Путин, в которого мы верили

Неутомимо и талантливо трудится художник-«путинописец» Врубель, чей календарь «Путин во сне и наяву» висит даже в камерах смертников. Последняя работа неуемного «путиноеда», «Путин на фоне черного квадрата», является не чем иным, как парным изображением Первого и Второго Президентов России.

Этот перечень довершают недавно вышедшие комиксы «Володя Путин забрасывает гранатами иорданца Хаттаба», а также детские альбомы «Раскрась сам», где Президент контурно изображен сидящим в цветочной клумбе.

Весь этот оглупляющий тошнотворный фарс мог превратить Путина в карикатуру, если бы не трагический, душераздирающий фон, на котором ловкачи-портные шьют Президенту шутовской балахон.

Гойя своим жестоким страшным етилом создал серию офортов «Каприччиос Путина». Бегущие из армии дезертиры, падающие под пулями «спецназа». Горящие по всей стране обломки вертолетов и самолетов и похороны погибших. Потопленная лодка «Курск» и ржавый, неплавающий флот. Убитая станция «Мир» и руины русского Космоса. Голодные глаза ученых, пытающихся вспомнить закон Ома. Голодовки учителей и врачей и младенец, умирающий в обесточенной барокамере. Мелкий торговец, обираемый до нитки чиновником. Туберкулезные тюрьмы, переполненные русским людом. И повсюду, среди пепла, воронья и развалин, в жутком грохоте пушек и в надгробных рыданиях, среди костлявых трясущихся рук и ослепших от горя глаз — Путин. Элегантный, утонченный, без галстука. Пьет вкусный коктейль с Жаком Шираком, у которого на плечике уютно пристроилась химера с Собора Парижской Богоматери.

Желая окончательно, подобно Петру Великому, войти в историю, Президент обьявил войну писателям. Он и войдет под именем «книгоборца», «сороколовца» и «лимонодавца». Эту войну он может выиграть только с помощью министра обороны Иванова, который окончил филологический институт и превратил Российскую армию в «филологические войска». Вот он бросает их в бой. Разбитый наголову враг бежит, оставляя в качестве трофеев печатные машинки, компьютеры и ручки «Паркер».

— Семеновцы, пленных не брать!.. Преображенцы, на штык этого осквернителя русской словесности!.. Бомбардиры, «пли» в этого террориста, притворившегося цитрусом!.. Виктория полная!..

Борясь с проходимцами и кустарями, которые наживались на изображении властвующих особ, самодержцы под угрозой казни запрещали им отливать царские статуи и рисовать августейшие портреты. Поручали это придворное дело лишь избранному, приближенному мастеру. Почему бы не пригласить в Кремль Александра Шилова? Пусть по его эскизу отчеканят на Монетном дворе золотой рубль. На нем в римской тоге и лавровом венце Президент Путин задумчиво читает книгу Сорокина «Лед», делая для себя выписки гусиным пером. При этом рубль нужно отчеканить в количестве восьми единиц — для каждого члена «восьмерки». И сделать это еще до дефолта.

Бабочка-траурница президента Путина

^27.08.2002

Наше правительство — это команда единомышленников. Артель профессионалов. Союз смышленых и находчивых. Смешливых и добычливых. Это — наши Столыпины, Плеве и Витте. Наши битте-дритте. Наши грефы и трефы. Они — те, кто по первому зову, отбросив все лишнее, несущественное, могут тут же собраться и сыграть в преферанс. Невзирая на обстоятельства, могут мгновенно мобилизоваться, сосредоточиться и, сойдясь, негромко попеть. Такого правительства нет ни у кого, даже в Португалии. Это — единство в многообразии. Малое в большом. Сытое в голодном. Сухое в мокром. Богатое в бедном. Умное в глупом. Алмаз в навозе. Иголка в сене. Истина в вине.

Здесь все распределено, все проверено. У каждого свой труд, свой участок, свое «хобби».

Министр Сергей Иванов отвечает за падающие вертолеты и взорванные «бэтээры». «Посольский» Иванов отвечает за передачу японцам Курил, а немцам Калининграда, в девичестве — Кенигсберга. Кудрин, повинуясь внутреннему голосу, выплачивает внешние долги, не допуская их сокращения. Починок следит за шахтерами, которые на Горбатом мосту касками продолбили дыру в Америку. Матвиенко ответственна за голодовки учителей и самоубийства безденежных офицеров. Министр юстиции Чайка, махая серебристым крылом, облетает колонии строгого режима, готовя посадочные места для писателей. Швыдкой, с привычным для элиты матерком, занимается «реституцией» — не путать с занятием безработных русских девушек на ночных тротуарах. Лесин чистит ноготь, чтобы придавить им очередную газету. Греф отвечает за «экономическое чудо» в родовых угодьях Авена, Абрамовича, Фридмана. Патрушев отвечает за гексоген. Сельхозминистр Гордеев — за лебеду. Министр образования Филиппов — за неграмотность. Грызлов — за коррупцию МВД и взятки ГАИ. Клебанов отвечает за тонущие подводные лодки. Коптев — за уничтожение космических станций. Шойгу отвечает за паводки, трясения земли, извержения вулканов и сифилис в деревеньке Борки. Христенко отвечает за малый бизнес. Касьянов — за большой дефолт.

Когда они собираются все вместе в Доме Правительства, в них появляется что-то античное. Ареопаг. Или Академия Аристотеля. Или, может быть, термы. На них туники, сандалии на босу ногу, лавровые венки. Никакого белья.

Первые минуты, когда их снимает телекамера, чтобы показать в новостях, они еще слегка смущены, неловки. Говорит их природная застенчивость. Их недавнее деревенское прошлое. Но стоит уйти операторам, как все они приступают к привычным занятиям.

Касьянов тут же разбивает яичко, выпивает, булькая в горле желтком, дабы не потускнел его изумительный баритон. Починок начинает озоровать, достает из кармана бороду Карабаса-Барабаса, прицепляет и начинает стращать Матвиенко. Та падает в обморок, и часть министров бросается расстегивать ей корсет из китового уса, усыпанный жемчугами Карибского моря. Греф начинает искать блошку в шевелюре Кудрина. Министр обороны Иванов, в шелковом трико, на пуантах, выделывает «дефиле», повторяя рисунок танца времен Фридриха Великого. Министр образования Филиппов, зля Швыдкого, пишет на бумаге буковку «X» и рядом две скромные точки. Грызлов незаметно приковывает к столу наручниками министра Игоря Иванова, а потом дико кричит: «Пожар!» Сельхозминистр Гордеев достает семечки и начинает задумчиво лузгать, свешивая с нижней губы бесконечную, до пола, гирлянду шелухи. Лесин достает мобильник, начинает звонить через стол министру Чайке, и тот отвечает: «Перезвони через пять минут». Патрушев тихонько, под столом, с навыками разведчика, щекочет прокурора Устинова. Тот терпит, наливается багровым цветом а потом вдруг принимается дико хохотать, глядя на Шойгу. «Что здесь смешного, милостивый государь?» — холодно замечает Шойгу и вызывает Устинова на дуэль. Им раздают пистолеты. Просят помириться. Напрасно. Они начинают сходиться. Выстрелы звучат одновременно. Оба, пронзенные свинцом, смертельно раненные, садятся пить чай, заедая чудесными печеньицами, испеченными в кулинарии напротив. Заслушивается вопрос об объединении Беларуси с Россией. Все начинают рыться в карманах и достают пресловутый «общий рубль». Беларусь включают в состав Костромской губернии, предлагая Лукашенко пост вице-губернатора.

Расходятся за полночь, когда фонарщик зажигает перед Домом Правительства керосиновые фонари. Осторожно огибают Горбатый мост, чтобы не упасть в выдолбленную шахтерами пропасть, на дне которой мерцают огоньки Лас-Вегаса. Бредут по домам, кто в Бутово, кто в Медведково, неся в портфелях детишкам плавленый сырок.

Ну а что же Путин, наш Президент? Он обременен. Объявляет в стране очередной траур. Нельзя его за это не любить. Чудесная бабочка-траурница, черно-лиловая, с вафельно-белой каймой на широких печальных крыльях, облетает огороды, капустные гряды, вянущую картофельную ботву. Это Президент — изящный, печальный, навевающий мысль о скорой осени.

Ночью в небе августа много звезд, падающих метеоров, туманных серебряных сгустков. Заслоняя их, бесшумно летит огромная бабочка-траурница, не ведая сна, накрывая крыльями Россию. Если зарисовать ее полет, переложить эту волнистую линию на музыку, то услышим «Траурный марш».

Полувечный

^08.10.2002

Наш Президент не может не нравиться. Изящный, артистичный. Герой кулис, кумир галерки, он любит театр. Любит занавес, блеск лорнетов, шкаф с театральным реквизитом. Любит примерять костюмы и шапки. Вот на его голове стратосферный шлем высотного летчика. Вот черная пилотка подводника. Темный колпак хасида. Кокошник вологодской девы. Пернатый убор ирокеза. Он прекрасно, тонко играет. В спектакле «Путин» исполняет главную роль.

Он — мастер мизансцены. Его самолет приземляется в покоренном Грозном, и он принимает парад победителей. Он на борту боевого корабля, и бомбометы громят подводный флот неприятеля. Он окунает лицо в миску кумыса и сквозь слой кислого молока приветливо смотрит на подданных. Среди золота и малахитов Кремлевского дворца, босой, в кимоно, он легко берет на бедро посла иностранной державы и мягко опускает его на паркет. А затем непринужденно, без галстука, кормит русских воробьев вместе с Жаком Шираком. Подсыпает овес техасскому жеребцу. Скармливает лотос нильскому крокодилу.

Он многолик и неповторим. «Сто воплощений Путина» — так будет называться барельеф на стене буддийского храма. Маленькие, прекрасно скомпонованные рекламные ролики — другое амплуа Президента. Ежедневно и ненавязчиво рекламируют товар «В. В. Путин». Поддерживайте отечественного товаропроизводителя, и у вас, молодые люди, не будет кариеса, и вы, милые барышни, будете чувствовать себя комфортно на танцах и в спортивном зале.

Но где-то рядом, не попадая на эти перламутровые переводные картинки, ревет и реальная жизнь, грохочет русская история, протачивая свое черное, угрюмое русло. Рушатся горящие, переполненные людьми вертолеты. Тонет наполненный стенаниями гигантский «Курск». Бенгальской звездой сгорает восхитительная станция «Мир». Наводнения, ледники, лавины сметают города и селения. Автоматы неутомимо строчат на улицах Москвы. Каждый год Россия не досчитывается миллиона своих сыновей. С американских спутников видно, как расползаются серебристые пятна русских кладбищ, похожие на полярные шапки.