Путеводитель по Лукоморью

Шлыкова совершила всего две ошибки: потеряла махрушку в виде желтого пиона и рассказала мне историю с Юрой.

Думаю, Игорю Львовичу оставалось провернуть какую-то последнюю операцию с деньгами, и тут в город заявилась я и внезапно погибла Людмила Обоева. Когда Фекла доложила любовнику, что Руднева зовет ее на встречу с Ариной Виоловой, Сердюков приказал ей выяснить, что известно писательнице, и велел рассказать правду об Ирине. Зачем такая откровенность? Зинаида и так все знает, лучше изобразить страх, пообещать литераторше некий эксклюзив, задержать ее в Беркутове еще на пару дней, чтобы Игорь Львович завершил свои дела. Сердюков никак не предполагал, что я свяжу Шлыкову с гибелью Силантьева, заставлю ее признаться: «Мы его убили».

Почему Фекла, ранее проявлявшая хладнокровие, зарыдала, когда мы с ней были на чердаке? А вы подумайте, в каком стрессе она существовала. Изображала жену Вадима, шпионку Рудневой, доставляла лекарства Силантьевой, считала дни до побега, боялась, что их с Игорем план сорвется и Буркин, Обоев, Матвеев и Варя догадаются о затее отца и сына Сердюковых. От таких переживаний и сильный мужчина сдаст, что уж говорить о хрупкой женщине. Поэтому, когда ей дали новое задание, связанное с писательницей из Москвы, нервы Шлыковой не выдержали. Сначала-то она еще крепилась, но потом в дверь Рудневой позвонила родственница, Фекла испугалась, мы побежали на чердак, и там моя спутница впала в истерику. Но, даже заливаясь слезами, она из последних сил пыталась играть роль жертвы шантажа, прикинулась, что боится Зинаиды. Однако все же ляпнула: «Мы его убили».

А я совершила ошибку, отпустив Феклу домой. Та кинулась к любимому, а у него уже все было готово к побегу. Именно поэтому троица быстро удрала у меня из-под носа. Наверное, уже была снята квартира в Москве, а активы бывший мент перевел за границу.

Почему Вадим согласился стать мужем Феклы? Не знаю, но думаю, все упирается в деньги, которые пообещал ему папаша. Игорь Львович собирал капитал, и, пока не набрал нужного количества средств, чтобы безбедно жить с Феклой на проценты и обеспечить комфортное существование Вадику, семья Сердюковых выглядела вполне обычно: отец, его вторая жена, сын и невестка. Но едва Сердюковы сколотили приличное состояние, они сбежали, бросив не нужную им Варю. То-то Вадик так нахваливал мачеху! Не доверяйте человеку, который безостановочно твердит вам о своей горячей любви – вероятно, прекрасными словами он маскирует ненависть.

Мой приезд лишь ускорил развязку. Но не прикати я в Беркутов, Сердюковы все равно бы сбежали. Ну, не весной, так летом или осенью.

Я судорожно вздохнула. Лежавшая на моих коленях сумка с громким стуком упала на пол. Фекла перевела глаза на источник шума, наши взгляды встретились, и пару секунд мы не отрываясь смотрели друг на друга. Шлыкова опомнилась первой – она вскочила и, забыв про покупки, кинулась к дверям супермаркета, где именно в это мгновение появился Игорь Львович с мороженым в руках. А я, вместо того чтобы броситься за Феклой, закричала:

– Костя! Костя!

Как назло, в расположенном неподалеку кинотеатре закончился сеанс, зрители толпой вывалили в галерею.

Мы с подбежавшим Константином кое-как растолкали народ, добрались до магазина и поняли: ни Сердюкова, ни Феклы нет. Я затопала от злости ногами.

– Надо же мне было так глупо проколоться! Сначала уронила сумку, потом принялась тебя звать. Ясное дело, они удрали. Внутренний голос мне подсказывает: мы их больше никогда не увидим.

Костя обнял меня.

– Не нервничай. Все женщины в момент стресса зовут любимого человека.

Я разозлилась еще сильней.

– Какая еще любовь? Не неси чушь, мы просто друзья! Хватит с меня чувств, от мужчин одни неприятности! Теперь я живу монахом!

– Надеюсь, что ты изменишь мнение по поводу сильного пола, – улыбнулся Константин, – я подожду.

– Нет! – снова топнула я ногой. И добавила: – И всегда буду жить монахом.

– Это невозможно, – хмыкнул мой спутник.

– Почему?

– Потому что ты женщина, из тебя никак не получится монаха. В крайнем, самом неприятном для меня варианте, ты станешь монашкой, – еле сдерживая смех, пояснил Костя Франклин.

Я не нашлась что ответить. А он сказал:

– И не стоит доверять внутреннему голосу. Голоса в голове могут разное насоветовать. Ну, улыбнись! Мне так нравится, когда ты в хорошем настроении – у тебя тогда глаза горят.

Я взяла Костю под руку. Насчет внутреннего голоса он прав, не надо к нему прислушиваться. А вот насчет моих прекрасных очей… Знаете, когда у человека горят глаза? Это бывает в тот момент, когда тараканы в его голове собираются на веселую вечеринку.