Путин. Путеводитель для неравнодушных

Позволю себе бестактный пример. В свое время Борис Абрамович Березовский предлагал мне стать кандидатом в Президенты Российской Федерации. Идея, которая изначально представлялась мне как не выдерживающая никакой критики, поскольку, если бы мне, журналисту Соловьеву, попался на интервьюировании кандидат в Президенты Соловьев, я бы от него не оставил камня на камне. Просто мокрого бы места не оставил, настолько это смехотворная и неправильная идея. Что я и объяснил Березовскому. Но в процессе этих игр разума я для себя четко и ясно пришел к выводу: мне не нравится работать Президентом. Ты не принадлежишь себе, твой рабочий день ненормирован, ты практически не можешь уделить времени своим друзьям, любимому виду спорта, ты не можешь потусоваться в ресторане, ты не можешь вести себя глупо, напиться в компании друзей и орать всю ночь песни с группой « Машина времени », ты не можешь с ребятами с утра погонять в футбол, не можешь вечером заскочить в кино, не можешь просто сняться и уехать за границу, не можешь поехать куда-то отдыхать, не можешь зайти в магазин и купить книжку, потому что тебе так захотелось, не можешь ночью побродить, если тебе вдруг стало грустно. То есть миллион простых вещей, которые ты хотел бы реализовать, но ты их реализовать не можешь, потому что у тебя колоссальная ответственность. Да еще, извините, как сказал сам Путин: вот уж большая радость — читать кучу глупостей, которые про тебя пишут! Каждый твой шаг рассматривается, анализируется неизвестно кем и неизвестно как, придумывается миллион ситуаций, вспоминается непонятная фамилия, сочиняются какие - то жутчайшие истории — и все это выдается как абсолютная истина. При этом весь ужас в том, что это читают и члены твоей семьи, и им надо еще объяснять, что все это — абсолютная чушь. И это что — предел мечтаний нормального человека? Я так не думаю. Совершенно не факт, что до конца своих дней надо находиться на столь тяжелой позиции. Мне кажется, что у Путина есть еще и несколько иные приоритеты. Но он ощущает колоссальную ответственность, и понимание этой ответственности (как перед страной, так и перед потомками) заставляет его столь же ответственно относиться к своей должности и к факту ее передачи. Он хорошо понимает, что по большому счету властная вертикаль любого находящегося на вершине попытается убедить его в незаменимости.

Мне кажутся глубоким заблуждением рассуждения о том, что Путин делает все, чтобы остаться, уходя. Я думаю, что для него, как для любого мужика, который вынужден оставить свое дело, гораздо важнее, чтобы дело перешло в руки человека, которому он доверяет. И здесь вопрос не столько личного характера — чтобы хорошо было Путину (я думаю, что об этом меньше всего надо беспокоиться), — а чтобы действительно все сохраненное не погибло. Когда речь идет о преемнике, Путин относится к этому гораздо ответственней, чем многие другие. Он рассматривает не только личную преданность себе, а еще и способность решать поставленные задачи соответственно вызову времени. И поскольку Путин очень неплохо разбирается в людях, он, конечно, находится в сложном положении. Самый простой вариант — это полностью самоустраниться и сказать: выбирайте, кого хотите, меня это не интересует. Так он полностью снимает ответственность с себя, соблюдает все демократические традиции, Запад ему аплодирует, все демократы ему аплодируют. И он лично набирает очки. Если пройдет человек, Путину не близкий, то по контрасту с ним Путину будет очень легко вернуться. Потому что воспоминания о Путине всегда будут хорошими. Он настолько высоко поднял планку, что у остальных возникнут реальные проблемы.

Путин вполне мог бы не поддерживать ни одну партию. Но он, жертвуя во многом собственным рейтингом, поддерживает «Единую Россию», чтобы реально создать в России систему политических партий, хорошо понимая, что этот шаг крайне жесткий и очень силовой. Кстати, еще с 2003 года Президента постоянно подталкивали к этому шагу Александр Стальевич Волошин и Владислав Юрьевич Сурков, причем Сурков является одним из разработчиков этой идеи, действительно блестящей с точки зрения формирования партий. Хотя, конечно, такой подход наносит тяжелейший удар по всем остальным партиям, которые позиционируют себя как «мы тоже любим Путина, но по-другому».

Говоря о преемнике, мы всегда называем круг людей, нам известных, при этом исходим из того, что это люди, которые должны быть обязательно близки к Путину или преданы ему. Называются его друзья, люди из очевидного или неочевидного круга знакомых: Матвиенко (проводятся параллели с Екатериной Великой), Якунин, Грызлов, Чемизов, Медведев, Сергей Иванов. Эти предположения вполне понятны и имеют право на существование. Но я думаю, что Путин подходит к вопросу совсем по-другому. Он относится к понятию «преемник», как старший тренер сборной, формирующий команду перед ответственным соревнованием. Можно привести другой пример — выбор первого космонавта. У нескольких кандидатов были примерно равные шансы, нам же известны два наиболее близких конкурента — Герман Титов и Юрий Гагарин, из которых выбор пал на Гагарина. Во многом ситуация с преемником выглядит аналогично. До зимних выборов, даже до марта, надо еще дойти в определенной форме. Поэтому список людей, которые реально могут возглавить страну, конечно, есть, и он всем хорошо известен. Но в выборе этого человека главную роль будет играть не то, чтобы он дал возможность Путину вернуться, а то, чтобы он смог продолжить дело. И здесь Путин до последнего момента будет взвешивать и отсматривать потенциальных кандидатов, давая возможность каждому из них максимально проявить себя, и только если это будет совсем необходимо, он скажет свое слово. Выбор преемника — это гораздо более тонкая и гораздо более сложная задача, отнюдь не только путинская. Эта задача стоит перед любым руководителем страны, когда ему приходит время уходить. Но теперь поддержку преемника будет осуществлять не только Путин, но и вся «Единая Россия». Конечно, при нелюбви многих россиян к этой партии такое заявление может восприниматься с улыбкой, но на самом деле это мощная аппаратная поддержка. Это очень важно, и слово Путина как человека, возглавляющего партию (по крайней мере, неформально), является еще более веским.

Согласившись возглавить избирательный список «Единой России», Путин очень четко дал понять, что обязательно скажет, кого он видит преемником. Теперь это будет выбор не только Путина, но и той партии, которую он ведет за собой. А партия не может не выдвинуть своего кандидата в Президенты. Не возникает никакого сомнения, что Путин непременно должен будет высказаться, не только как уходящий Президент, но и как лидер правящей партии. А это уже совершенно другое государственное устройство — не по формальному звучанию, а по логике, что крайне важно. Этот факт возвращения государства в лоно партийной структуры, но уже на новом этапе становления демократии в России, является, конечно, принципиально значимым для всего будущего политического образа российского Президента. Раньше у нас получалась очень странная ситуация: парламентские выборы — это выборы партий, а президентские — это выборы личности.

Есть внутренние противоречия между личным желанием Путина и тем, что раньше называлось «объективными историческими закономерностями». Как бы он сам ни хотел устраниться и пожить спокойно, боюсь, что это ему будет сделать крайне тяжело. Для друзей он будет постоянной поддержкой, а для врагов — страшной угрозой. Но оставить его в покое ни те ни другие не смогут.

Преемники и преемственность

Значит ли это, что подражателей у Путина не будет в дальнейшем? Сам Путин и его команда продвигают лозунг: «Не будет преемника, будет преемственность». Я думаю, что это скорее пожелание, чем правда, потому что даже сама команда Путина вряд ли хорошо понимает, что будет дальше. Это вопрос вероятности. Конечно, нужно искать человека, похожего на Путина, но ведь проблема в том, что таких людей на сегодняшний день нет. То есть даже преемники, идущие в том же направлении и даже обладающие некоторым внешним сходством, все равно невольно станут иными. Даже среди близких друзей Путина идут постоянные войны и плетутся интриги. Поэтому разногласия, касающиеся того, что именно имел в виду Путин, будут присутствовать, кто бы к власти ни пришел.

Я думаю, что Путин это хорошо понимает. Большего разжигателя эмоций, чем Кремль, нет в природе, поэтому, как только в Кремле сядет кто-то другой, это будет уже совсем другая история и совсем другой Президент. Какие бы заверения ни давались в начале.

Каждый бразилец знает, каким должен быть состав сборной Бразилии по футболу. У каждого россиянина имеются свои предложения касательно состава кабинета министров и личности Президента. При этом должность Президента вообще не вполне понятна. Ясно, что Президент — это не царь. Но с другой стороны, это и не управленец в чистом виде. То есть кто такой Президент — харизматик, которым был Ельцин, или прагматик, которым является Путин, или системный человек? Кто из путинского окружения мог бы быть Президентом? Например, Сергей Семенович Собянин. С опытом губернаторской работы, великолепно себя зарекомендовавший на должности руководителя администрации, очень крепкий хозяйственник, прекрасно знающий жизнь регионов. Чем плохой кандидат? Или просто молодые, талантливые губернаторы, начиная от Жилкина и заканчивая Хлопониным. Или мощные руководители, такие, как Чемезов и Якунин, один из которых возглавляет «Росвооружение», а другой железные дороги. Ну и, конечно, очевидные фавориты нынешнего этапа избирательной гонки Дмитрий Анатольевич Медведев, который так нравился всем либерально настроенным учителям и врачам, и Сергей Борисович Иванов. Сюда же можно добавить и стремительно возносящегося по карьерной лестнице Анатолия Сердюкова. Если предложить народу выбор между этими людьми и думскими политиками, то, скорее всего, последние окажутся менее популярными, потому что все-таки ассоциируются скорее с говорильней, чем с конкретными делами. Вряд ли Сергей Миронов или даже глубокоуважаемый мною Борис Грызлов, или Владимир Жириновский, или Геннадий Зюганов в нынешней ситуации могли бы претендовать на место Президента. Все-таки скорее к ним относятся как к лидерам крупных партий, а это несколько иное. Как ни странно, но в России пока есть такое наивное представление: Президент — не значит человек партийный, потому что если я в одной партии, а он в другой, то в этом есть некий конфликт. А хочется, чтобы Президент был Президентом всех россиян, а не ставленником какой-то партии, хочется, чтобы он был над партиями, над структурой. Вот премьер-министр — пожалуйста, может быть партийным. По крайней мере, так воспринимает проблему большинство россиян.

В России не может быть коалиции между партиями, и из-за этого при переходе человека из одной партии в другую возникает ощущение, что он чуть ли не родину предал. Слишком уж серьезное отношение к партиям у народа и слишком несерьезное — у политиков, которые в них входят. Но ведь зачастую возможность занять должность Президента Российской Федерации — это совпадение оптимального количества случайностей. Ну разве мог представить Борис Абрамович Березовский, настойчиво тянувший одеяло на себя и кричавший, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Президентом стал Примаков, что для него все так обернется? Нет, не мог. Он совершенно не понимал и не рассчитал ситуацию.

У Примакова есть один минус: он не стал Президентом. Причем это минус очень глубокий. Он не только не стал Президентом, он побоялся пойти в Президенты. Я думаю, что в эмоциональном плане это была победа Путина. То есть Примаков не использовал исторического шанса, который у него был, даже не попытался. А Путин не испугался. При этом мотивация, по которой Примаков отказался пойти в Президенты, не кажется убедительной. («Вот, про меня говорили столько гадостей, что я решил не идти на выборы, история с тазобедренным суставом и прочее», — неубедительно.) У Примакова оказался не президентский характер. Примаков — мудрый, тонкий, «хитрый лис», прекрасно разбирающийся во многих аспектах, по уровню личности оказался годен для должности премьер-министра, но у него не хватило такой безоговорочной веры даже не в себя, а в предначертанность того, что он станет Президентом, что он даже не попробовал. И это однозначно дает эмоциональный перевес Путину. И все советы, которые может дать Примаков, как бы они ни были мудры и глубоки, это в конечном итоге советы человека, у которого был колоссальный шанс в жизни достичь самого высокого поста, которого только может достичь гражданин России, и он — испугался. Притом, какой бы ни была мотивация, это все равно испуг. Это примерно как финал Чемпионата мира по футболу, добавленное время, пенальти. И тебе говорят: бей. А ты говоришь: нет, я боюсь. А парень вышел и забил. И за ним навсегда, как бы он до этого ни играл, закрепился образ победителя. А у тебя был шанс, и ты отошел.

Психологически это, конечно, очень важно. Поэтому у Путина всегда есть преимущества в беседе с Примаковым, и в беседе с Горбачевым, и в сравнении с Ельциным. По отношению к Ельцину у него есть то преимущество, что он победил в войне, которую проиграл Ельцин. По отношению к Горбачеву у него тоже есть гигантское преимущество: он никому не дал отобрать у себя власть. Он не ушел в никуда и не трепыхался позже, пытаясь найти симпатии. Путин, в отличие от них от всех, ни разу не терпел крупного поражения. Его дорога всегда была дорогой везунчика. Все его неудачи относятся к сфере непубличной политики, и даже эти неудачи он обернул себе на пользу, потому что они оказались реальным уроком жизни. Путин получил тот самый жизненный опыт, которого не было ни у кого из этих партократов. Потому что и Ельцин, и Горбачев, и Примаков, — это все люди Политбюро. Путин по отношению к ним ко всем, конечно, самый народный. Все эти люди с довольно раннего возраста уже не помнили, что такое магазин, но знали, что такое правительственные пайки. Конечно, Евгений Максимович, к которому я отношусь с глубочайшим уважением, — блестящий профессионал, хитрый лис, но он — производное той системы.

У Ельцина был момент истины, когда он, уже уходя, сказал: «Берегите страну!» Это очень мудрые слова. Каким бы ни был Президент, иногда его роль в мировой истории в конечном итоге определяется тем, кому он передал страну и удалось ли ему ее сберечь. Путину, бесспорно, удалось не только сберечь, но и преумножить. И сейчас очень важна эта финальная сцена — пусть даже не финальная в политической карьере Путина, но финальная как завершение двух легитимных сроков. В историю очень часто входят по финальным сценам. Например, легенды о принцессе Диане и Грейс Келли никогда бы не существовали, если бы не трагедии, постигшие их под занавес. Никогда бы не было мировой легенды о Джоне Кеннеди, если бы не его гибель в Далласе. В памяти остался бы ловелас и слабый Президент, с трудом выигравший выборы и погрязший в отношениях с Мерилин Монро и непонятных сношениях с мафией.