Путин. Замковый камень российской государственности

Россия объективно является основой процесса евразийской интеграции, ослабление её формальных позиций может быть компенсировано усилением идеологической составляющей этого процесса, разделяемой всеми его участниками. Для этого нужно подняться над сугубо экономической составляющей, определяющей в настоящее время смысл этого процесса, расширив его понимание образованием новой целостности и обратившись к философским истокам евразийства. Они были заложены около столетия назад в размышлениях Н. С. Трубецкого [2] , которые в дальнейшем разрабатывались целой плеядой крупнейших русских мыслителей — от Петра Савицкого, Николая Алексеева и Льва Карсавина до Льва Гумилёва.

2

Кн. Николай Сергеевич Трубецкой, «Евразийство и белое движение» (1919).

Хотя В. В. Путин и его коллеги никогда публично не обсуждали идейные истоки евразийской интеграции, этот процесс происходит сегодня в соответствии с той евразийской идеологией, которую представляли упомянутые выше философы — без политического принуждения, на абсолютно добровольной основе, с полным пониманием взаимных выгод и обязательств, при строгом соблюдении суверенитета и равенстве государств — участников интеграционного процесса. Л. Н. Гумилев, чьё столетие мы отпраздновали в 2012 году, говорил о том, что интеграция должна основываться на принципе первичности прав каждого народа на своё устройство. В Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве этот принцип строго соблюдается: объединяются только экономические потенциалы суверенных государств, на этой основе формируется единая система регулирования в рамках переданных на наднациональный уровень функций и полномочий, создаются условия для общей политики развития, включающей промышленную, сельскохозяйственную, энергетическую, транспортную, научно-техническую, образовательную, структурную составляющие.

Важной особенностью процесса евразийской интеграции является её открытый характер. Создание ТС трёх государств сформировало интеграционное ядро, притягивающее не только остальные государства СНГ, но и другие государства Евразии. Принцип полного равенства сторон в принятии решений хоть и ослабил формально позицию России, но увеличил привлекательность участия в ТС и ЕЭП других государств. Этот принцип полностью соответствует идеологии евразийской интеграции и даёт широкий простор для её расширения. Вокруг ТС строится широкая зона свободной торговли, включающая СНГ, Сербию и Черногорию на Западе, Монголию и Вьетнам на Востоке.

В. В. Путин неоднократно говорил о перспективе формирования общематериковой зоны сотрудничества от Лиссабона до Владивостока на основе отношений свободной торговли и взаимовыгодной кооперации. Такая широкая евразийская интеграция, включающая и Европу, и Китай, и Индию, так же как Средний и Ближний Восток, могла бы стать мощным стабилизирующим фактором, способствующим преодолению мирового экономического кризиса и создающим новые возможности для развития.

Думающая и наиболее ответственная часть мирового сообщества осознала, что во избежание новой волны самоистребительной конфронтации и обеспечения устойчивого развития необходим переход к новой мировоззренческой модели, основанной на принципах взаимного уважения суверенитета, справедливом глобальном регулировании и взаимовыгодном сотрудничестве. Россия имеет уникальную историческую возможность вернуть себе роль глобального объединяющего центра, вокруг которого начнётся формирование принципиально иного баланса сил, новой архитектуры глобальных валютно-финансовых и торгово-экономических отношений на началах справедливости, гармонии и сотрудничества в интересах народов всей Евразии.

Главная проблема, однако, заключается в привлекательности образа современной России. Первые места в мире по экспорту газа, вывозу капитала и количеству абортов на душу населения, одно из последних — по условиям подключения к электросетям и ряду других показателей делового климата, высокий уровень коррупции и организованной преступности, включая терроризм, — отталкивают от России потенциальных участников евразийской интеграции. Негативный образ усугубляет российское телевидение, транслирующее на всё постсоветское пространство низкопробные сериалы с культом насилия и разврата, создающее впечатление о России как о причудливой смеси банд Нью-Йорка в период первых переселенцев, диктатуры Хорхе Рафаэля Виделы в Аргентине, Содома и Гоморры.

Пожалуй, самым главным препятствием для присоединения потенциальных участников евразийской интеграции является неустойчивость экономического положения России. На фоне быстро растущих и расширяющих свою экспансию на мировой рынок Китая, Индии, Вьетнама, Бразилии развитие российской экономики выглядит неубедительным. Самое резкое падение основных макроэкономических показателей в ходе глобального кризиса среди крупных стран, продолжающаяся депрессия и деградация научно-производственной сферы, нарастающий вывоз капитала и утечка умов вызывают сомнения в целесообразности участия в ТС и ЕЭП с Россией, на долю которой приходится 85 % экономического потенциала объединения. Отсутствие ясной стратегии развития, нарастающее технологическое отставание обрабатывающей промышленности, крайне низкий уровень инновационной активности не вдохновляют на участие в общем пространстве с отсталой и неэффективной экономикой России. Тем более в условиях невозможности использования основного конкурентного преимущества российской экономики — обильных природных ресурсов. Их контроль монополистами, завышающими цены на сырьевые товары, энергоносители, тарифы на электроэнергию, транспортные услуги сверх уровня не только развивающихся, но и развитых стран резко обесценивает преимущества интеграции.

Нельзя не признать, что основная нагрузка разработки и реализации общей стратегии развития ЕЭП ложится на Россию. Однако именно у России не оказалось соответствующих системных предложений. Если в Белоруссии реализуются пятилетние планы развития, в Казахстане осуществляется крупномасштабная индустриализация, спланированная до 2015 года, то у России есть лишь отдельные программы развития некоторых отраслей экономики, не связанные между собой общим стратегическим замыслом. Несмотря на указания В. В. Путина о принятии закона о стратегическом планировании, он до сих пор находится в состоянии второго чтения, отсутствует методология планирования политики экономического развития.

К настоящему времени достигнутые рубежи евразийской интеграции дают основу для работы общего рынка товаров — первой ступени ЕЭП. Следующий этап — создание Евразийского экономического союза (ЕЭС), в отношении содержания которого сейчас идёт дискуссия. В дополнение к общему рынку товаров, услуг, капитала и труда должна формироваться общая стратегия развития, включающая проведение общей промышленной, сельскохозяйственной и научно-технической политики. Их реализация предполагает разработку и реализацию союзных программ развития, что, в свою очередь, потребует формирования бюджета наднационального органа со своими источниками финансирования. Рассматривается целесообразность создания союзных институтов регулирования унифицированных видов госконтроля: ветеринарного, санитарного, фитосанитарного, таможенного.

Хотя по основным этапам процесс евразийской экономической интеграции во многом повторяет опыт Европейского союза, в действительности он уникален. Не только для мирового опыта региональной интеграции, в котором ещё не было примеров воссоединения экономических пространств недавно ещё одной страны. Но и для самих участников этого процесса, привыкших столетиями жить в масштабах единой страны, называвшейся Российской империей, а затем СССР, и впервые пошедших на добровольный процесс делегирования части только что обретённого национального суверенитета наднациональному органу. Уникальность для них заключается в новых формах и в новом содержании интеграции. Впервые она происходит на основе норм международного права, определённых Всемирной торговой организацией, определяется сугубо прагматичными мотивами повышения конкурентоспособности экономик независимых государств, добровольно согласившихся передать свои суверенные права регулирования торгово-экономических отношений на наднациональный уровень. Впервые в деятельности наднационального органа реализована демократическая процедура принятия решений, предусматривающая абсолютное равноправие и единогласие сторон.

Президент России хорошо чувствует границы целесообразности интеграции, определяемые многовековым историческим опытом и современными реалиями. Видит ту тонкую линию, за которой интеграция перестаёт быть органичной и становится конфликтной. Когда синергия объединения в общих интересах подрывается ущемлением интересов одних ради выгод других. Иными словами, когда интеграция превращается в колонизацию.

Евразийская интеграция строится в лучших отечественных традициях, когда сильные помогают слабым, строго соблюдается добровольность и взаимное уважение духовных ценностей и культурного своеобразия объединяющихся наций. Российская империя, а затем и Советский Союз были единственными примерами колонизации большого пространства в интересах не метрополии, а присоединяющихся народов. За счёт неиссякаемых жизненных сил русского народа и производственного центра страны обустраивались окраины, уровень их развития подтягивался к столичному. Это стало очевидно с распадом СССР, когда уровень жизни во всех бывших союзных республиках резко упал и сегодня остаётся существенно ниже российского и многократно ниже московского.

В. В. Путин учитывает этот опыт, включая преступления сепаратистов, крушивших Советский Союз под лозунгами лучшей жизни без центра. Россия естественным образом является главным донором интеграционного процесса. Но не за счёт односторонних пожертвований национальным элитам, а за счёт создания общего синергетического эффекта, когда выигрывают все участники объединения за счёт расширения возможностей и сочетания национальных конкурентных преимуществ. Поэтому Путин последовательно выдерживает принцип добровольности, не желая брать на Россию избыточные расходы по преодолению сопротивления противников евразийской интеграции, а также руководствуясь известной народной мудростью — насильно мил не будешь.