте. Ей понадобилось несколько минут, чтобы постепенно подтянуть к голове руку и быстрым движением выплюнуть в нее размокшие таблетки. Часть оболочки растворилась, Ирина ощутила горечь. Она инстинктивно сглотнула, подумав о том, что часть медикамента, хотя бы и мизерная, все же попала в организм.

Она надеялась на целебное воздействие сиреневых пилюль. А если нет? Если она заснет, проснется утром – и ничего не будет помнить? И будет по-прежнему считать Вадима любящим мужем, а Калерию – старательной экономкой?

С последней все было ясно, она явно заправляла всем в особняке и была правой рукой доктора Гладышева. А вот что касалось Вадима… Конечно, он тоже был одним из преступников, однако Ирина не могла отделаться от ощущения, что он если не раскаивается в содеянном, то, во всяком случае, хочет, чтобы эта странная история для всех закончилась без особых потерь.

Только так не бывает. Ирина уже поняла, что на роль жертвы была определена она. Только какая именно судьба ей предстояла?

Она заснула незаметно для самой себя, а когда открыла глаза, то увидела лучи солнца, пробивавшиеся сквозь приоткрытые шторы. Ирина потянулась и обнаружила в руке какую-то размокшую желтоватую массу. Это были таблетки, которыми ее пичкали и которые она успела извлечь изо рта.

События прошедшей ночи живо всплыли в ее памяти. Нет, опасения были напрасными – ничего она не забыла. Ирина откинула одеяло и прошла в ванную. Она первым делом приняла душ, тщательно смыв таблетки в канализацию.

Когда она вернулась в спальню, то застала там Калерию Афанасьевну. Она с милой улыбкой приветствовала ее как ни в чем не бывало. Ирина чуть не вздрогнула при виде сказочной ведьмы, однако радушно ответила на ее приветствие.

Хуже всего, что она не знала, как себя вести. Что бы произошло, если бы она приняла таблетки: она бы на следующее утро не помнила, что происходило с ней ночью? Или помнила, но выборочно? Или помнила, но что-то иное?

Однако Калерия сама помогла ей, заявив: