ПУТНИК часть I
Шрифт:
– Да ладно тебе! – Фрося шутливо хлопнула его по рукам. – Спать пошли!
– Пошли, милая! Только теперь каждый вечер будешь мне что-нибудь читать!
– Да ты что? Я их всего-то с десяток написала!
– Вот десяток и будешь читать! – Леонид решительно встал со стула, увлекая жену в спальню…
Глава 33
Однажды он, решив, что уже можно попробовать более серьезные нагрузки, улучив момент, когда врач, занимавшийся с ним реабилитационными процедурами, вышел, подпрыгнул и повис на турнике…
Страшная вспышка невыносимой боли с неимоверной силой рванула каждый его нерв… Руки бессильно разжались, и он рухнул на набитые соломой маты…
Когда врач вернулся, Леонид лежал на матах без сознания.
В палату его отнесли на носилках…
Доктор-ортопед, профессор Медицинской академии, который наезжал в санаторий два раза в неделю, долго щупал и простукивал его позвоночник и, наконец, сказал:
– У вас, товарищ Сербин, на спине имеется застарелый шрам от сабельного удара. Как давно это было?
– Да уж порядком, - ответил Сербин. – Году, по-моему, в двадцатом…
– И как вас лечили?
– Ну, перевязки… Лежал на животе, привязанный к койке, чтоб на спину не переворачивался… Морфин кололи, чтобы снять боль.
– Я так понимаю, жесткий корсет вам не надевали, чтобы обеспечить неподвижность позвоночника в шейно-грудном отделе?
– Нет, конечно! Это же было в сельской больничке на две койки! Где один доктор лечил все болезни подряд. Даже конские… Вот, не упомню теперь, как и звали его… Кажется, Сергей Артемович…
– У вас вот этим самым сабельным ударом были серьезно повреждены два тела позвонков. Боюсь, что настолько серьезно, что они дали трещины в момент удара. Вас мог спасти только жесткий корсет, обеспечивший
бы полную неподвижность в позвоночнике. Но этого сделано не было… Вынужден вас огорчить – ваш позвоночник теперь абсолютно нерабочий аппарат. По этой же причине у вас случаются отказы в левой руке: позвоночник не может передавать ей определенную команду, и она повисает плетью, как вы изволили выразиться. Служить далее с такой травмой вы не сможете.– Но служил же раньше… И сейчас буду служить! А боли пройдут, доктор, не сомневайтесь!
– Пожалуйста! Но я вынесу вам вердикт «ограниченно годен». Вы сможете служить при штабе, но вот сесть на коня, у вас ли вряд ли будет возможность. Во всяком случае, я буду настаивать на этом. Вам противопоказаны любые резкие движения!
– Так нельзя, доктор! Я боевой командир, а не штабной работник! Я не смогу сидеть в штабе и протирать галифе на казенных стульях! Помилуйте, доктор! Не выносите ваш ужасный вердикт!
– Дорогой товарищ Сербин! Я достаточно наслышан о вас и о вашей доблести. Но и вы должны понять меня! У вас очень серьезная застарелая травма позвоночника. Она в любой момент может просто обездвижить вас! Вы это понимаете? Это полная неподвижность, паралич конечностей…
– Доктор! Я ведь все равно прорвусь в действующие войска. Тем более, товарищ Ворошилов направил меня на курсы. Отсижусь, отлежусь, выкарабкаюсь… Обещаю.
Доктор встал и некоторое время стоял рядом с койкой, внимательно глядя прямо в глаза больного.
– Товарищ Сербин, - сказал он. – Я нисколько не сомневаюсь, что вы именно так и поступите. Но меня увольте от нарушения врачебной этики. Я вам высказал свое мнение – вам показана только штабная работа. Любое резкое движение в позвоночнике может убить вас… За сим, прощайте, неугомонный вы человек!
Как только боль немного отступила, Сербин начал осторожно разрабатывать позвоночник. Он делал медленные наклоны, вращательные движения торсом. Попросил врача, занимавшегося с ним реабилитацией, делать ему легкий массаж на поврежденном месте. По три раза в день он начинал свои тренировки, постепенно наращивая нагрузки.