Путешествия. Дневники
Шрифт:
Некоторые были опоясаны этими платками и прикрывались ими вместо штанов. Люди на каноэ заговорили с нами, когда находились еще на далеком расстоянии от кораблей. Никто – ни я, ни мои спутники, не могли понять их, и единственно, что я сделал, – это приказал им знаками приблизиться к нам. На это ушло более двух часов; то они приближались к нам, то отклонялись в сторону. Я приказал показать им тазы и другие блестящие вещи, чтобы возбудить их любопытство и заставить подойти к кораблям; по прошествии довольно значительного времени они подплыли на расстояние более близкое, чем на котором держались до сих пор.
Мне не терпелось вступить с ними в переговоры, и у меня не было ничего, что можно было бы показать им и побудить их подойти к кораблям. Поэтому я распорядился вынести на кормовую башенку тамбурин и приказал молодым матросам плясать, полагая, что люди в каноэ пожелают посмотреть вблизи на
Они отплыли, направившись быстрым ходом к другой каравелле, и внезапно появились под ее кормой. Пилот этой каравеллы сблизился с каноэ, дал шапку и куртку одному из находившихся в каноэ людей, как казалось ему – старейшине, и договорился, что будет вести с ними переговоры на берегу, куда они и направились на каноэ, ожидая его приезда. Но пилот не желал высаживаться на берег без моего разрешения; они же, увидев, что он направляется на лодке к моему судну, вновь сели в каноэ и ушли прочь. Больше мы не видели ни этих людей, ни других с этого острова.
Когда же я подошел к Песчаному мысу, то убедился, что остров Тринидад отделяется от Земли Грасии (Благодати) проливом шириной в две лиги, который тянется с запада на восток; и для того, чтобы пройти к северу, необходимо было войти в этот пролив. Там были явные признаки течений, и оттуда доносился до нас сильный рев [343] .
Я решил, что здесь находится полоса отмелей и подводных камней, вследствие чего нельзя будет проникнуть в пролив.
А за этой линией была вторая и третья, и доносился оттуда шум, подобный рокоту морской воды, разбивающейся о скалы.
343
Земля Грасия (Благодать) – берег Южноамериканского материка (теперь территория Венесуэлы). Часть этого берега, расположенная против острова Тринидад, – огромная низина, изрезанная бесчисленными протоками дельты Ориноко. Пролив между Песчаным мысом и Землей Грасия (материком), названный Колумбом Змеиной Пастью, ведет в залив Пария (Китовый залив Колумба). В северной части этого залива имеется второй пролив, отделяющий узкий полуостров Пария (названный Колумбом «островом» Грасия) от северо-западной оконечности Тринидада – мыса Моно (Тупой мыс у Колумба). Этот пролив Колумб назвал Пастью Дракона. В залив Пария вливаются воды могучей реки Ориноко. Поэтому вода в нем почти совершенно пресная. Течения, о которых пишет Колумб, действительно имеют место в обоих проливах, ведущих из Карибского моря в залив Пария. Потоки пресной воды, поступающей из Ориноко, сталкиваются с морскими течениями, и в результате образуются гигантские водовороты, которые так изумили Колумба и его спутников.
Я стал на якорь у Песчаного мыса, вне этого пролива, и увидел, что вода течет в нем с востока на запад с такой же скоростью, как и в Гвадалквивире во время половодья, и так днем и ночью, ввиду чего я решил, что невозможно из-за течения возвратиться этим проливом назад, ни пройти им вперед из-за мелей. Поздно ночью, находясь на борту корабля, я услыхал ужасный рокот, доносившийся с юга. Продолжая наблюдать, я увидел, как с запада на восток море поднимается наподобие холма высотой с корабль и все более и более приближается ко мне.
Поверху же по направлению к кораблю с шумом и рокотом шла волна с такой же буйной стремительностью и яростью, с какой шли в проливе другие течения, и я был весь охвачен страхом, опасаясь, как бы она не опрокинула корабль, когда обрушится на него. Но она прошла мимо и достигла входа в пролив, где долго удерживалось волнение.
На следующий день я отправил лодки, чтобы измерить глубину, и обнаружил, что в самом мелком месте пролив имел глубину в 6 или 7 локтей; постоянные течения шли в этом проливе в обе стороны к входу и выходу из него. Господу нашему угодно было послать мне попутный ветер. Я вступил в глубь пролива, где обнаружил спокойные воды. Случайно зачерпнув воду, я нашел, что она пресная. Я плыл на север, пока не дошел до высокой горы, что расположена на расстоянии 20 лиг от Песчаного мыса.
Там имеются два высоких мыса: один – в восточной части – относится к острову Тринидад, и другой – на западе – к земле, которую я назвал «Грасия» (Благодать). Там пролив сделался очень узким, значительно уже, чем у Песчаного мыса, и течение также шло в двух направлениях, и вода бурлила с такой же силой, как и у берегов этого мыса.
И точно так же вода в море была пресная [344] . До сих пор я не имел еще бесед ни с одним из обитателей этих земель, чего я желал очень сильно. Ради этого я направился вдоль берега этой земли к западу; и чем дальше я продвигался, тем все более пресной и вкусной становилась вода.344
Пролив, который увидел Колумб, был Пастью Дракона – северным проходом, ведущим из Китового залива в Карибское море. Мысы, расположенные по сторонам этого пролива, Тупой мыс (ныне Моно) на острове Тринидад и мыс Раковины (Gabo de Lара) на восточной оконечности полуострова Пария.
Пройдя большое расстояние, я вступил в местность, где земли, как мне показалось, были возделаны, и, став на якорь, отправил на берег лодки. Обнаружив, что местные жители лишь недавно ушли отсюда, и что вся гора кишела обезьянами, мои люди вернулись на судно.
Так как эта местность была гористая, то мне показалось, что далее к западу находится низменность, и поэтому там могли находиться люди. Я приказал поднять якорь и направился вдоль берега и оконечности горы и там в устье одной реки стал на якорь. Тотчас же явилось множество людей, они сказали мне, что земля эта называется «Пария» и что далее к западу она населена гуще. Я захватил с собою четырех туземцев и направился к западу.
Пройдя в этом направлении еще 8 лиг, близ мыса, которому я дал название мыса Иглы (Punta de Aguja), нашел я прекраснейшие на свете и густо населенные земли. Я прибыл туда в час заутрени и, видя, как зелена и хороша эта местность, решил стать здесь на якорь и свести знакомство с туземцами, которые тотчас же приплыли к кораблю на каноэ и от имени своего короля попросили меня высадиться на берег.
Когда же они увидели, что я отношусь к ним безучастно, они стали подходить к кораблям на бесчисленном множестве каноэ, и у многих висели на груди большие куски золота, а у некоторых к рукам привязаны были жемчужины. Я очень обрадовался, увидев эти предметы, и приложил немало стараний, чтобы дознаться, где они их добывают. Они сказали мне, что жемчуг добывается здесь, именно в северной части этой земли [345] .
345
На этот раз Колумб был близок к открытию «золотого дна». Жемчужные ловли у северных берегов Парии были очень богатыми, в особенности близ островов Кубагуа и Маргариты. В XVI столетия жемчуг с берегов Парии стяжал в Европе такую же славу, как золото и серебро Мексики и Перу. Однако в «Жемчужном заливе» жемчуга нет.
Я хотел задержаться в этих местах, но съестные припасы, которые я вез с собой, – хлеб, вино и мясо – все то, что предназначено было для моих людей и что я собрал с таким большим трудом, могли прийти в негодность; поэтому я стремился только к тому, чтобы поскорее найти для них сохранное место, и ничто, следовательно, не могло бы меня задержать. Я попытался добыть жемчуг и послал для этой цели на берег лодки.
Народа здесь много, все хороши на вид, цвет кожи у них такой же, как у людей, которые встречались ранее, и они весьма общительны. Наши люди, отправившиеся на берег, нашли, что они очень расположены к нам. Они приняли моих людей с большим радушием.
Как только наши лодки подошли к берегу, явилось двое старейшин со всем народом. Вероятно, один из них был отец, а другой – его сын. Гостей провели к большому дому, с двускатной крышей, причем этот дом не был круглым, наподобие лагерной палатки, как другие дома. В доме было множество сидений, на которых усадили гостей, на других уселись хозяева. Принесли хлеб и различные плоды, и вино разных сортов – белое и красное, но не виноградное, а плодовое, из плодов двух видов [346] , а один сорт вина приготовлялся, видимо, из маиса, растения, что дает колос, подобный пшеничному, и которое я привез в Кастилию.
346
Вероятно, Колумба угощали «кокисой», напитком, который приготовляется из листьев агавы. Маисовый налиток называется в Южной Америке «гига». Это тяжелая, белая, сладковатая жидкость, излюбленный алкогольный напиток в странах караибской Америки. Смотри у Лас Касаса в описании третьего путешествия, где описываются два вида «вина» – красного и белого, изготовляемого из маиса.