Пути достижения индийских йогов

Мы просим вас вооружиться терпением и вниманием, вы получите свою награду.

Чтение IX ДХАРМА (продолжение)

В конце последнего нашего чтения мы дошли как раз до рассмотрения теории интуиции или совести, то есть второй колонны, поддерживающей здание Дхармы. Теперь мы и займемся этим вопросом.

Всякий человек более или менее сознает присутствие в себе внутреннего голоса – "знания", по-видимому, независимого от интеллекта. Этот голос говорит с ним или властным или ласковым тоном, приказывает ему сделать то-то и то-то, или удерживает его от того или другого. Иногда он побуждает его к возвышенным деяниям, иногда же, как бы искушает его совершить недостойный поступок. Мы обыкновенно называем этот голос в его высших проявлениях "совестью", а в низших "искушением". Древние сказания утверждают, что по одну сторону человека стоит добрый ангел, а по другую злой; первый нашептывает ему, чтобы он делал "добро", а второй побуждает его делать "зло".

Эти сказания символизируют истину, как мы увидим при дальнейшем рассмотрении этого вопроса.

Кроме "голоса совести" и "голоса искусителя", существует еще голос, руководящий человеком в обыденных, житейских поступках, причем по поводу этого голоса не возникает вопроса о "добре" и "зле", – как, например, при решении разных дел в вопросах труда, деловых сношений и т.п. Это третье проявление мы будем называть "интуицией". Многие пользуются всеми тремя терминами и имеют ясное представление о различии между каждой из этих форм проявления, но неспособны объяснить, что именно представляют собой эти внушения или откуда они являются. Философия йогов дает этому объяснение, и учение о Дхарме до некоторой степени зависит от этого объяснения, так как оно покоится отчасти на колонне "совести или интуиции". Это вторая колонна, первой же является откровение, а третьей соображения полезности. Эти три колонны представляют собой соответственно их порядку: 1) голос Божий, 2) голос интуитивных способностей человека и 3) голос разума. Посмотрим теперь, что говорит философия йогов по вопросу об интуиции и о природе призывов, исходящих из этой части души.

Чтобы понять природу совести, интуиции, искушения и других чувств, появляющихся в поле сознания из подсознательных областей ума, мы должны немного вернуться назад. В первой книге о йоге под заглавием "Основы миросозерцания индийских йогов", а именно во втором и третьем чтениях, мы говорили о различных "умах" человека, о тех различных плоскостях, в которых человеческий ум проявляет свою деятельность. Вспомним, что было сказано об инстинктивном уме, о рассудке и о духовном разуме. Мы говорили о них много в нескольких чтениях, входящих в состав как первого, так и настоящего курса, и мы надеемся, что читатели уяснили себе природу каждого из этих "умов".

"Искушения" или побуждения совершать "злые", "дурные" поступки идут из низших областей ума – из той части инстинктивного ума, которая имеет дело с животными страстями, стремлениями, эмоциями и т.д. Эти страсти, эмоции, стремления представляют собой наследие прошлого. Они "дурны" не сами по себе, а лишь постольку, поскольку относятся к той части истории нашей души, которую мы уже оставили позади себя или которую мы только что оставляем. Все это могло быть высочайшим "добром", доступным нашему умственному постижению в известный период истории нашего развития, все могло быть необходимым для нашего благоденствия в то время – могло быть гораздо лучше многих других чувств и поступков, которые мы совершали, и соответственно этому могло казаться нашему уму в то время голосом высшего "Я", влияющего на низшее сознание. Но надо помнить, что все это относительно. Теперь, когда мы переступили пределы той стадии, когда все эти вещи были высочайшим добром, и когда мы развились в достаточной степени для того, чтобы воспользоваться высшими понятиями об истине, все это прошлое кажется нам "дурным" и "недолжным", и когда черты его входят в поле нашего сознания из низших областей ума, мы содрогаемся при мысли, что в нас еще осталось так много "животного". Но нам вовсе нет надобности чувствовать себя "порочными" только потому, что в нас еще существуют эти мысли и стремления. Они составляют наше наследие прошлого и являются воспоминаниями о "животной стадии" нашего развития. Это, так сказать, голоса прошлого. Если вы чувствуете, что животная природа, борющаяся в вас, еще недостаточно обуздана, то не смущайтесь этим. Дело в том, что раз вы можете смотреть на нее как на что-то отдельное от вашего "Я", то один этот факт уже должен ободрить вас. Прежде вы были животным, теперь вы видите, что только отчасти остались им, а со временем вы и совсем отрешитесь от ваших животных страстей. Прочтите, что мы говорили по этому поводу в чтении первом.

На дальнейших страницах настоящего чтения мы рассмотрим вопрос об относительной природе "добра" и "зла", так что вам будет ясно, каким образом явление, считавшееся когда-то "добром", теперь представляется "злом", и каким образом то, что нам кажется "превосходным", "должным", при дальнейшем нашем развитии окажется "дурным" и "недолжным". Все это, конечно, говорится с относительной точки зрения, так как, развиваясь, мы начинаем видеть, что "правильное" и "неправильное", "хорошее" и "дурное" термины относительные, и что с точки зрения абсолютного нет ничего "дурного". И все-таки, по мере того, как мы идем вперед, все то, что мы перерастаем, кажется нам "дурным", а то, до чего мы еще не доросли "хорошим", пока оно, в свою очередь, не будет отвергнуто нами. В данный момент мы желаем только указать вам, что "искушение" есть не что иное, как побуждение к повторению какого-нибудь прежнего переживания вследствие того, что стремление к нему еще не окончательно угасло в нас. Оно подымает свою голову, потому что в нем еще тлеет пламя догорающей жизни или потому что эта угасающая животная жизнь была возбуждена каким-нибудь внешним обстоятельством или внушением. Предоставьте животным страстям умирать и не тревожьтесь их борьбой.

Интуиция может исходить или от импульсов, посылаемых духовным разумом, проектирующим себя в поле сознания, или из подсознательных областей интеллекта. В последнем случае интеллект разрабатывает какие-либо проблемы, не затрагивая сознания, и оформив решение их, представляет их сознанию в должное время, причем разрешение вопроса кажется таким авторитетным, что оно волей-неволей принимается. Но многие интуиции исходят от духовного разума, который не "размышляет", а "знает". Духовный разум дает нам всегда наилучшее, что мы можем принять от него соответственно нашей степени развития. Он озабочен нашим действительным благополучием и всегда готов помочь нам своим руководством, если мы только пожелаем. Мы не можем теперь вникать в этот вопрос и только упоминаем о нем, чтобы показать оттенки различия между интуицией и совестью. Совесть имеет дело с вопросами "добра" и "зла", возникающими в нашем уме, а интуиция разрешает возникающие в жизни вопросы правильного действия, не имеющие прямого отношения к этике или морали, но разрешает их все же в согласии с наивысшими нашими нравственными понятиями. Совесть уведомляет нас, согласуется ли данный факт с высшим этическим мерилом, доступным для нас на данной ступени развития, а интуиция говорит нам о том, будет ли такой шаг мудрым с точки зрения высшего добра.

Совесть есть как бы свет духовного разума, проникающий сквозь покровы, окутывающие нашу душу. Это довольно тяжелое определение, которое мы должны постараться сделать яснее. Свет духовного разума постоянно стремится проложить себе путь к низшим умственным плоскостям, и часть этого света проникает даже в самые низшие области, но здесь он бывает виден лишь неясно, так как покровы низших природных свойств, которыми облечена душа, не пропускают его. Но по мере того, как эти покровы сбрасываются один за другим, свет уже становится видимым более ясно, не потому чтобы он приближался к душе, а потому, что центр нашего сознания движется по направлению к Духу. Это совершается подобно тому, как с цветка опадают на землю наружные лепестки, в то время как он распускается. Предположим, что в центре бутона цветка находится источник света, лучи которого должны пробиваться наружу сквозь все лепестки. По мере того, как бутон распускается и лепестки облетают, для проникновения света остается все меньше и меньше препятствий, пока, наконец, цветок весь не будет залит светом. Это искусственное уподобление, но приходится прибегать к таким оборотам речи. Попробуем взять другое сравнение, такое же грубое, но, может быть, более понятное. Представьте себе маленькую, но сильную электрическую лампочку, обмотанную в нисколько слоев какой-нибудь тканью. Свет – это дух, сама лампочка – духовный разум, сквозь который светит дух при минимуме сопротивления и задержки. Внешние слои ткани очень толсты, но чем ближе к свету, тем они тоньше, так что самые ближайшие очень тонки, почти прозрачны. Постарайтесь теперь запечатлеть все это в вашем уме. Конечно, очень немного света достигает до наружного слоя ткани, но тот, который доходит, есть наилучший свет, какой здесь может быть воспринят или постигнут. Мы снимаем этот верхний слой. Следующий слой получает и пропускает больше света, чем только что удаленный нами. Мы снимаем и этот второй слой, и находим третий, еще более освещенный и способный излучать еще больше света. И так далее, и так далее; удаление каждого нового слоя открывает все больше света, становящегося все ярче и ярче, пока наконец, все слои ткани не будут удалены, и свет духа не засияет ярко сквозь прозрачную, как стекло, оболочку духовного разума. Если бы слои ткани были способны думать, они смотрели бы на весь этот сверток ткани (с лампочкой в центре), как на свое "Я". И каждый слой видел бы, что дальше вглубь находится нечто, светящееся ярче, чем это обычное "Я"; этот более яркий свет и был бы наивысшим понятием о свете, доступным такому внешнему слою – он и был бы именно его "совестью". Каждый слой ткани сознавал бы, что следующий за ним более внутренний слой светлее его. Второй слой казался бы первому преисполненным "добра", но четвертому или пятому этот второй слой казался бы полной тьмою по сравнению с ним, чем-то совершенно "дурным". И тем не менее каждый из этих слоев был бы светом по отношению к более темному слою. Совесть есть свет духа, но мы видим лишь тусклый свет, так как его затемняют окутывающие его оболочки; мы видим столько света, сколько проникает сквозь ткань. И мы называем ближайший внутренний слой "совестью"; и так оно и есть, с относительной точки зрения. Теперь вы уясняете себе этот вопрос? Теперь вы видите, почему различается между собою "совесть" различных людей? У вас не должно являться сомнение в яркости и надежности самого источника света, вследствие того что слои окутывающей его ткани пропускают свет в различной степени. Подумайте над этим примером и вы увидите, что в вашем уме появится более ясное представление о ценности "совести".

Не относитесь пренебрежительно к голосу совести только потому, что вы видите, как совесть неразвитого человека, стоящего на низкой степени развития, дозволяет ему делать некоторые вещи, которые вы считаете "дурными". То, что вы считаете "дурным", является "хорошим" по сравнению с ближайшими низшими стадиями развития. И вы не должны предаваться самомнению на том основании, что ваша "совесть" соответствует очень высокому кодексу нравственности; в настоящее время есть существа во плоти, которые с такой высоты взирают на ваш нравственный кодекс, с какой вы взираете на нравственные понятия бушменов. Вы сомневаетесь в этом? В таком случае мы вам докажем это сейчас на примере. Вы считаете себя "честным" и "правдивым". Можете ли вы искренно сказать, что вы в течение месяца ни разу не солгали? Скажите, положа руку на сердце, – причем помните, что "невинная ложь", а также некоторое уклонение от "истины" принимаются во внимание наравне с серьезною ложью – были ли вы безусловно правдивым и честным, хотя бы в течение одного месяца? Ложь в торговых делах, ложь, необходимая в силу принадлежности к известной профессии, искренние "деловые разговоры", условная вежливость и т.п. – все это должно свидетельствовать против вас. Мы не осуждаем вас; мы знаем, что вы не можете быть лучше, чем вы есть, на настоящей стадии развития человечества; вы делаете наилучшее, что вы можете. И то, что вы видите сами, что вы не вполне честны и правдивы, есть уже огромный шаг вперед. Но это сравнительно еще безделица; человечество совершает гораздо более важные преступления, если взглянуть на него, поднявшись немного над общим уровнем. Разве нет людей, которые терпят лишения? Разве ваши братья получают свою долю благ из запаса, накопленного человечеством? Действительно ли все так "хорошо", как должно быть? Разве вы не могли бы предложить какое-нибудь улучшение в настоящем положении вещей? О, да мы знаем, что вы один не можете ничему помочь, но вы составляете часть человечества и пользуетесь преимуществами, выпадающими на долю части его; вы один из находящихся в той колеснице, которая катится по жертвам настоящего положения вещей. Но, как мы уже говорили, вы не можете противодействовать этому; люди должны дорасти до лучшего положения, должны сами выбраться из омута. И чувство боли, вызываемое всем этим, заставит человечество выбраться из этой трясины; люди уже начинают ощущать эту боль, и им очень не по себе. Пока вы только можете констатировать этот факт и желать наступления этого изменения. Бог держит в руках свободный конец клубка и постепенно разматывает его. Вы должны иметь веру и желать этого развития, что бы оно ни несло с собой для вас, потому что ваше предвидение и желание спасут вас от тех страданий, которые выпадут на долю тех, кто не хочет видеть и желать; но даже и эти страдания будут иметь свою хорошую сторону, так как они являются моментом развития. Возвращаясь к нашему предмету, мы спрашиваем вас: чувствуете ли вы себя теперь выше и лучше других? Поучение, которое надо извлечь из всего предыдущего, состоит в том, что не следует осуждать. "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень". Никто из нас не может назвать себя особенно "хорошим". А между тем все мы идем по пути восхождения.

"Будем жить дружно, день за днем, делая самое лучшее, что мы можем, сея добро словом и делом; не будим кичиться своей праведностью; не будем осуждать; будем делать по мере сил то, что считаем наилучшим, но предоставим и всем другим право поступать точно так же; будем делать свое дело, не вмешиваясь в чужие дела; не будем никого преследовать, будем любвеобильны, терпимы и сострадательны; будем смотреть на все, как на часть великого целого; поймем, что всякий делает наилучшее, что может, соответственно степени своего развития; будем видеть Божественное в самом жалком, порочном и невежественном человеке – оно есть в нем, хотя и скрыто, оно стремится вперед, к раскрытую; и, наконец, будем добры!"

Таково поучение, преподаваемое нам примером электрической лампочки, окутанной многими слоями материи. Сохраните его в вашей душе, претворите его в плоть и кровь – и вы обретете мир душевный.

Рассмотрение вышеприведенного примера покажет вам, что совесть есть голос Духа, слышимый как бы через стены низших начал человеческой природы, в которые мы заключены. Или, говоря иначе: совесть есть результат прошлого опыта, роста и развития человека, плюс тот свет Духа, какой человек способен воспринять. Человек в своем развитии воспользовался прошлым опытом и создал новые идеалы; он узнал некоторые потребности развивающейся души, почувствовал возникающие в нем новые импульсы, ведущие его в области возвышенные; он сознал свое родство с другими людьми и со всей Вселенной. Все это шло рука об руку с развитием души. Всякая стадия такого развития давала человеку более возвышенные понятия о том, что такое "добро", и требовала от него более высокого идеала. И его высочайший идеал есть то, что он признает "добрым", хотя он, может быть, в жизни и не всегда поступает сообразно этому. Свет Духа озаряет высочайшую, доступную для него вершину идеала и указывает душе на нее, как на цель, к которой нужно стремиться, поднимаясь все выше и выше. Это самая высшая точка, доступная его зрению. Правда, что по мере того, как он подвигается вперед, свет поднимается все выше и выше и озаряет еще более высокие вершины, о существовании которых он и не подозревал. Когда он достигает точки, кажущейся ему самою высокою, он видит, что только достиг вершины холма, находящегося у подножия горы, между тем как над ним, нагромождаясь все выше и выше, возвышаются вершины настоящих гор, самая высшая точка которых ярко озарена светом духовного солнца. Есть и такие разумные существа, задача которых состоит в том, чтобы достичь невидимых для нас высот, а цель тех, кто далеко отстал от нас (то есть высочайшая видимая им вершина), кажется лежащей гораздо ниже нас, так как мы давно уже покинули ее. Мы должны понимать все это, если хотим составить себе ясное представление о деятельности, идеалах и "совести" других людей. Мы должны перестать осуждать; наша обязанность по отношению к другим людам заключается не в том, чтобы порицать их за то, что они не достигли тех высот, которые уже достигнуты нами, а в том, чтобы ободрять их утешительною, радостною вестью надежды и помогать им, указывая им путь. Это то, что наши старшие братья делают для нас; будем же и мы делать это для тех, кто находится позади нас на пути.

В заключение, мы обращаем ваше внимание на тот факт, что совесть представляет собой лишь одну из колонн, поддерживающих здание Дхармы. Это очень важная колонна, но не единственная. На нее следует обратить самое серьезное внимание, но она не может служить непогрешимым руководителем. Она указывает нам на высочайшую вершину, которую мы можем видеть при данном уровне развития, но видимая нами вершина не есть непременно самая высокая из всех, и мы не должны удовольствоваться тем, что видим. То, что стоит за совестью, непогрешимо и абсолютно, но сама совесть относительна и не обладает непогрешимостью, так как развитие наше недостаточно, и оболочки, в которые заключена наша душа, преграждают к ней доступ лучам духовного света. Несмотря на это, будем стремиться к свету и следовать за ним. Вспомним слова уже известного нам гимна.