Пути Предназначения

— Если Гюнтеру так необходим этот мужлан, пусть берёт его с собой. Ордену крайне желательно вернуть вашего адепта. Слышите, рыцарь, крайне желательно!

Найлиас перевёл телефон в режим громкой связи, включил запись и набрал номер мобильника Гюнтера. Ответил бывший адепт после первого гудка.

— Здравствуй, — неуверенно сказал Найлиас.

— Учитель?

— Да, Гюнтер, это я.

— Учитель! — восторженно повторил Гюнтер. Но радость тут же сменилась тревогой: — С вами всё в порядке, учитель?

— Да, Гюнт. У меня хорошие новости. Орден снял возрастные ограничения для адептов. И дал полное прощение адептам-отказниками. Вы с Николаем можете стать рыцарями Белого Света.

Гюнтер молчал.

— Николай — хороший друг… — начал Найлиас.

— Он мой брат! — перебил Гюнтер.

— Тем более… Ты уверен, что Цветущий Лотос даст ему — и тебе — именно то, к чему каждый из вас стремится?

— Я видел его, учитель. Говорил с ним.

— С кем?

— С Избранным, учитель. С тем, чьё Пришествие предрекло Пророчество.

— Гюнт…

— Это свершилось, учитель. Пусть он не такой, как все ожидали, но это именно он, Избавитель. Его можно ненавидеть, но нельзя лишить избранности. Он низринет тиранию координаторов и откроет для нас Врата в благодатный мир. Поэтому я иду с ним. И Николай тоже. Если путь Избранного совпадёт с тропой Белого Света — хорошо. Если нет — значит нет.

— Гюнт, я…

— Не надо лишних слов, учитель. Всё уже сказано.

— Прощай, — тихо сказал Найлиас. — Если всё же одумаешься… Ты ведь не один, Гюнт. У тебя есть брат.

— Мы свой выбор сделали, учитель.

— Я перестал быть вашим учителем, Гюнтер. Прощай.

— Подождите! — закричал Гюнтер. — Уч… Досточтимый Найлиас, у меня есть важная информация. За неё вам простят мой побег. Вернут звание и статус. — Гюнтер торопливо рассказал о силокристаллах. — Удачи вам, учитель. Я очень виноват перед вами. Пусть пресвятой пошлёт вам настоящего ученика, такого, как Николай. Он был бы достоин вас. Но тогда орденом правили другие законы. Глупо всё получилось. Прощайте, учитель. Будьте счастливы.

Запищали отбойные гудки.

— Мальчики мои светлые, — прошептал Найлиас. — Как же вытащить вас из этого болота?

— Беглый ученик сделал вам подарок, достойный гроссмейстера, — сказал эмиссар. — Жаль терять такого адепта.

— Это означает, что я остаюсь в обеспечении?

— Разумеется! Из-за вас орден лишился отличного стратега. Который к тому же блестяще выполняет агентурные операции, а значит сможет столь же эффективно их планировать.

Найлиас убрал телефон в карман.

— Дайте мне запись разговора с Гюнтером, — приказал эмиссар. Найлиас скопировал файл на его телефон.

— Нашли что-то интересное? Кроме информации о том, зачем ВКС корни трелга?

— Тот, кого они называют Избранным, враждебен координаторам и нейтрален ордену.

— И что из этого?

— А вы и впрямь глупы, — презрительно покривил губы эмиссар. — В обеспечении вам самое место.

Найлиас поклонился.

— Повинуюсь воле ордена.

Эмиссар ушёл. Найлиас вернулся в комнату, сел на тахту.

«Что за дрянь они там затевают? Пожалуй, Николаю и Гюнтеру лучше держаться от ордена подальше. Хотя в братстве опасности ничуть не меньше. Одни коллегианцы чего стоят. — Найлису сжало сердце. — Только бы с моими парнями ничего плохого не случилось. — И тут же обожгло догадкой: — Но если тот, кого братиане именуют Избранным, придёт в орден, вслед за ним к светозарным придут и Гюнтер с Николаем. Бросят своих братков. А здесь я сумею объяснить им истинность пути Белого Света и глупость избраннических идей. Избавителя они забудут и станут настоящими рыцарями».

Но сначала надо, чтобы Избранный выразил желание вступить в орден.

«Если сразу после этого его прикончит коллегия, будет ещё лучше. И парни светозарными станут, и мороки с глупыми бенолийскими фантазиями нет».

Найлиас вновь набрал номер Гюнтера. И тут же нажал на отбой. Нет, здесь лучше действовать через Николая.

Расчёты оправдались. Николай, хотя и старательно избегал опасных тем, проговорился о многом. «Как же ты неопытен», — с тревогой подумал Найлиас. Конспиративная подготовка у братинан слаба почти до нуля. «Неудивительно, что все их избавительские операции проваливаются».

Предложение помочь Николай принял сразу, обещал позвонить, как только случится что-то хотя бы мало-мальски серьёзное.

…Эмиссар положил наушники на приборную доску лётмарша, перевёл прослушку в автоматический режим. Усмехнулся презрительно.

— Привязанности делают людей слабыми и глупыми, — наставительно сказал он ученику.

Тот снял наушники, кивнул.

— Да, учитель.

Эмиссар набрал номер контролёра.

— Всё в порядке. Найлиас выведет нас прямиком на Избавителя и поможет установить контакт. Есть продолжить наблюдение. — Эмиссар отключил связь.

— Учитель, кушать хотца! С полудня не жрамши. Я куплю пирожков?

— И чиннийский салат.

Эмиссар остановил лётмарш возле небольшой круглосуточной закусочной. Ученик выскочил из машины.

— Я быстро!

В закусочной оказалось именно то, что он и надеялся найти — стационарный телефон на барной стойке. «Один звонок по городу — 3 мална. Межгорода нет», — гласила надпись на прицепленной к аппарату картонке. Ученик дал бармену монетку. Тот молча придвинул телефон.

— Привет! — сказал ученик абоненту. — У меня новая информация на скачки. Теперь ставить надо по двум позициям. Встретиться бы поскорее, перетереть, что к чему.

— Завтра в одиннадцать, в торговом центре. Сектор пять, квадрат четырнадцать.

— Лады, — сказал ученик и положил трубку.

— А со мной информухой не поделишься? — спросил бармен. — Я хорошую долю дам, полста дастов.

Ученик лишь фыркнул презрительно. Бармен пожал плечами. На успех предложения он особо и не рассчитывал.

Раздатчик упаковал ужин, протянул ученику. Тот расплатился, вернулся в лётмарш. Эмиссар взял свою упаковку, бросил холодное «Спасибо».

«Ты сам во всём виноват, — подумал ученик. — Ты первый меня предал. Я ведь любил тебя так, как только может ученик любить учителя. Но тебе было всё равно. Я всегда был для тебя чужим. А значит и весь твой орден мне чужой. Координаторы хотя бы не врали на вербовке, не притворялись, что им интересен я сам, а не моя информация. Ты же заставил меня поверить, что я тебе нужен ради меня самого, что я твой друг. Но вскоре стало ясно, что я для тебя значу не больше, чем любой случайный прохожий. Так что, дорогой учитель, если предаёшь сам, не жалуйся, что предают и тебя».

– 8 -

Выйти из дома Панимер отважился только на десятый день ссылки. Он бы и дольше на улицу не высовывался, но закончились консервы.

Гирреан повергал в ужас. Ветер швыряет в лицо снежную крупу пополам с песчаной пылью. По улицам калеки ходят. Уголовников полно.

Это только на бумаге были отдельные посёлки для инвалидов, для еретиков, для бандитов и для опальных придворных. На самом деле все жили вперемешку.

Панимеру выделили жалкий крестьянский домишко, презренную однокомнатную мазанку. Самому готовить, самому печку топить. Содержание назначили двадцать пять дастов восемнадцать малнов в неделю. Едва хватит на то, чтобы не смёрзнуться в сосульку и не подохнуть с голода.