Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь

Наши средства и краткость времени, остававшегося для путешествия экспедиции собственно по Тибетскому нагорью, не позволяли нам проникать далеко внутрь этой страны: не имея позади складов продовольственных припасов и фуража, мы могли удаляться от Куньлуня к югу не более 100 верст. При таких обстоятельствах экспедиция должна была ограничиться обозрением небольших отдельных районов северной полосы Тибетского нагорья на пространстве от верховьев реки Керия-дарья до меридиана озера Лобнор, чтобы ознакомиться по крайней мере в общих чертах с характером природы этой безвестной страны.

В ночь с 27-го на 28 июня снова выпал снег в 2 дюйма толщины, и мы провели второе утро среди необозримой снежной поляны. С 7 часов ее начало озарять по временам яркое солнце и быстро растоплять своими жгучими лучами снег. К 9 часам он уже исчез с равнины и оставался только на холмах, которые все утро курились, подобно вулканическим сопкам, и нагорная пустыня с этими повсюду дымящимися на ней холмами казалась какой-то волшебной, сказочной землей.

Продовольственных припасов и фуража у нас осталось только на 3 дня. Поэтому в 9 часов мы сняли палатки и направились обратно к своему пристанищу на озере. С вершины перевала В. И. Роборовский снял несколько видов, а я в это время повторил барометрическое определение ее высоты. Затем, полюбовавшись недолго дивной картиной курившихся в нагорной пустыне бесчисленных холмов, мы простились с нею и начали спускаться с хребта. Обратный путь был несравненно легче переднего: одни и те же расстояния мы проходили при спуске почти вдвое скорее, чем при восхождении на хребет. На ночлег остановились на старом месте, у ручья; ночью опять выпал снег около 2 дюймов толщины, но утром очень быстро стаял и держался до 10 часов только на вершинах гор. В полдень 30 июня мы прибыли в лагерь, на озеро Даши-куль.

П. К. Козлов, возвратившийся накануне нашего прибытия на озеро, также успел обозреть небольшой район высшей области Тибетского нагорья. Пройдя около 40 верст вверх по речке, впадающей в озеро Даши-куль, он оставил на ней одного таглыка с двумя вьючными быками и частью запасов, а сам с казаком и другим горцем повернул на юг по направлению к усмотренной широкой поперечной долине окраинного хребта. По этой долине путники поднимались верст 40 до его гребня; в северной части, близ подножья хребта, она глубока, и окрестные горы очень высоки, но по мере простирания к югу глубина ее уменьшается, а вместе с тем мельчают и окраинные горы, переходящие около гребня в холмы. Кроме приземистого белолозника и полыни, встреченной только в нижней части долины, в ней не найдено никаких растений. В этой долине Козлов видел также еле-ды куланов, антилоп и тибетских зайцев, но признаков посещения ее людьми не нашел. Достигнув гребня хребта, опускающегося на юг отлогим и коротким склоном, Козлов увидел оттуда на юге землю, покрытую цепями холмов вос-точно-западного направления. По обозрении с вершины перевала нагорной пустыни путники спустились по той же долине с окраинного хребта, имеющего в том месте с лишком 40 верст ширины, и направились на речку, где был оставлен таглык, а оттуда возвратились в лагерь, на озеро Даши-куль.

Утомленным во время экскурсии людям и животным необходим был отдых, а потому мы по прибытии на озеро провели там следующий день.

1 июля наш караван направился в обратный путь по старой дороге в Кара-Сай. Спуск с хребта мы совершали очень быстро, понижаясь ежедневно средним числом на 1000 футов. Животные шли бодро, да и люди, заметно повеселели, оставив позади унылую нагорную пустыню, в которой мы все, не исключая и таглыков, испытывали одышку, слабую головную боль и легкие лихорадочные пароксизмы по вечерам. Температура воздуха, колебавшаяся на Тибетском нагорье в пределах от 3 до 15° Цельсия, по мере спускания с хребта значительно повышалась; с каждой станцией прибавлялось несколько десятков растительных видов, и самые растения становились все пышнее и пышнее, как будто мы стремительно переносились из полярного пояса в умеренный. На ночлеги караван останавливался на прежних местах, и везде мы находили растительность, значительно развившеюся за время нашего отсутствия.

4 июля мы благополучно прошли по опасному конгломератовому мысу у слияния рек Аксу и Кубучи-дарья. На этот раз мы следовали по нему не так боязливо, как в передний путь, и в полдень прибыли в Кара-Сай.

По возвращении в лагерь мы нашли там все в полном порядке. Верблюды и лошади экспедиции, отправленные еще в начале июня на новое пастбище, в долину Сарык-туз, очень хорошо поправились и были готовы к продолжению пути.

Гёолог экспедиции К. И. Богданович возвратился из поездки на прииск Копа в Кара-Сай за 3 дня до нашего прибытия туда. Перед этой поездкой я просил его собрать подробные сведения о перевалах через Куньлунь восточнее реки Бостан-тограк.

Конгломератовая коса между реками Аксу и Кубучи-дарьей

Во время пребывания в Копа и рекогносцировки гор к югу от названного прииска Богданович расспрашивал об этих проходах многих туземцев, из показаний которых выяснилось, что к востоку от реки Бостан-тограк до верховьев Черчен-дарьи в окраинном хребте нет ни одного перевала, доступного для верблюжьих караванов. На этом протяжении Куньлунь могут пересекать только одиночные всадники да легко нагруженные ослы, для которых лучшими проходами считаются Мит и Далай-куган, ведущие по ущельям речек того же названия — левых притоков реки Кара-муран ^{168} . С другой стороны, В. И. Роборовский во время весенней поездки в долину верхней Черчен-дарьи достоверно узнал, что из нее существует несколько проходов через окраинный хребет на Тибетское нагорье, доступных для караванов.

Вид Тибетского нагорья с вершины перевала к югу от озера Даши-куль

Песчаные бугры, поросшие тамариском, близ станции Кара-муран на дороге из Нии в Черчен

На обратном пути он неоднократно встречал партии рабочих, шедших за Куньлунь, на прииск Акка-таг, которые сообщили ему маршрут из долины верхней Черчен-дарьи на этот прииск и уверяли, что дорога туда вполне доступна для караванов.

Основываясь на вышеприведенных сведениях, я порешил перевести всю экспедицию по дороге, пролегающей по северному подножью Куньлуня через Копа и Ачан, в долину верхней Черчен-дарьи, на урочище Баш-малгун, где находилась наши люди с 28 верблюдами и багажом, отправленные туда еще из Нии. В этой местности предполагалось оставить большую часть людей с животными экспедиции и повторить на наемных лошадях экскурсии на Тибетское нагорье. При этом я намеревался посетить непременно прииск Акка-таг, где в то лето работало до 300 человек, чтобы собрать там расспросные сведения об окрестной ему стране.

На другой же день по прибытии в Кара-Сай мы начали снаряжаться в путь: пекли на дорогу хлеб, исправляли вьючные седла и формировали вьюки. Верблюды и лошади экспедиции, пасшиеся в долине Сарык-туза, были заблаговременно пригнаны в Кара-Сай, в окрестностях которого подножного корма для них было уже достаточно.

Глава шестая. От Кара-Сая до Лобнора

Следование экспедиции из Кара-Сая по северному предгорью Куньлуня через Копа в Ачан. — Необычайное разлитие реки Мольджа. — Поворот из Ачана в Черчен. — Пребывание в этом селении. — Движение оттуда через хребет Алтын-таг в долину верхней Черчен-дарьи. — Остановка на урочище Мандалык. — Последние экскурсии на юг; к подножью хребта Пржевальского. — Расспросные сведения, собранные от охотников прииска Аккатаг об окрестной ему стране. — Возвращение по новым дорогам в Мандалык. — Путь экспедиции с урочища Мандалык по безлюдным нагорным долинам на северо-восток, к озеру Лобнор. — Прибытие на это озеро.

Утром 10 июля экспедиция, провожаемая толпой местных таглыков, состоявшей наполовину из наших спутников по Тибетскому нагорью, выступила из Кара-Сая. Пройдя верст 5 по волнистому предгорью, мы вышли на реку Бос-тан-тограк и направились вниз по ее левому берегу. Эта река, подобно Толан-ходже, по выходе из гор, течет по предгорью в весьма глубокой и излучистой конгломератовой балке с отвесными стенами. В том месте, где мы на нее вышли, и несколько выше, Бостан-тограк омывает высокий, почти отвесный утес обнаженного горного мыса, упирающегося в реку и заставляющего ее повернуть круто к северо-востоку. Эта необычайно крутая скала, блестящая на солнце, называется Эйнак-таг (зеркальная гора).

На 14-й версте мы спустились по весьма крутому откосу в глубокую балку реки Бостан-тограк и расположились на ночлег. В этот день с 11 часов утра начал дуть прохладный ветер с севера, принесший такую массу пыли, что перед вечером мы не могли ясно различать ближайших к лагерю обрывов балки. Ровно в 9 часов вечера пришла горная вода, возвестившая о своем приближении глухим шумом. Река почти вдруг сильно вздулась и начала катить небольшие камни, издававшие слабый грохот. В течение всей ночи переправа через нее была невозможна, но к утру вода стала сбывать, и к 10 часам река уже обмелела.

Бостан-тограк, подобно Толан-ходже, течет непрерывно только летом, в половодье, а в остальное время иссякает тотчас же по выходе из предгорья Куньлуня на соседний сай. Ниже, близ северной черченской дороги, эта река снова собирается из ключей и течет оттуда, под названием Андэрэ, круглый год верст 140 на север.

От реки Бостан-тограк до ближайшей речки Ой-яйляк, пересекаемой дорогой, считается около 40 верст безводного пути. Мы, по обыкновению, разделили этот длинный переход на два. Взяв с собой два бочонка воды для людей и напоив всех животных, караван после полудня переправился через обмелевшую реку и поднялся из балки на высоту. Дорога пролегает по волнистой местности предгорья, прорезанной узкими, но неглубокими лощинами; мягкая лёссовая почва его покрыта полынью и белолозником, которые в то время по случаю засухи были очень тощи. На первой половине перехода мы пересекли несколько лёссовых грядок, засыпанных песком, и миновали ряд небольших отдельных высот, поднимающихся на предгорье близ подошвы Куньлуня. Этот окраинный хребет к востоку от реки Бостан-тограк значительно расширяется, вместе с тем становится площе и не опускается уже, как западнее, к предгорью крутыми склонами, а ниспадает к нему постепенно отлогими ветвями, прорезанными неглубокими долинами, ущельями и лощинами, из которых выходят многочисленные мелкие лощины и балки, пересекаемые повсеместно дорогой. С уменьшением крутизны северо-западного склона Куньлуня на вышеуказанном пространстве уменьшается также и падение его предгорья, которое становится тоже площе и ниже как над уровнем моря, так и над сопредельным северным саем, а прорезающие его балки и лощины несравненно мельче, чем к западу от Бостан-тограка.