Путешествия и исследования в Африке

Я видел этот цветок и раньше, но в разных местностях он имел разный цвет. Даже цвет оперения у птиц менялся с областью, которую мы проходили, но никогда прежде не приходилось мне видеть на одних и тех же равнинах такого резкого изменения, как перемена с желтого цвета на синий, все время сменяющие друг друга. Другое растение так сильно заинтересовало меня, что я спешился для того, чтобы лучше рассмотреть его. К великому моему удовольствию, оно оказалось старым домашним знакомым из вида Drosera, близко напоминая нашу собственную росянку (Drosera anglia). Стебель цветка никогда не поднимается у нее выше чем на 2 или 3 дюйма [5–7,5 см]. Листья ее покрыты красноватыми волосками, на конце которых выступает капелька клейкой жидкости, благодаря чему весь лист кажется усеянным блестящими алмазами. Первый раз я заметил этот цветок утром и думал, что это роса сверкает в солнечных лучах, но так как блеск не пропадал и в самую жару, то я исследовал причину этого и увидел, что концы волосков выделяют прозрачную жидкость.

На второй день нашего путешествия по равнинам у меня двадцать седьмой раз повторился приступ лихорадки. На поверхности земли нигде не было воды. Мы не считали необходимым нести с собой воду, и теперь, когда я был не в состоянии двигаться дальше, мои люди все-таки скоро нашли ее на глубине нескольких футов, копая землю палками. Таким образом, у нас оказался удобный случай наблюдать эти замечательные равнины и в другое время года. На следующий день мы продолжали свой путь и 8 июня вышли на нашу первоначальную дорогу.

Лотембва имеет здесь около мили [1,8 км] в ширину и 3фута [около 1 м] в глубину. В ней было много лотосов, папируса, аронника и других водяных растений. Переправляясь через нее, я не обратил внимания, в какую сторону она идет, но, заметив, что на другой стороне озера Дилоло она идет в южном направлении, я решил, что это было продолжение той же реки, которая была за озером Дилоло, и что она поднималась в этих обширных болотах, чего мы не видели, когда шли на северо-запад. Но когда мы подошли к южной Лотембве, то Шакатвала сообщил нам, что река, через которую мы переправились в противоположном направлении, впадала не в Дилоло, а в Касаи.

Тот факт, что одна и та же река шла в противоположные стороны, поразил даже и его ум; и хотя я не наблюдал за течением, думая, что оно направлено в сторону озера, я не сомневаюсь, что его заявление, подтверждаемое и другими, правильно и Дилоло на самом деле является водоразделом между речными системами, направленными одна на восток, а другая на запад.

Для того чтобы исследовать более тщательно это интереснейшее место, я хотел вернуться к нему, но мои ноги были так простужены при переправе через северную Лотембву, что я опять заболел и к тому же не находил причин для сомнений в показаниях туземцев. Расстояние между оз. Дилоло и между долинами, ведущими в долину Касаи, не больше 15 миль [28 км], а равнины между ними представляют совершенную плоскость. Если бы я вернулся, то нашел бы только, что это небольшое озеро, изливая часть воды с одной стороны в р. Касаи, а с другой – в Замбези, распределяет свою воду между Индийским и Атлантическим океанами. Я устанавливаю этот факт совершенно точно, как он представляется мне самому, потому что только теперь я понял настоящую форму речных систем и континента. Я видел, что реки этой страны, находящиеся на западной ее стороне, текут с краев к центру, и получил от туземцев и арабов сведения о том, что большинство рек, находящихся на восточной стороне той же самой огромной области, принимают до некоторой степени то же самое направление от поднятия той стороны; все они соединяются в два главных водостока, один – идущий на север, а другой – на юг; северный водосток нашел себе выход на запад через р. Конго, а южный – на восток через р. Замбези.

Таким образом, я находился на водоразделе, т. е. самом высоком месте между этими двумя великими системами, но не выше 4000 футов [около 1200 м] над уровнем моря, на 1000 футов [около 300 м] ниже вершины западного поднятия, через которое мы уже прошли. Но все-таки вместо высоких гор со снежными вершинами, вид которых подтверждал бы умозрительные догадки, у нас перед глазами были обширные равнины, по которым можно идти целый месяц, не видя никаких высот, кроме вершин термитников или деревьев. Прежде не знали, что центр Африки представляет форму невысокого плато.

Я заметил, что древние сланцевые породы, находящиеся на краях этого плато, понижаются по направлению к центру страны и что простирание их пластов соответствовало широтной оси континента; где бы на центральном плато ни выходили плоские слоистые массы недавно изверженных траппов, в их массах имеются угловатые обломки более древних пород. Я пришел к заключению, что в древние времена не более чем в трехстах милях от моря имела место сильная вулканическая деятельность, происходившая вдоль обеих сторон континента, которая вынесла породы на поверхность, придав им тот вид, который они имеют теперь. Огромная сила и более растянутая линия вулканической деятельности в те отдаленные периоды, когда происходило образование Африки, придали ей ее нынешние очертания.

Породы траппов, заполняющих теперь великое плато, приводили меня в недоумение до тех пор, пока Родерик Мурчисон не объяснил первобытной формы континента, потому что тогда я мог ясно увидеть, почему эти траппы, занимающие обширную площадь и лежащие в горизонтальном положении, заключают в себе угловатые обломки, содержащие водоросли древних сланцев, которые образуют дно первобытного озерного бассейна; прорываясь через сланцы, траппы оторвали и сохранили их. В центральных частях есть, кроме того, цепи возвышенностей, состоящие из глинистых и песчаниковых сланцев с ясно заметной рябью, в которых не видно ископаемых; но так как они обычно вынесены из горизонтально лежащих масс траппов, то, вероятно, они тоже составляли часть первобытного дна и, может быть, в них еще найдут ископаемые.

Характерные особенности дождливого сезона в этой удивительно влажной области могут до некоторой степени объяснить периодические наводнения Замбези и, может быть, Нила. Дожди выпадают, по-видимому, в связи с передвижением солнца в октябре и ноябре, когда оно проходит над этой зоной на своем пути к югу. По достижении им в декабре тропика Козерога наступает сухой сезон: декабрь и январь являются месяцами, в которые около этого тропика (от Колобенга до Линьянти) царит засуха. Когда солнце в феврале, марте и апреле снова возвращается на север, здесь бывают самые сильные дожди, и равнины, которые были в октябре и ноябре хорошо увлажнены и пропитались дождем, как губки, становятся пересыщенными водой и разливают дальше ее прозрачные потоки, которые заполняют берега Замбези. Такое же явление вызывают, вероятно, периодические наводнения на Ниле. Обе реки берут начало в одной и той же области; разница существует только в периоде наводнения, может быть, оттого, что обе реки находятся на противоположных сторонах экватора. Говорят, что воды Нила становятся мутными в июне, а наводнение достигает наивысшего подъема в августе, т. е. в тот период, когда, по нашим предположениям, происходит перенасыщение. Вопрос этот заслуживает внимания тех, кто изучает область между экватором и 10° ю. ш., потому что когда солнце бывает на самом дальнем пункте севера, т. е. на тропике Рака, то Нил не обнаруживает сильного увеличения, что имеет место во время возвращения солнца к экватору, точно так же, как в другом случае, когда оно бывает на тропике Козерога и Замбези начинает проявлять признаки подъема воды. [14]

14

Ливингстон правильно связал зависимость паводка Нила и Замбези, находящихся в различных полушариях, от дождевых периодов, обусловленных высоким положением солнца и его передвижением из северного полушария в южное.

Согласно сведениям, полученным мной от занзибарских арабов, с которыми я встретился в Нальеле, область, находящаяся к востоку от Лунды, где мы путешествовали, напоминает по своему ландшафту местность Лунды. Арабы сообщают о болотистых степях и о том, что на некоторых из них нет деревьев. Они указывают в том направлении большое неглубокое озеро, называемое Танганьика, которое можно переехать на челноках в три дня. Оно соединено с оз. Калагве (Карагуе?), находящемся дальше на север.

Из последнего выходит много небольших потоков, собирающихся в р. Лоапулу, восточный приток Замбези, который, идя с северо-востока, протекает за городом Казембе.

Южная оконечность этого озера находится на расстоянии десяти дней пути к северо-востоку отгорода Казембе, а так как город Казембе находится, вероятно, более чем в пяти днях пути от Шинте, то от нас до него не ближе 150 миль [280 км].

Переправившись через северную Лотембву, мы продолжали путь к оз. Дилоло. Это красивая водная гладь в 6 или 8 миль [11–15 км] длиной и в 1 или 2 мили [1,8–3,7 км] шириной. Озеро имеет почти треугольную форму. От одного из углов озера отходит ответвление, которое идет в южную Лотембву. После унылой и однообразной равнины и лесного мрака вид этих синих вод и ударяющихся о берег волн производит особенно отрадное впечатление. Душа истосковалась по оживляющим впечатлениям, которые всегда вызывались у меня видом широкого пространства огромного старого океана. В этом есть жизнь, а однообразная плоскость, по которой мы брели, вызывала такое чувство, как будто я был заживо погребен.

Моене Дилоло («господин озера») был толстый веселый парень. Он сетовал на то, что когда у них не бывает иностранцев, то бывает много пива, а когда иностранцы приходят, то пива не бывает. Жители окрестностей охотились в это время на антилоп, чтобы послать вождю Матиамво их шкуры в качестве дани.

В озере ловится много рыбы; в камышах много гнезд с новыми выводками водяных птиц. Озеро Дилоло находится на 11°32 ю. ш. и 22°27 в. д.

14 июня мы дошли до деревень с беспорядочно настроенными хижинами. Этими деревнями управляет Катема. Катемы в данный момент тоже не было, он добывал шкуры для Матиамво. Очень было приятно видеть опять знакомые лица.