Путешествие в страну снега и медведей

— Они пропали. Давайте, поговорим о чем-нибудь еще,— быстро добавила она, вытянув из себя улыбку.— Господа, расскажите, как вам в России?

— Да, всегда любопытно послушать, что про это говорят иностранцы,— поддержала княгиня.

Трелони тут же, как по команде, принялся говорить и сыпать шуточками, очаровывая своей речью хозяев. Он умело плел паутину вокруг князя с княгиней, и самый умный человек не поймал бы его на лести, кроме, разве что, княжны. Она слушала его внимательно, но молчаливая улыбка и хитрые ямочки на щеках словно говорили о недоверии. Грейвз же большую часть времени молчал. Раз или два Алексей пытался заговорить с ним, но из-за оживленной беседы, которую вел Трелони, говорить о чем-то еще было сложно. Поэтому большую часть времени Персиваль просто сидел молча и внимательно наблюдал то за Трелони, то за хозяевами, то за Дарьей, заботливо развлекавшей свою подопечную. На девушке взгляд американца задерживался чаще и дольше, ожидая, когда княжна поднимет свои синие глаза и, наконец, подаст ему знак.

Но та словно не обращала на него внимания до того момента, пока Трелони, все еще посмеиваясь после удачной шутки, не сказал:

— Боюсь, что мы изрядно заняли Ваше время. Непростительно с нашей стороны будет отнять у Вас хотя бы еще одну секунду, верно, мистер Грейвз?

— А? Да, конечно,— кивнул юноша. Все поднялись из-за стола, не торопясь просить гостей остаться.

— Я проведу вас к транспортному камину,— услужливо сказал Алексей.

— Я тоже провожу,— поддержала Дарья.— Mam'a, pap'a, посидите с Ольгой?

— Конечно,— кивнула княгиня, выразительно глядя на мужа. Тот нехотя кивнул. Княжна улыбнулась им и, схватив под руку брата, вышла из комнаты, кивком прося Грейвза и Трелони следовать за ними.

По мере того, как они приближались к комнатке с камином, куда изначально прибыли гости, паузы становились все длиннее, и увлекательная беседа сменялась улыбками: довольными, хитрыми, глуповатыми. Трелони уже по пути начинал анализировать происходящее, чувствуя, что какого-то кусочка паззла ему не хватает. Но что это было — он не знал. Сейчас, после беседы с по-настоящему достойным собеседником и после заключения действительно удачной сделки, мозг настойчиво требовал отдыха и отказывался выдавать сколько-нибудь внятные ответы кроме подозрений и дурного предчувствия. Что ж, до императорского бала, который обозначил князь, оставалось четыре дня, и за это время он мог выудить нужную информацию.

— Господа,— он раскланялся с юными хозяевами и вошел в камин, настолько просторный, что можно было выпрямиться, не боясь протереть головой очаг.— Я премного благодарен вам за гостеприимство. Надеюсь на скорую встречу.

— Это нам было приятно принимать в гостях Вас, мистер Трелони,— учтиво ответила Дарья и швырнула в него горсть летучего порошка. Мужчина успел только смерить ее удивленным взглядом, а в следующую секунду он уже был окутан клубами дыма на пути к гостинице.

Дарья обернулась к мистеру Грейвзу и, тепло взглянув в его темные глаза, произнесла:

— Надеюсь, Вы получили желаемое,— ее ладонь поймала его, холодное прикосновение тонких пальцев заставило юношу почувствовать ряды мурашек.

— Я в огромном долгу перед Вами,— произнес он, затаив дыхание. Дарья казалась такой эфемерной рядом с ним, а аромат ее духов кружил голову настолько, что Персиваль совершенно забыл, что вместе с ними в комнатке еще Алексей.

— Я дам Вам возможность оплатить этот долг,— сказала она и вложила в его ладонь стеклянную каплю со слезой заклинания внутри.— Это эссенция, используйте ее как омут памяти,— ответила девушка и прежде, чем Персиваль успел что-то сказать, толкнула его в камин и отправила восвояси.

Когда дым от летучего порошка рассеялся, они с Алексеем были одни. Брат обернулся и осуждающе посмотрел на сестру. Дарья выглядела виноватой, но всего лишь пару мгновений; через секунду она расправила плечи и взмахнула руками изящно, как танцовщица.

— Ты считаешь, что это правильно?

— Они профессионалы,— сказала она.— А ты не беспокойся. Мы справимся, старайся... не вмешиваться. Я не хочу потерять еще и тебя.

— И что мне делать?

— Поиграй с Ольгой. Ей очень понравились твои книги,— сказала она, ласково похлопав брата по плечу.— Леш, мы скоро это все закончим.

— А папа знает?

— Папе своих забот хватает. Ему пусть помогает мистер Трелони,— произнесла княжна.

7. Откровение

Кто бы что ни говорил про специальные транспортные камины — Персиваля Грейвза вычихнуло всё равно через отопительный. Юноша предпринял попытку приземлиться на ноги, но только споткнулся о собственные конечности, зацепился за ковёр и по инерции пропахал носом линолеум, оставляя после себя чёрную от сажи борозду. Несколько минут ему потребовалось на то, чтобы отдышаться, прийти в себя от произошедшего, а потом резко сесть, вспомнив, что стеклянный фиал, вручённый Дарьей, мог разбиться. Юноша вскочил и принялся хлопать себя по всем карманам, в уме прокручивая варианты один хуже другого: фиал мог вылететь по пути, разбиться при падении или попасть не в те руки. С каждой секундой, что Персиваль не мог найти своё новоприобретённое сокровище, сердце юноши после каждого удара подбиралось всё выше к горлу; а потом секунда — и пальцы нащупали стеклянную каплю, завалившуюся под подкладку пиджака. Сердце на лифте прокатилось обратно на насиженное место и трепетно забилось от предвкушения. Что Дарья могла оставить ему? Наверняка, что-то важное. Несомненно, это было ясно по выражению её глаз, но что? Что-то связанное с той девочкой?

Грейвз порывистыми движениями срывал с себя одежду, параллельно запирая двери и занавешивая окна. На всякий случай он наложил несколько protego на камин и вентиляцию, затем вошёл в ванную и принялся набирать воду. К сомнительной радости, в этот раз гостиница предоставляла только горячую воду, но Грейвза это не слишком беспокоило. Всё его внимание было приковано к холодной стеклянной капле, зажатой между пальцев — призраки, сотканные из чистого сна, отражались в толстых стенках, и манили любопытство юноши. Оставшись в одних брюках и сорочке, оставив в основной комнате ботинки, пиджак и галстук, Персиваль опустил каплю в воду и откупорил тонкое горлышко. Хлопковая ткань рукава тут же намокла и неприятно прилипла к руке — белый туман, вырвавшийся из фиала, тут же заполнил собой всю ванну, вытеснив жар кипятка промозглой прохладой. Клубы серебристого пара переваливали через бортик и неслышно разбивались об пол. Грейвз внимательно всматривался в завитки дрожащего серого полотна, пытаясь разглядеть что-нибудь, но всё, что могла скрывать эссенция, было спрятано за этой полупрозрачной завесой. На секунду юноше показалось, что он увидел руку, манившую его за собой. Она была так близко к поверхности, что юноша почти мог ухватить тонкие белые пальцы!

Он опустил руку в воду сначала по локоть, потом по плечо, но всё равно не мог нащупать дно. Тогда он проверил палочку в кармане брюк, вдохнул получше и, перевесившись через бортик, опустил голову и плечи в ванну. Несмотря на то, что в ванной горел электрический свет, Грейвз не мог ничего рассмотреть. Он было выпрямился, чтобы достать палочку и нырнуть ещё раз — на этот раз с люмосом, как вдруг ощутил крепкую хватку на своих плечах! Воздух множеством пузырей вырвался из его лёгких, Персивал рванулся назад, но нечто в темноте было неумолимо. Сначала оно просто удерживало его на месте, а спустя пару секунд принялось тянуть на глубину. Грейвз размахивал руками, пытаясь освободиться, но как будто сама вода удерживала его. Он чувствовал, как бортик ванной больно впивается в живот, и в какую-то секунду давление на грудь резко увеличилось — юноша выдохнул последние остатки воздуха и поддался силе, тянувшей его на глубину.

Персиваль чувствовал, как падает. Это чувство нельзя было спутать ни с чем, и единственным, что мог сделать юноша — это расставить руки и надеяться, что вот-вот он проснётся. «Во что ты ввязался в этот раз, Грейвз?» — спросил он сам себя. В одно мгновение он проклял и себя, и свою доверчивость, и, скрепя сердце, юную княжну, сыгравшую с ним такую шутку.

Темнота вокруг него тем временем стала рассеиваться, и вскоре чернота сменилась серебристым сумраком, как утренний туман на окраине Нью-Йорка. Тело Грейвза постепенно приняло вертикальное положение, и он наконец почувствовал прочное дно под своими ногами. Он огляделся — вокруг него была вода, он чувствовал, как невесомо колыхалась ткань и его волосы, тем не менее, он мог дышать, как будто был на воздухе. Как будто… Он ощупал шею под челюстью и почувствовал несколько прорезавшихся жаберных щелей.