Путин. Россия перед выбором

Четвертое. Россия также готова, если это потребуется, принять участие в международных операциях поисково-спасательного характера…»

Возможно, он лишь смирился с неизбежностью, но выглядело это как дружеский шаг. В начале октября передовые подразделения 10-й горно-стрелковой дивизии армии Соединенных Штатов прибыли в Узбекистан.

3 октября Путин прилетел в Брюссель и встретился с генеральным секретарем НАТО Джорджем Робертсоном. Владимир Владимирович значительно мягче выразился о расширении Североатлантического блока, чем Ельцин.

В середине ноября Джордж Буш пригласил Путина к себе для неформального разговора. Буш объяснил журналистам:

— Лучшая дипломатия начинается с того, что партнеры лучше узнают друг друга. Я хочу знать его ценности, а он должен понять мои.

«Никогда не забуду реакцию Путина, — вспоминал американский президент, — когда он вошел в Овальный кабинет. Было раннее утро, и в окна с южной стороны лился свет. Оказавшись в дверях, он выдохнул: “Боже мой, какая красота!”»

13 декабря Буш заявил о том, что Соединенные Штаты выходят из договора о противоракетной обороне, поскольку пора отказаться от идеи взаимного гарантированного уничтожения. В прежние времена в Москве раздался бы взрыв возмущения. Военные неизменно доказывают, как опасно появление американской системы противоракетной обороны: российский ракетный потенциал потеряет свою ценность и Соединенные Штаты добьются военного превосходства.

— Холодная война закончилась, — сказал Джордж Буш Путину. — Мы больше не враги.

В порядке компенсации американский президент сообщил, что Америка в одностороннем порядке уменьшит количество ядерных боеголовок на две трети.

Путин легко отнесся к словам Буша. Заявил, что Россия давно располагает эффективной системой преодоления противоракетной обороны, поэтому принятое Бушем решение не угрожает безопасности нашей страны. Путин объявил, что Россия отказывается от военно-морской базы в Камрани (на территории Вьетнама) и от разведывательного центра в Лурдесе на (территории Кубы).

Базой во Вьетнаме российские моряки давно не пользовались. А вот центр в Лурдесе был передовой станцией радиоэлектронной разведки, которая прослушивала почти всю территорию Северной Америки. Отказ от разведцентра на Кубе был ясным сигналом для Соединенных Штатов: мы не рассматриваем вас как врага.

— Путин на 180 градусов развернул российскую внешнюю политику, — восторженно говорил в декабре 2002 года Анатолий Чубайс, — она радикально другая. Может быть, изменений подобного масштаба за всю историю государства российского не было. Взял — и практически сделал Россию членом НАТО. Взял — и выстроил политику, которая реально приведет страну во Всемирную торговую организацию. Взял — и сделал американцев нашими военными союзниками. Вообще полный переворот!

Военные и спецслужбы не смели противоречить президенту Путину. Надеялись, что это лишь тактика, временное отступление. Поколениями военные, как и все наше общество, воспитывались в уверенности, что главный враг — Соединенные Штаты и рано или поздно с ними придется воевать. Иначе говоря, курс на партнерство с американцами Путин проводил, преодолевая молчаливое сопротивление своего аппарата, военных, военно-промышленного комплекса, силовых ведомств. Подспудно полагал, что американцы должны это понимать, учитывать и не делать ничего, что подрывает хрупкое партнерство и его собственные позиции внутри страны. Возможно, он даже намекал на это американцам.

Во всяком случае так делали все его предшественники, начиная с Брежнева. Леонид Ильич первым захотел иметь личные, доверительные отношения с американскими президентами. В беседах один на один он объяснял американцам, что в Политбюро не все хотят разрядки и сокращения вооружений, поэтому американцы должны быть с ним уступчивее. И Горбачев втолковывал Джорджу Бушу-старшему, что своей политикой тот не должен подрывать процесс перестройки. И Ельцин это повторял Клинтону, когда требовал, чтобы НАТО не расширялось и чтобы Югославию не бомбили.

Иначе говоря, все советские, а затем и российские политики откровенничали с американцами:

— Делайте то, что мы говорим, иначе будете иметь дело с людьми, которые вам совсем не понравятся.

Кто-то из американцев поддавался на это. Например, Билл Клинтон. Он внял Борису Ельцину и оттянул расширение НАТО на несколько лет, чтобы спасти президента России от дополнительных нападок со стороны оппозиции. Но в целом у американских политиков и дипломатов другая логика. Российские внутриполитические баталии американцев не очень интересуют.

— Если партнерство с Америкой соответствует интересам России, если вам это нужно, — говорят они российским политикам, — то почему мы должны идти на какие-то дополнительные уступки? Вы же себе делаете хорошо, а не нам.

Президент Путин, видимо, рассчитывал, что американцы примут во внимание его просьбу воздержаться от военных действий против Ирака. И ошибся, не понимая мотивов американских политиков. И обиделся.

У Буша была одна реакция на теракты 11 сентября 2001 года:

— Мы избавим мир от этих негодяев.

Президент Буш сформулировал свою доктрину самым простым образом. Америка не станет ждать следующей атаки. Соединенные Штаты будут первыми наносить удары по террористам, где бы они ни находились. Надо заботиться не о том, как потом наказать террористов за содеянное, надо предотвратить их удары. Американский президент пришел к выводу, что иракский диктатор Саддам Хусейн, создающий оружие массового уничтожения, представляет особую опасность: если он вооружит террористов, они смогут убить больше американцев, чем это произошло 11 сентября.

В один из мартовских дней 2002 года Джордж Буш заглянул в кабинет своего советника по национальной безопасности Кондолизы Райс и уверенно сказал:

— Чертов Саддам, мы его вышвырнем!

Вернее, президент выразился более откровенно, но я не рискую дословно перевести это выражение на русский язык. Через год хлесткая фраза Буша-младшего о Саддаме Хусейне трансформировалась в военную акцию.

24 февраля 2003 года Соединенные Штаты и Великобритания внесли в Совет безопасности ООН проект новой резолюции, которая обвиняла Ирак в невыполнении своих обязательств и предлагала дать Саддаму Хусейну еще неделю на разоружение.

10 марта российская дипломатия сообщила, что наложит вето на такую резолюцию. В этот день умерла идея международной коалиции против Саддама Хусейна. Соединенные Штаты просто отказались от сотрудничества в рамках ООН. У тех, кто считал, что надо применить силу, руки были развязаны. Единая позиция Совета безопасности ООН позволила бы избежать военной операции. Саддам боялся войны. Если бы все члены Совета безопасности были едины, все могло бы сложиться иначе…

Кондолиза Райс назвала политику Франции, Германии и России — «нон, найн, нет» и сказала, что ответ Соединенных Штатов будет таков — «наказать Францию, игнорировать Германию, простить Россию».