Путник. Капитан «Неуловимого»

–  Товарищ командир?

–  Стоп машины. Глушите дизеля. Тишина в отсеках. Акустику слушать.

–  Есть.

Я как раз чашку помыл, и вышел из каюты, направляюсь к посту акустика, а он в соседнем помещении располагался, как тот высунулся из помещения с наушниками на голове, это был старшина первой статьи Голиков, и сообщил:

–  Товарищ капитан, слышу шумы. Пеленг прямо по курсу. Дизеля. Похоже подлодка. Далеко, пока не разобрать чья.

Остриков, уже спустившийся с мостика, он был продрогшим, несмотря на тёплую одежду, вопросительно посмотрел на меня.

–  Любая субмарина для нас опасна. Уходим на глубину. Тут сто шестьдесят метров до дна согласно картам, идём на рабочую в пятьдесят, - велел я ему и попросив у акустика наушники, послушал, и уверенно сообщил.
– Английская субмарина. Тип «U». Что за группа так с ходу не скажу.

Подняв часть команды, мы ушли под воду, двигаясь на электромоторах, потом затаились на глубине, соблюдая тишину. Когда британцы ушли и акустик перестал их слушать, снова всплыли и дальше пошли на дизелях. Я до конца подслушивал о чём общались те двое офицеров на британской подлодке, однако о задание те не распространялись, решали сугубо свою проблему, доставку и безопасную незаметную высадку. Даже не касались кого везут. Нет я нашёл тех, кто выбивался по внешнему виду и форме от местных, они в гражданке были, но всё равно не ясно что британцам там нужно. Взор и дальнее ухо вещь конечно отличная, но не панацея от всего, однако я и тому что есть рад. Так и двигались, больше нам не мешали. В одном месте я засёк минное поле, на свежих картах его не было, я нанёс, пришлось обходить, без объяснений о причинах по смене курса. А утром, когда рассвело, вахтенный заорал вниз:

–  Два боевых кораблях в четырёх кабельтовых слева по борту.

–  Боевая тревога!
– сразу же в ответ прокричал я.
– Срочное погружение!

Как я прошляпил этих двух финнов, что судя по курсу шли из Германии в Финляндию? Да прикорнул чутка, сам не заметил, как клюнул носом, а тут и тревога. А при рассвете мы и финны одновременно обнаружили друг друга, зазвучала боевая тревога. Когда раздались первые разрывы, рубка «семёрки» уже скрылась под водой. М-да, а Мальков молодец, натренировал до автоматизма команду, и пусть тренировки проходили пока лодка стояла пришвартованная к пирсу у судоремонтного завода, первые погружения были в этом первом нашем боевом-учебном походе, действовали те быстро, так что успели, хотя по немецкому нормативу на срочное погружение тратилось чуть больше минуты. А вот корабельный состав противника меня заинтересовал. Там был большой буксир, военный, орудия и зенитки имелись, а также старая канонерская лодка, которая достался финнам ещё от русского Императорского флота. Немцы передали. Кажется, этот «Уусимаа», если память меня не подводит. На боевом мостике есть журнал с силуэтами всех боевых кораблей финского ВМФ, нужно глянуть и убедится, а пока команда, рассредоточившись по боевым постам, я тоже в центральной рубке управления находился, готовились к бою. То, что капитан канлодки оставит нас без внимания, я сильно сомневался. Конечно у нас немецкая подлодка, но благодаря командующему БФ, информация о трофее так разошлась, что об этом разве что глухие не знали. Да и они знали, прочитав в газете и посмотрев фото трофея.

Ну как я и думал, на корме канлодки засуетилась команда бомбардиров, подготавливая глубинные бомбы. Быстро подсчитав их, выяснил что на борту их двадцать две. Что ж, вот и возможность испытать лодку и команду, учёба в боевом походе.

–  Приготовить кормовой торпедный аппарат, - приказал я, и старпом продублировал команду. Финны проскочили, наши маршруты пересекались, и находились за кормой, разворачиваясь. Похоже буксир тоже в загоне решил поучаствовать. Это он зря, будет мешать канлодке.

–  Дифферент на нос тридцать градусов, - приказал я.

Приказ был несколько странным, но его без сомнений начали выполнять, палуба стала заметно кренится в сторону носа, а корма всплывать, а я, делая счисления по гирокомпасу, штурман мне передавал его показания, надев наушники акустика, мне же нужно как-то залегендировать то как я, не видя, а только слыша, потопил два боевых корабля противника, а я оба на дно собирался пустить.

–  Кормовой торпедный аппарат готов, - приступило сообщение из кормового отсека.

Быстро проверив Взором, скривился, торпедисты пусть и проводили теоретические тренировки, в спешке допустили стандартную ошибку. Не стравили воздух с цилиндра пневмопуска, то есть после пуска торпеда не покинет аппарат, а будет в холостую работать винтом, пока не закончится заряд.

–  Проверить систему предохранителя торпедного аппарата, - приказал я.

Приказ по цепочке ушёл торпедистам, где старший, это был боцман, грязно выругавшись, поняв, что ему подсказали его ошибку, стравил воздух. Однако я не торопился. Буксир делал большую петлю, возвращаясь к тому месту, где финны видели нас в последний раз, и пока в створ хода торпеды не попадал, пришлось доработать машинами. Я решил начать именно с него, поиграв с канлодкой в кошки-мышки.

–  Малый ход, два румба влево… Стоп машины, - приказал я, и убедившись, что буксир точно к цели, отдал приказал.
– Кормовому аппарату товсь.

–  Есть товсь, - ответил по внутренней связи боцман.

–  Пуск.

–  Есть пуск… Торпеда ушла.

Корма чуть подскочила, освободившись от тяжёлой сигары, а я уже отдавал следующие приказы, акустик с канлодки нас засёк.

–  Убрать дифферент… самый полный вперёд.

Пока старпом командовал и уводил выровнявшуюся лодку в сторону, а то над нами уже падали глубинные бомбы, медленно погружаясь на глубину, а я, комиссар и двое командиров стояли с секундомерами. Хотя я за торпедой наблюдал Взором. Три секунды длилось ожидание, пока не донёсся до нас звук разрыва, а чуть позже дошла и ослабленная ударная волна, всё же противник был рядом. Я немного ошибся со скоростью торпеды, та вошла не в центр борта буксира, а в корму, оторвав его напрочь. Агония длилась двенадцать секунд, финны даже шлюпки спустить не успели, а водица холодная, конец сентября всё же, уже лёд появляться кое-где начал. Ну насчёт льда я хватил, но действительно холодно, пар от дыхания был. Вахтенные наверху в свитерах и утеплённых робах службу несли. По всем отсекам «семёрки» раздались радостные вопли, звук разрыва слышали все. Разозлившаяся команда канлодки усилила поиски, но первые три бомбы рванули в стороне, мы покинули место пуска торпеды, уходя в сторону, и готовя носовые торпедные аппараты, два из четырёх.

–  Глубина шестьдесят метров, стоп машины, дифферент на корму тридцать пять градусов, - командовал я.

Пока приказ выполнялся, я вернул наушники акустику и найдя журнал с указанием силуэтов боевых кораблей финского флота быстро нашёл нужный. Хм, а ведь я о нём читал сводку. На этих финнах уже есть кровь наших парней, потопили малый сторожевой катер. Заодно нашёл по силуэту что за буксир мы потопили, это «Войма» оказался, у финнов он как ледокол числился. Вернувшись к акустику, я снова надел наушники и продолжил командовать. Канлодка уже отбежала в сторону, к слову, они сбросили небольшую шлюпку, к которой плыли выжившие с ледокола, восемнадцать человек. На палубе много народу было, у орудий расчёты, там их три, довольно крупных, вот и выжили. Те, кого в воронку не затянуло.

–  Средний ход, пять румбов вправо… Стоп машины… держать курс прямо, малый ход… - командовал я, наблюдая за канлодкой, та сбросила ещё шесть бомб, а хороший у них акустик, довольно точно наводит на нас, но если они сейчас не сменят курс, точно попадут под залп торпед. А может и не залп, хватит и одной, чтобы пустить канлодку ко дну.

–  Первый торпедный аппарат товсь.

–  Есть товсь, - донеслось из динамика.

В носовом отсеке торпедисты учли ошибку команды кормового торпедного аппарата, я проверил, тут всё нормально, так что убедившись, что финны менять курс не собираются, бомбомёты снова заряжают, скомандовал:

–  Пуск.

–  Есть пуск… Торпеда ушла.

Торпеда благополучно покинула аппарат и устремилась вперёд, поднимаясь к поверхности, глубина у той стояла стандартная, два метра. След на канлодке заметили, но практически у борта. В этот раз попал куда хотел, точно в центр, отчего раздался взрыв и у борта поднялся огромный фонтан воды. Да, этого канлодке хватило, та разломилась пополам, ни о какой борьбе за живучесть и речи не шло, разве что у шлюпок, я же под радостные крики команды, сказал, возвращая наушники акустику:

–  Вот так, товарищи, две торпеды - две цели. Первый корабль затонул, второй разрушается и тонет. Закрыть люки торпедных аппаратов, всплываем на перископную глубину. Готовность зенитчикам. Приготовить ручные пулемёты.

–  Есть, - козырнул старпом.

Осмотревшись в перископ и убедившись, что кроме двух шлюпок полных финских моряков никого нет, отдал приказ на всплытие. После чего, когда часть команды разбежались по орудиям, заряжая, а пулемётчики установили на леерах «МГ-34», я скомандовал: