Пути миров. Книга 3. Огни бурь

Нет, конечно, сказать, что совсем такие войны проходили без кровопролития, было бы враньем. Случалось, порой, дрались. Публиций вот пол-уха лишился во одной такой стычке. Однако в подобных ситуациях легионеры убить друга особо не пытались. Так, буцкались больше. Если командиры ярились и требовали крови, наносили друг другу несмертельные раны. Потом, когда ничем обычно такие «битвы» не заканчивались, легионеры встречались за кружкой, виновато поглядывали друг на друга, а затем в хмелю и веселье забывали друг другу всякие обиды.

Публиций сделал заключительную затяжку, вытряхнул табачок из трубки и вернулся к своей одежде и доспехам. Правда, сегментату одевать не спешил – солнце припекало. Еще даже не полдень, а жарит будь здоров. Хотя идти до деревни, где держала «оборону» его ценутурия, было недалече, но пот семью ручьями уже сойдет к этому времени.

Легионеры обеих армий тем временем перемешались друг с другом – часть еще барахталась в речке, другая уже выползла на берег, принявшись раскурить трубки или просто загорать под солнцем. Причем что на той, что на другой стороне речки бойцы общались с «как бы врагами» будто это их самые близкие друзья. Большинство разговоров было, конечно, о Камапача-беле, а также о неких сестричках Бельтручи. Две жгучие брюнетки буквально влюбили в себе обе армии. Публиций посмеивался – да с такой любовью две красавицы скоро смогут основать свою семьи и смотреть на них, простых ребят, свысока. И ведь очень быстро позабудут, какими местами они достигли этих «высот».

Центурион вздохнул. Легионерам не было что делить. Что в Виталии, что в Ситеции, что у южных соседей легионеры набирались из крестьян да городской бедноты. Никто их не спрашивал – каждая семья была обязана отдать одного из сыновой на службу. И если даже он был единственный – никого не волновало. В соответствии с давним порядком легионы обеспечивали безопасность и интересы своего «народа» и формально подчинялись сенату, который решал вопросы войны и мира. Но на самом деле, как и все, что касалось так называемых государственных магистратур, армия скорее была для вида. Ну или для сохранения баланса на полуострове.

Публиций посмотрел на воткнутый в землю штандарт своего легиона. Это был шест в три метра высотой, вдоль которого были приделаны различные медали, навешаны браслеты и кольца отличий, а сверху него – знак «VII» легиона на табличке. Сам легион был создан еще во времена древней Империи, и уже никто толком не помнил, за какие заслуги были приданы приделанные к древку побрякушки. Ведь самое главное все равно отсутствовало – орел. Их отобрали у всех легионов давным-давно вместе с гордостью и достоинством народа Аперии.

Пока центурион натягивал синие одежды своего дома, вокруг реки ситуация в миг изменилась: легионеры повскакивали со своих мест, ребята из центурии Публиция, бывшие на том берегу, бросились в реку скорее её переплывать. Те, что были вместе с центурионом, принялись одевать доспехи и вооружаться. Их примеру последовал и сам сын рода Юла. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы понять причины всеобщего оживления – с северо-запада к реке скакала конница.

Да, семьи – вот, кто действительно вкушал плоды всех эти войн. Кто их развязывал и заканчивал. И говоря о том, что «как бы войны» проходили для легионеров без крови, Публиций совсем не отрицал, что настоящие бои все равно происходили, но главным образом между сынками аристократов и их ручными псами. Впрочем, иной раз нападали они и на легионеров.

Это были хорошо организованные банды наемников – гилья, которые в мирное время важно вышагивали по улицам в белых рубашках с высокими воротами, охраняли объекты и совершали заказные убийства, а в военное время – вскакивали в седла и действовали главным образом в составе конных отрядов. Обычно они занимались грабежами на вражеской территории. Правда, вражеской могла стать в том числе и земля, принадлежавшая тому же Дому, но конкурирующей семье. Также некоторые из высших «чинов» этих семей назначались командирами над отдельными когортами и пытались использовать легионеров в своих корыстных целях. Как было понятно из сказанного выше, выходило это обычно не очень. Поэтому зачастую знатные господа действовали в составе своих отрядов. И когда они появлялись, никто не мог быть уверен – не нападут ли они как на чужих, так и на своих.

К моменту, когда легионеры Виталии успели одеться и вооружиться, зеленые только заканчивали приготовления. Как раз подоспели конные. Их было примерно два десятка всадников. Меньше раз в пять, чем зеленых легионеров. Но всадники были вооружены куда лучше – помимо сегментаты кольчуга, стальные поножи. Из вооружения – куда более легкие щиты с гладиусами, а также длинные копья. Кроме того, почти у всех были арбалеты. Конечно, помимо дорогущего коня, стоимость вооружения любого из этой шайки была в несколько раз больше, чем простого легионера.

Что там крикнул предводитель всадников, Публиций не расслышал. Понял только, что он важная шишка по позолоте на щите и шлеме. Но в какой-то момент всадники подняли арбалеты и дали залп по еще собиравшимся легионерам зеленых. Несколько упали замертво, парочка раненных завизжало от боли на земле. Бойцы Ситенции под зычные команды центуриона стали было собираться в строй, но предводитель всадников подскочил к нему и пронзил того копьем. У Публиция аж защемило в сердце.

– Встать в строй! Щиты к щитам! – рявкнул центурион. Его центурия успела построится гораздо быстрее, ведь наблюдали за всем уже собранные. Залп всадников прошелся в щиты – никого не задело.

С того берега от наездников полетели оскорбления. Легионеры Публиция не остались в долгу и ответили тем же. Их поддержали легионеры Ситеции. Несмотря на потерю командира, его заместитель быстро разобрался в ситуации, собрал свою центурию в «черепаху» и теперь медленно надвигался на скакавших на берегу всадников. Те пару раз еще выстрелили из арбалетов, помянули матерей легионеров обоих Домов и помчались прочь.

Когда пыль, поднятая конями всадников, улеглась, легионеры опустили щиты. Зеленые стали поднимать своих убитых. Синие стояли на другом берегу и выражали слова поддержки. У некоторых навернулись на глаза слезы. Публиций же стоял молча и курил. Он уже видел такое много раз. И, наверное, увидит еще. Ведь народ Аперии лишил всяких прав. Приравняли к скоту. Лишили будущего. И тем еще горше смотреть на парящего высоко над равниной Гираро орла. Он ведь не потерял свою гордость. Не растерял свою честь.

***

С веселым щебетом маленькие птички прыгали с ветки на ветки, ссутулившихся под тяжестью сочных плодов, лимонных деревьев Золотого края. Яркое солнце, плавая в безоблачном синем небе, заливало своими лучами пушистые рощи лимонов, апельсинов и оливок, резвилось среди растянувшихся на невысоких холмах виноградниках, окунаясь затем в бескрайнее море золотистой пшеницы. И только лишь острые пики горы Карадаса вставали непоколебимой твердью на их пути, скрывая за собой пологие складки Теневого нагорья, в прохладе которого жевали траву тучные стада овец и коров.

С хозяйской уверенностью суетились среди долин и лугов крестьянские семьи, собирая третий за этот год урожай. Благодаря милости богов Омана, земля еще трижды подарит свои дары заботливым рукам сельчан, прежде чем сделать небольшую передышку среди чуть более длинных, чем в течение урожайных девяти месяцев, теней. И затем снова набухнут почки, поднимутся ввысь колоски. Ведь несмотря на все, что творили люди на многострадальном полуострове за многие века, боги Омана изначально предначертали плодородие и процветание этим землям, выпиравшим далеко в глубь лазурного Срединного моря.