Путевка в Париж

– Спасибо, мамочка! – Чмокаю в щеку, от которой исходит такой знакомый и любимый аромат апельсинов и лекарства. Бросаюсь к вешалке. Там, взяв курточку, и, накинув, выбегаю за ворота. Осенний, мелкий и тоскливый, дождь, недавно закончился. На улице начинает постепенно темнеть. Осень. Ускоряю шаг, потому что магазин вот-вот должен закрываться. Вот и он, старый, еще советской постройки. Толстая продавщица улыбается, как старой знакомой.

– Мне пачку лаврового листа, соль, и шоколадку. – Кладу на прилавок деньги за покупки.

– Тебе какую шоколадку? Черную, молочную, с орехами, или с изюмом. Выбирай, у нас большой ассортимент.

– Давайте простую, без наполнителей. – Показываю на «Корону», акционную. Может, какой приз выиграю? – Съязвила, не удержалась.

– Мечтать не вредно, вредно не мечтать. – Продавщица кладет передо мной все, что заказала, и сдачу. Бросаю покупки в пакетик, а сдачу в карман курточки. Около прилавка замечаю котенка, маленького, черного, как уголек. Он сидит, мокрый, и дрожит от холода. Сквозь мокрую шкурку проступают очертания косточек позвоночника. Продавщица хватает веник.

– Я тебя, противного, уже выгоняла! А ты обратно приперся! Пошел вон! – Махает веником. Котенок жалобно пискнул, и прячется за меня.

– Девочка, отойди ради всего святого, сейчас прогоню этого Приблуду! Еще блох на тебя напрыгает, страсть! Тварь блохастая! Беру котенка на руки, он был легкий, как пушок.

– Какой славный малыш! – Прячу за пазуху.

– Все равно мамка заставит выбросить. От этих черных котов одни только неприятности! – Сердито проворчала продавщица. Но ее ворчание не стала слушать, а пошла домой. Котенок прижимается ко мне, и, согревшись, замурлыкал. Возле дома замечаю Толика.

– Привет, соседка!

– Привет, если не шутишь! – Настороженно глянула на него. – Ты чего в школе сегодня не был?

– Да мамке нужно было помочь, и коровы и свиней почистить. А что с той школы будет! Говорят, ты Ленку в лужу посадила?

– Говорят, что в Москве кур доят, а свиньи плюшки жарят! – Резко ответила, останавливаясь у калитки, – Извини, некогда мне с тобой лясы точить! Уроки нужно делать! – Толкаю калитку. И вхожу во двор.

– Черт подери! Постой, не уходи. Будь осторожнее, ты сегодня получила сильного и подлого врага!

– Ну и что? После этого мне усраться, и не жить? – Пожимаю плечами, и ухожу в дом. А дома, выложив покупки на кухонный стол, вынимаю котенка.

– Мамочка, посмотри, какой котенок худенький, маленький, мокрый. Мне его жалко! Давай оставим его у нас дома. – Как можно жалостливее заканючила, заглядывая матери в глаза.

– Ну ладно, что с тобой сделаешь! Ставь воду, вымоем этого блохастика. И покормим. А там будет видно! Как мы его назовем?

– Мурчиком!

– Пусть будет Мурчиком. Принесешь потом песка, научишь ходить в него, чтобы по углам не гадил.

– Спасибо, мамочка, ты у меня чудо! – Целую маму. А через час малыш, вымытый, высушенный феном, довольный и сытый, спит в старой корзинке. А утром баба Клава сердито плевалась и ругалась:

– Вот притащила этого чертенка! От них только одни беды!

– Глупости все это! От этих черных котов не больше хлопот, чем от белых или серых! А откуда беды? Все это самовнушение! – Сердито буркнула мама, собирая сумку. – Я оставила еду, покормите Мурчика. Котенок спрыгнул из корзинки, и потерся о ногу старушки.

– Гля, только, какой ласковый! Ладно, пускай живет. Все едино, живая душа, хлебушка хочет покушать. Так Мурчик получил постоянную прописку в нашем доме.

Глава третья.

Этим хмурым осенним утром обратно плетусь в сторону школы. Вот оно, серое и неприветливое здание, в котором постепенно умирает детство, и заодно с ним вера в людей. До звонка остаётся почти десять минут. Останавливаюсь возле ржавого желоба с водой, и сосредоточенно мою обувь, хотя она чистая. Этим хоть как-то оттянуть время, чтобы не заходить в опротивевшую школу. О, почему маме вздумалось ехать в провинцию, и запереть меня, свободную личность, в эту жуткую провинциальную школу, где одеваются в ужасные турецкие тряпки, и воображают звездами подиума? С мрачным выражением лица чеченского террориста вхожу в просторный холл. Навстречу идёт одноклассница, Ленка. Чего бояться? Если будет цепляться, так пошлю и погрубее и подальше! – Приободряюсь в душе, направляясь в кабинет химии.

– Привет, маленькая злючка! – С нажимом цедит одноклассница сквозь зубы. Тонкие губы дрожат в подобии улыбки. Умело накрашенные глаза сверкают насмешливым огнем. На щеках вспыхнул невротический румянец. На это приветствие почему-то не хотелось отвечать. Поэтому только ускоряю шаг, и вбегаю в кабинет. Выразительные миндалевидные глаза Ленки сверкают от злости, но этого не видела. Сегодня Толик был на занятиях.

– Привет! – Говорит вполне миролюбивым тоном.

– Привет, если не шутишь! – Парировала в ответ. Но больше ни о чем не говорили, потому что прозвенел второй звонок. Начинается первый урок. Это была химия. Учительница раздаёт какие-то разноцветные реактивы, с ними лабораторные тетради. Толик был дежурным, и раздавал по списку пробирки с нужными реактивами. И передо мной поставил маленький штатив с двумя пробирками.

–– Дети, приступаем к выполнению лабораторной работы! – Строгая преподавательница химии проходится по рядам, раздавая тетради. – Записываем число, и начинаем выполнять опыты! Будьте внимательны, в ваших руках настоящие химикаты. Так что если что из реактивов попадет на ваши руки, немедленно смойте, только не молчите! Раскрываю тетрадь, и, записав число, откладываю в сторону. Передо мной стоял простенький штатив. В нем загадочно поблескивали две пробирки. Химия всегда нравилась. Было интересно смешивать разные химикаты, и представлять, что это не простой кабинет. А загадочная, наполненная тайнами, лаборатория средневекового алхимика, или прекрасной, кареглазой или зеленоглазой ведьмы. Неожиданно явственно увидела двух существ с огромными белыми крыльями. Один из этих существ вздохнув, печально говорит:

– О, Боже! Как тяжело стало работать с современными людьми.

– И почему же? – Переспрашивает второй ангел.

– Да потому что эти люди вечно постоянно чем-то заняты. Они куда-то бегут, ещё и жалуются на нас, мол, мечты не сбываются. «А я изменю свою жизнь к лучшему, и буду счастлива!». – Подумала, но вслух хотела, было спросить, а когда сбудется мечта пообедать в парижском бистро, и прогуляться по Елисейским полям? Как вдруг за моей спиной послышалось странное шипение, и легкий хлопок.

– Мать твою! Затем резкий, испуганный визг Ленки. Резкий крик нашей химички, все это вернуло в суровую и серую действительность. Существа неожиданно исчезли, как будто их здесь не было:

– Дети, немедленно на пол, и все ползком к двери! Немедленно! – С этими словами химичка первая падает на колени, и ползёт по полу. На лицах одноклассников проступает животный страх. Но мне было все равно. Наверное, просто не успела ничего понять, и даже испугаться, настолько далеко унеслась в мечтах. Хорошо, хоть урок был первым, и пол не успели основательно затоптать. Над нами клубился странный дым грязно-бурого цвета.