Пути Звезднорожденных

Он занял эту должность лишь после того, как неоднократно явил престарелому царю свои таланты лозоходца. Не будь он чужестранцем и, в общем-то, варваром по изощренным ре-тарским меркам, он бы достиг этой должности куда раньше. А так нашедшему Венец Золотого Цветка пришлось как следует поднатореть в искусстве умерщвления конкурентов.

Пока северные земли Сармонтазары расхлебывали кровавую кашу, щедро сдобренную пряностями славословий Властелина, двор Неферналлама, а с ним и весь Ре-Тар, жил так же размеренно как и раньше.

Новые порядки были приняты безропотно. Неферналлам пичкал своих подданных увещеваниями, вкратце сводившимися к призыву не ерепениться, ибо ерепениться незачем, – ведь все равно день ото дня будет все лучше и лучше.

Подобные обращения к народу были вывешены на воротах городских управ, на площадных столбах и даже на бойких рыночных прилавках – служба оповещения граждан традиционно поддерживалась Неферналламом на должной высоте.

То, что делал Неферналлам, очень нравилось Властелину. В разношерстом стаде стран и народов Ре-Тар оказался самой послушной овечкой.

Царь Неферналлам обещал Властелину помощь и всемерную поддержку. Царь был заранее согласен со всеми нововведениями, который только возжелает ввести в Ре-Таре Властелин. Свита Неферналлама была во всем согласна со своим царем. А народ, как обычно, никто не спрашивал.

Когда из Орина прибыли посланцы Властелина, ре-тарские вельможи были готовы на любые условия. Естественно, каждый был в тайне уверен в том, что с ним лично слуги Властелина будут добры и ласковы…

Впрочем, миндальничать с ре-тарским двором Урайн не собирался. Новый Мир не нуждался в таком количестве дармоедов и маразматиков для своего процветания. «Неферналлам, конечно, хорошая марионетка, но уж очень трухлявая и скрипучая».

На Ре-Тар у Урайна были обширные планы – этому тихому царству предстояло стать плацдармом, где будут готовиться войска для нового, сокрушительного и по всей видимости последнего большого похода. Похода на Синий Алустрал.

А значит, не стоит пускать дела в Ре-Таре на самотек, оставляя его под властью Неферналлама.

Именно поэтому Урайн уполномочил Лоскира проредить дармоедов в Суэддете и поставить над оставшимися дельного и лояльного государственного мужа.

– Желательно, не старого. И чтобы с живым умом – с таким тебе будет проще ладить. Но главное – во всем покорного Властелину, – напутствовал Лоскира Урайн. – А за тем, чтобы будущий Советник Вольной Провинции Ре-Тар не баловал, ты, Лоскир, будешь прислеживать самолично!

7

– Э-м-м… мы… приветштвуем ваш, м-м-милоштивые гиазиры, и м-м-молим Жергвед о вамшем ждравии… – зашамкал Неферналлам, вырядившийся по случаю прибытия людей Властелина в самое помпезное из своих одеяний – на одну мантию пошло не менее тысячи рубинов. Весьма неблаговиден был контраст между агрессивным сиянием красных камней и землистым, мертвенным лицом девяностолетнего старца, изведавшего все мыслимые пороки и удерживаемого на земле лишь искусством знахарей, которых, как и лозоходцев, Неферналлам привечал издавна и всерьез.

– Видать, достал уже свой Зергвед такой мурой. Здравие у нас и так нормальное, тебе могу одолжить, – перебил царя Лоскир, размашистой походкой преодолевая церемониальное расстояние, которое по правилам этикета преодолевать было не положено.

Неферналлам не расслышал сказанного Лоскиром, а потому как ни в чем ни бывало продолжал.

– …и м-м-мы, царь Ре-Тара Неферналлам Второй, выражаем швое шогласие с волей Влаштелина, в чем бы она ни заключалась.

– Она заключается в том, что Ре-Тар теперь будет зваться Вольной Провинцией. А ты, то есть не ты, а кто-то другой, будет зваться его Советником. Царству капец. Теперь тут Провинция. Все слышали?

Неферналлам, который снова недослышал, обратился к своему казначею, что стоял по правую руку от него, за разъяснениями. Впрочем, с разъяснениями казначей не торопился Последовав примеру прочего придворного люда, он низко склонился перед варанцем. Мол, Провинция так Провинция.

– Вообще-то это одна малина – что Провинция, что царство. Но всем места не хватит, – взял быка за рога Лоскир. Он не любил произносить речи и хотел побыстрее покончить с распределением должностей. – Поэтому будет так. Кто сейчас тут у вас центровые?

Раздались нестройные и робкие голоса. Все, кто занимал более или менее значительные должности при дворе, назвали себя и выступили вперед. Кальт был в их числе.

Лоскир, довольно потирая руки, повернулся задом к Неферналламу, у которого от новостей нефигурально подкосились ноги, и занялся вельможами.

– Ты, ты, ты и ты – свободны. Вижу по лицам, вы малехо перетрудились. И я, так и быть, освобождаю вас от этих нудных державных дел. Вы все тоже, – поначалу Лоскир просто тыкал в кандидатов на вылет указательным пальцем, но потом, догадавшись, что всех не перетыкаешь, начал означивать целые группы вельмож широкими обводящим жестом. В число обведенных и перетыканных попал и Кальт.

– Короче, остаются те, на кого я не указал, – с усталым вздохом сказал наконец Лоскир, – Остальные, те, кого я выделил, могут валить в свои имения и разводить там брюкву. Можно также удить рыбу. Или дрочить до посинения…

Ремарка относительно «посинения» была произнесена Лоскиром довольно-таки зловещим тоном. А потому те, кому волею странного жребия удалось усидеть на занимаемых должностях, не знали толком – завидовать ли тем, кто поедет разводить брюкву вдали от смелых замыслов нового Властелина или же все-таки радоваться своим сохраненным местам под новым солнцем Эры Благодатного Процветания?

– Все. Гуляете.

Покончив с прореживанием ре-тарского двора, Лоскир решил вернуться к Неферналламу – старикашка хоть и маразматик, а отправляться на тот свет, небось, не очень жаждет и тут тоже требуется определенная дипломатия. (Верховного военачальника двор не досчитался еще поутру, сразу после прибытия посольства из Орина. Разумеется, к разведению брюквы его исчезновение не имело ровным счетом никакого касательства).

Вельможи, названные Лоскиром, заторопились к выходу, хотя в общем-то оставалось не ясным, что имел в виду этот странный варанец когда говорил «гуляете». Быть может, как раз прогулки по тронному залу? Заготовив на крайний случай именно такую отговорку, Кальт остался стоять, где стоял.

– А если кто не согласен? – со значением спросил он.

– Это ты, что ли, не согласен? – взвился Лоскир.

– Я не согласен. Ибо без меня дальнейшее строительство Суэддеты в интересах Эры Благодатного Процветания будет невозможным.

Вспоминая впоследствии этот эпизод своей жизни, Кальт каждый раз дивился собственной дерзости.

Тогда, конечно, ей были оправдания. Во-первых, он не разделял всеобщего, всепобеждающего страха перед Властелином и его подручными поскольку попросту недооценивал могущество нового владетеля Орина и жестокость хушаков. Во-вторых, ему действительно было жаль бросать дело, которому он отдавал все свои силы. А в-третьих, он терпеть не мог хамства. Если бы сказанное Лоскиром было сказано иначе, он, быть может, и не возвысил бы своего голоса против.