Пути зла

Потому что мысль о них все время вертелась у меня в голове, вот почему. Полицейские говорили о них. Доктор Диана говорила о них – насчет того, чтобы мы их вернули. И я знал еще кое-что, больше никто не знал об этом. Вот потому я и раздулся от гордости, потому и проболтался Джонни в ту ночь, когда играл роль Карла. А потом все ждал, что кто-то придет и спросит об этом; я ведь знал, что Джонни все расскажет доктору Диане.

Но ожидал я полицейских. Не ее.

Единственный способ уйти от ответа – «не могу знать» – просто-напросто проигнорировать вопрос.

– А почему бы и нет? – спрашиваю наконец.

– Почему бы нет? – переспрашивает она.

– Конечно. Джонни катится по наклонной плоскости. Я хочу сказать: точно так же мои родители погубили меня, понимаете? У Джонни нет друзей, нет развлечений, его держат взаперти, он – тряпка. Я показал ему совершенно новый мир, ну, немного напугал его, кое-что приврал – что с того? Все это должны были делать вы, уважаемая леди.

Пока она все это переваривает – а ведь она и впрямь делает глотательные движения, точно питон, – разогреваю воду для кофе. Протягивая ей чашку, говорю:

– Разумеется, это я убил Дугана. Дельмара тоже. Как еще его тело могло оказаться в моем тайнике? И если не отстанете от меня… убью и вас, Диана. – Отпиваю маленькими глоточками кофе, не отрывая взгляда от ее лица. – Кофе без сахара, возьмете сами?

Она не отвечает, приходится подать ей сахар. Диана ставит чашку на пол. Выпрямляется. Другая женщина выплеснула бы этот кофе мне в физиономию, но не моя Диана, моя любимая доктор Диана… Она с улыбкой произносит:

– Что ж… – и направляется к двери.

Дожидаюсь, когда она откроет ее и переступит порог, затем говорю:

– Только из-за того, что твой отчим Ларри поимел тебя в задницу, не имеешь права портить мою жратву, леди.

Она не оборачивается. Единственное свидетельство ее дурного настроения – настежь распахнутая дверь.

Не знаю только, кому мне все это послать. Это не дневник и не воспоминания. Скорее письменные показания.

– Я знаю, кто ваш убийца, – сказала Диана, входя в комнату. – Чем быстрее вы его арестуете, тем лучше.

Питер Саймс стоял, склонившись над столом. Перед ним лежал план города. Он был одет совсем по-летнему: длинные синие шорты, желтая майка, синяя, похожая на бейсбольную, кепка яхтсмена, украшенная спереди надписью «Капитан»; очки свисали с шеи на цепочке из крохотных желтых шариков. Сегодня, в субботу, у него, очевидно, был выходной, и он находился на яхте, когда получил по рации известие, – мол, у нас еще один труп, приезжайте полюбоваться. Его подбородок резко дернулся кверху, он посмотрел на Диану. Строгим взглядом судьи.

На судебном заседании присутствовала обычная команда: детективы из отдела убийств, начальник патрульной службы, помощники прокурора и Дэниел Кросгроу. Дэниел, также склонившийся над планом, наконец поднял голову и улыбкой приветствовал Диану.

– О чем это вы? – Питер был явно не в духе.

– Послушайте, Питер, – сказала она, – уделите мне пять минут. Это очень важно. Я хочу поговорить с вами, Дэниелом и Эдом Херси. Пожалуйста.

Питеру не понравилось ее предложение, но, поскольку совещание уже закончилось, он отпустил остальных, предложив оставшимся располагаться поудобнее.

– Слушаю вас, – обратился к ней Питер.

Диана нервно вышагивала по комнате.

– Я только что от Гаскойна, – заявила она. – Он сознался, что убил Дугана и Дельмара, обоих.

Питер оглянулся на спинку кресла и закинул ногу за ногу, держа перед собой карандаш. Он покачивал им из стороны в сторону, как бы фиксируя каждое ее слово, Некоторое время все молчали. Потом Питер спросил:

– Он признался в совершении двух убийств?

– Да.

– Кто-нибудь еще присутствовал при этом?

– Нет.

– Вы записали на пленку то, что он сказал? Проинформировали о его правах? Предложили сделать один телефонный звонок?

– Нет. Ситуация была… не та.

– Значит, не было никакого признания.

– Но это не все, – быстро проговорила Диана. – Послушайте… – И она рассказала, как Тобес проник в ее дом (об Эде она умолчала); как Джонни признался, что Тобес завлек его ночью на кладбище; поведала об эпизоде с солдатом, о визитной карточке и обо всем остальном. Рассказала также о том, что Тобес под гипнозом говорил о могиле Алисы Морни. Но чем больше слов она произносила, тем скучнее становились лица слушателей.

Наконец она умолкла. Питер хотел что-то сказать, но, видимо, раздражение взяло верх; он взглянул на Дэниела.

– Будь добр, объясни ей, – сказал он.

Дэниел улыбнулся, пожал плечами и тяжко вздохнул – блестящая демонстрация сочувствия пополам с осуждением.

– Послушайте, Диана, – сказал он, – вот как обстоят дела… Мы получили личностную характеристику нашего убийцы, а потом пропустили через компьютер Тобеса Гаскойна. Его – и множество других подозрительных личностей. И получили вот что. Убийца Дугана и Дельмара – «организованный антиобщественный тип». Вам понятно, что это означает?

– Аккуратный и педантичный человек. Живет, как правило, в отдалении от места преступления. Враждебно настроен к обществу в целом, одержим постоянным желанием отомстить за свои неудачи… Постоянно пытается привлечь к себе общественный интерес.

– Совершенно верно. А вот Тобес – типичная «асоциальная неорганизованная личность». Иными словами, полная противоположность предполагаемому убийце.

– Но он сознался!

– Но, Диана, послушайте… – Улыбка Дэниела оставалась доброжелательной, но в глазах появилось осуждение. – Разве вы не понимаете? Это был крик о помощи, обращенный к тому человеку, от которого он вправе ожидать сочувствия.

Диана оглядела присутствующих, она искала на их лицах понимания, симпатии, согласия. Напрасно.

– Подождите-ка, – неожиданно заговорил Питер Саймс.

В сердце Дианы проснулась надежда. Питер укажет Дэниелу на его ошибки! Он расскажет им, как обстоят дела…

– Диана, вы отдаете себе отчет в том, что вы совершили? Вы позволили направленному к вам решением суда пациенту работать в доме, где находился десятилетний ребенок. – Он подался вперед, наклонившись над столом – совсем как судья… – Ведь вам было известно, что этот парень способен забраться в чужой дом – в данном случае в ваш дом. Вы не дали себе труда сообщить об этом полиции. Не сообщили и о том, что он мастурбировал в одной из моих комнат для допросов.