Путешествия в прошлое и будущее
Шрифт:
На всем протяжении полета видна была только пустынная тундра, ленты рек и зеркала озер. Лишь кое-где, через 150–200 км, стояли маленькие фактории, а в промежутках виднелись отдельные чумы эвенков, казавшиеся маленькими черными точками, и вблизи них — пасшиеся стада северных оленей, которые напоминали крошечных серых червяков с черной спинкой, ползавших по ковру травы и ягелей тундры. Когда самолеты впервые появились над тундрой и летали невысоко, они сильно пугали оленей. Животные, задрав головы, бросались врассыпную и убегали так далеко, что пастухам стоило много труда собрать их. Поэтому летчиков просили
В Нордвике, где самолет ночевал, штурман Филонов за ужином разговорился:
— Летал я над этой тундрой уже много раз, бывал и над Большеземельской и над Тазовской и думаю — какое огромное пространство земли пропадает зря для человека.
— А олени? — возразил пилот Сомов. — Тундра — прекрасное пастбище для них. А олень дает мясо и шкуры. Можно развести их сотни тысяч или миллионы.
— А знаешь ли ты, сколько площади тундры нужно, чтобы прокормить одного оленя?
— Не знаю. Вероятно, 4–5 га или меньше.
— Ошибаешься, целых 11 га!
— Ну, так что же? Места хватит на всех.
— Хватит-то хватит, но это нерациональное использование пространства. И потом много хлопот. Нужны пастухи, собаки. Время от времени падежи уничтожают целые стада. Значит, нужны еще ветеринары. И жилища, и снабжение, и транспорт для вывоза мяса и шкур.
— Ничего другого не придумаешь. Хлебопашество здесь невозможно, а для горного промысла нет перспектив. Разве найдут нефть.
— Ту же тундру можно лучше использовать, разводя рыбу. Здесь много озер и речек, можно устроить пруды и разводить ценную рыбу — карпов, сазанов, карасей. И один гектар пруда даст больше, чем 11 га, необходимых для прокормления одного оленя.
— Ты забываешь, что под этими широтами озерки зимой вымерзают до дна, кроме самых больших, как Пясино и Таймыр; поэтому и рыбы в них нет. Как же разводить ее? Зимой вся рыба погибнет.
— Озера и пруды можно предохранить от промерзания. Я слышал от одного инженера-мерзлотника, что если после замерзания озера понизить уровень воды так, чтобы подо льдом был метровый слой воздуха, то вода не будет больше замерзать ни при каком морозе.
— Неужели? Но как понизить уровень воды?
— В системе прудов это не трудно — выкачать или выпустить лишнюю воду по шлюзам.
— Допустим, что так. Но тогда лед, покрывший твой пруд, останется на весу и провалится. Подпорки будешь ставить, что ли?
— Отчего же нет? В пруду можно расставить и подпорки в виде свай. Они рыбе не помешают.
— Но рыбу нужно кормить, доставлять ей корм издалека.
— Найдется местный. В здешних озерах много мелких ракообразных и каких-то насекомых. Разведем их и в прудах.
— Итак, оленеводство долой и да здравствует рыба!
— Зачем так радикально? И для оленей останется много места. Вся холмистая тундра, на которой рыбоводство неудобно.
— Ты, видно, все уже обмозговал. Ну, ладно, будет и рыба и мясо. Чтобы использовать их, нужны люди, жилища, консервные заводы, коптильни, кожевенные заводы и т. д. А людям нужны и другие продукты, особенно хлеб, одежда, мебель и, кроме того, топливо, которого в тундре нет.
— Да, все это нужно, чтобы освоить тундру и покрыть
ее жилищами и промышленными предприятиями, которые будут доставлять южным районам мясо и рыбу. Но некоторые продукты можно получить и в тундре, например в теплицах разные овощи.— Вот тебе раз! Значит, опять топливо.
— Да, в топливе главная трудность. Леса далеко и плохие, растут медленно. Угля во многих местах близко нет. Но один источник тепла имеется повсюду.
Филонов показал пальцем на пол.
— Вот тут и везде: в недрах Земли.
Сомов рассмеялся.
— Я знаю, что там, в глубине, горячо, что в некоторых местах из земли идет горячий пар. Читал, что в Италии, где-то вблизи старого вулкана, выводят пар или горячую воду из глубины и пользуются ими для промышленных целей. Но в нашей тундре таких мест нет.
— Нет — так можно их создать. Углубим шахты или буровые скважины и будем извлекать тепло из недр. Оно будет греть дома и теплицы, а это главное.
— Интересно! Сколько же нужно углубиться в недра, чтобы дойти до горячих слоев?
— По данным геологии, температура в глубь Земли повышается в среднем на 3° на каждые 100 м. Следовательно, достаточно углубиться на километр, чтобы получить 30°, а для домов и теплиц этого будет достаточно. Если же углубиться на 3,5 км, можно поставить на дне шахты котел и подавать наверх пар — источник энергии для освещения и машин.
— Ты забываешь, что здесь везде вечная мерзлота и толщина ее не менее 300 м. Только под ней начнется повышение температуры, о котором ты говоришь.
— Правильно. Значит, прибавим еще 300 м глубины.
— Проект заманчивый, но уж очень фантастический, вроде романов Жюля Верна. Ни в одной стране еще не извлекают тепло с такой глубины и не разводят рыбу в тундре.
— А мы попробуем! На то мы и Советский Союз, самый передовой в мире. Человечество со временем, когда сожжет все запасы угля и нефти, все леса и торфяные болота, неминуемо вынуждено будет извлекать тепло из глубины Земли, если не захочет замерзнуть. И мы попытаемся проложить ему дорогу.
— Ты меня увлекаешь. Когда вернемся в Москву, нужно будет поговорить со специалистами по рыбоводству и теплотехнике. А теперь пора спать. Завтра рано вылетим дальше. И ночью мне, наверное, будут сниться бесчисленные пруды с жирной рыбой, огромные стада оленей, теплицы со свежими огурцами.
2. Переговоры
Осенью Сомов и Филонов, вернувшись в Москву, начали вести переговоры со специалистами относительно возможности осуществления своего проекта завоевания тундры. Сначала они посетили крупного специалиста по рыбоводству. Выслушав их внимательно, он спросил:
— А какую глубину имеют эти многочисленные озера и озерки, в которых вы собираетесь разводить рыбу?
— В большинстве случаев метра два, может быть, три в самой глубокой части.
— Этого слишком мало. Вы говорите, что нужно иметь подо льдом слой воздуха в метр, чтобы оно не вымерзло; какую толщину имеет лед? Уж не меньше 50, а то и 75 см. Сколько же у вас останется воды для рыбы? Четверть метра, только в самой глубокой части метр с четвертью. В эту глубокую часть набьется вся рыба с озера; там будет больше рыбы, чем воды, и вся рыба подохнет.