Пути. Дороги. Встречи

— Я это знаю, Лисак Павлович, но мне интересно, как смогли люди сохранить память о таких далёких временах, ещё и в чёткой последовательности? Чего не найти ни в одном учебнике истории!

— То что не найти ни в одном учебнике — это правда! — согласился со мною шаман. — А что касается человеческой памяти, да ещё в поэтической или сказочной форме, то она может сохранять подлинные события на протяжении миллионов лет. Есть немало подтверждений этому. Но у нас другая тема, поэтому не перебивай и слушай. На смену третьему царству через некоторое время на юге Сибири поднялось царство четвёртое. Именно со стороны четвёртого царства и начались походы на север верховских богатырей. Часть железных людей оставалась со своими кровными родственниками на Оби и её притоках. Другая часть снова возвращалась в южные степи, чтобы через год-два опять нахлынуть на север. С верховскими богатырями пришла к нам война. Она длилась до гибели четвёртого царства.

— А почему погибло четвёртое царство? — задал я вопрос.

— По причине междоусобиц, — усмехнулся моей наивности шаман. — Кто мог эти могучие империи погубить? Таких сил на Земле в те времена не было. Царства разрушал раздор. Борьба за власть между тойонами… Пятое царство было последним. Оно опять объединило под своей властью всю землю, но во время его верховские богатыри на север с войной уже не хаживали. Народы Сибири платили ему дань пушниной и торговали с его купцами. При нём наступил долгожданный мир. Через несколько веков внутренняя смута погубила и это царство. К тому же из пустынь на его земли прикочевали южные дикие народы. Со временем они и стали расселяться по Сибири.

— Ты кого имеешь в виду? — спросил я Лисака Павловича.

— Предков якутов, тувинцев и бурят. Сюда можно отнести и алтайцев.

— А что стало с белой расой, с теми, кто остался в своих городах и сёлах на берегах сибирских рек?

— Из лесостепи, во времена империи, сметая всё на своём пути, железные люди устремились на запад. Назад вернулось их совсем немного. А те, что возвращались, ввязались в междоусобицу, в войны на юге и на востоке. А потом началась эпоха смешения белых с людьми жёлтой расы. Так и получились сибирские татары. Белые же люди севера никуда со своих рек не уходили. Они веками жили в своих крепостях и городах на ярах, рядом с хантами, манси и тунгусами. После гибели пятого царства предки современных челдонов создали по всей Сибири свои княжества и стали собирать с угров, самоедов и тунгусов дань пушниной.

— Так выходит, что чел доны, коренные русские сибиряки — потомки «аус-ях»? — задал я очередной вопрос шаману.

— Зачем спрашиваешь, если и так знаешь? — покачал он головой. — Со старого сибирского диалекта «чел-дон» переводится как «человек реки». Белые голубоглазые потомки «аус-ях» на реках и жили. Ещё их называют кержаками, это за привязанность к старо-сибирской или древнерусской традиции. Потом кержаками стали обзывать старообрядцев.

— А как перевести с древне-сибирского диалекта слово «кержак»?

— Оно, это слово, состоит из трёх слов, — подумав, сказал Лисак Павлович. — «К» — одно, «ир» — второе, «жа» — третье. Теперь попробуй сам перевести.

— «Ир» — наверное указывает на Ирий — древнерусский рай, — сказал я. — С «К» тоже понятно. А что означает слово «жа»?

— Есть в русском языке синоним слова «любить» — слово «жалею», — улыбнулся шаман. — Теперь понял?

— Понял! Получается, что-то вроде любящий Ирий или стремящийся к Ирию…

— Точнее, идущие путём своего божественного духа к высшему, — уточнил Лисак Павлович.

— В нашем обыденном понимании кержак обозначает что-то заскорузлое и несовершенное, на самом же деле всё иначе.

— Да, как видишь, иначе. Но я ещё не рассказал, что произошло с нашими сибирскими чёлдонами-кержаками впоследствии.

— Что же? — посмотрел я на шамана.

— Как ты уже понял, чёлдоны от своей древней северной религии не отказались. Поэтому они автоматически стали врагами и христиан, и мусульман. На востоке только буддисты к ним относились по-дружески, понятно, что хорошо к сибирским русам относились мы, русские угры, а также ненцы, тунгусы, якуты и одулы-юкагиры. Сибирское же ханство, как мусульманское государственное образование, сразу же после своего возникновения объявило войну русской Сибири. Но та война для него сложилась неудачно. Именно по этой причине искерские князья Алей и Бекбулат начали искать поддержки у царя Ивана Грозного. Боясь удара язычества Сибирской Руси с востока, они и послали своё посольство с просьбой о принятии их государства под высокую царственную руку. В плане обоих ханов было объединёнными усилиями Москвы, Тюмени и Искера разгромить своего языческого противника и подобрать под себя его земли.

Слушая рассказ ханта, от волнения я даже встал. Мои уши отказывались верить. Шаман говорил такие вещи, о которых я никогда нигде не читал и не слышал.

— Но царь Иван Васильевич, — продолжил хантейский друид, — понял замысел сибирских ханов и сделал вид, что помочь им в этом деле не может. Тогда Алей с Бекбулатом отправили своё посольство на юг в Бухару и попросили эмира прислать им помощь. Кроме того, по их просьбе две казахские орды двинулись против сибирских русских княжеств через степи Алтая. Но обе эти армии Сибирской Русью были вскоре разгромлены. А пришедший из Бухары в Искер Кучум, прежде чем начать войну с язычниками убил и Алея, и Бекбулата. Новому хану эти двое стали теперь не нужны. Очень скоро Кучум подчинил себе все татарские улусы, смял оппозицию в Искере и начал войну с союзниками Сибирской Руси — обскими уграми. Но больших побед в этой войне бухарский ставленник не добился. Хантам и манси помогли их союзники — сибирские русские князья. Армия Кучума достигла успеха только на восточных склонах Урала. Там ему подчинялись Каменские манси. У сибирских русских князей на Урале были надежные союзники — я имею в виду купцов Строгановых. Эти купцы вовсю торговали с Сибирской Русью.

— Подожди! — остановил я жестом ханта. — Ты знаешь имена, о ком говоришь, имена тех самых русских князей?

— Конечно! — удивился моему вопросу Лисак Павлович.

— Тогда почему ты ни разу их мне не назвал?

— А зачем? Ты всё равно о них нигде не прочтёшь. Этих имён нет ни в одном историческом справочнике?

— Просто я хочу их услышать. Понимаешь, для себя.

— Тогда слушай. По Оби самым сильным из них был Иван Таюн. Ему подчинились русские чёлдоны, карагасы, томские эуштинцы и обские селькупы. Это про него сочинили сказку о князе селькупов Боне, который командовал «Пегой ордой». А его сын под именем князя Тояна попросил придти русских казаков на Томскую землю.

— Получается, что русская элита управляла томскими татарами? — задал я глупый вопрос.

— Своя бы чужаков на свою землю не пригласила, — засмеялся шаман.

— А откуда правил этот Иван Таюн, как называлась его столица и где она была?

— Звалась она Грасионой, стояла где-то по Оби, но, по легенде, недалеко от древнего разрушенного стольного града.

От слов рассказчика, я потерял дар речи!

— Знаешь, я её видел, был на валах! — пришёл я, наконец, в себя. — Сначала не мог ничего понять, почему рядом находятся две крепости? Про древнюю столицу Грастиану я знал, про вторую слышу от тебя впервые.

— У Ивана была ещё одна столица где-то недалеко от устья Кети. На том месте впоследствии возник Нарымкий острог. Иногда старинные сибирские города с согласия их жителей царские власти превращали в административные центры.

— Потому с такой небывалой скоростью по Сибири остроги и строились! — догадался я.

— И вся Сибирь была присоединена к Московии за каких-то сорок с лишним лет, — добавил Лисак Павлович. — Вторым сильным сибирским князем был Пуркей Обдорский. Ему подчинён был весь север.

Начиная от Урала, кончая рекой Енисеем. Это его воины не пустили армию Кучума дальше реки Демьянки и остановили грабительский поход сподвижника Ермака, Брязги в устье Иртыша. Про других князей я не буду рассказывать, займёт слишком много времени. А про этих, я думаю, ты где-нибудь да услышишь. Всё равно о них кто-нибудь вспомнит.

— И на этом спасибо! — поклонился я шаману. — Кое-что лучше, чем совсем ничего.

— Ты понимаешь, что толкнуло купцов Строгановых направить на борьбу с Кучумом Ермака Тимофеевича?