Путник

Крис не шевельнулась. Либич сидел и тоже ни к чему не притрагивался. Молчание затягивалось. Он открыл, было, рот, но в этот момент за спиной Ёлки возник какой-то шум. Либич быстро посмотрел туда. Глаза его сузились, брови немного нахмурились, губы сжались, – лицо сразу стало жёстким. Торопливые шаги нескольких людей. Ёлка не обернулась, но внутренне сжалась, почувствовала, как мелко задрожали пальцы. Тишина. Снова шаги, шум, – всё в обратном порядке. Либич посмотрел на Кристину, покачал головой, потом застыл, глядя на свои руки. Наконец он, будто через силу, набрал в грудь воздуха и заговорил. На этот раз он разразился целой речью:

– Видимо, мне нужно тебе кое-что разъяснить… Мне наплевать, в общем, что ты обо всём этом подумаешь. Мне вообще не интересно, как ты ко всему этому относишься, мне… хм. Но всё равно ты должна знать, что дела обстоят не совсем так, как ты можешь… как они тебе могут показаться.

Крис взглянула на Либича, – тот сидел неестественно прямой, спрятав руки и глядя в крышку стола прямо перед собой. В этот момент он напоминал ученика, отвечающего урок.

– Ты, наверное, решила, что я тут главный… это так, но дело в том, что я стал… я взял власть только что. То есть, я хотел сказать, что это нападение организовал не я. До этого тут командовал другой человек. Он погиб в результате нападения и тогда я взял команду под себя. Мы потеряли во время нападения пять человек, – это сам Парк Лисс и ещё четверо раненых. Дело было, вообще, задумано так, что никаких потерь быть не должно было, но в самом начале ещё… кое-что не получилось, охрана всполошилась и началась пальба. Были убиты оба охранника в воротах, ещё несколько человек в медцентре, в смысле внутри… один врач, я видел, – он был ещё жив, но сильно изранен. В основном погибли… эти, которых вы лечите.

Он помолчал немного, потом уже другим голосом, грубым и резким, продолжил:

– Я должен сказать, что я потребовал за тебя выполнения определённых условий. Если условия будут выполнены, – тебя освободят.

– Если…

– Да, если! Если меня здесь все слушаются, то это ещё не значит, что я могу делать всё, что мне заблагорассудится.

– Только не надо строить из себя благородного разбойника.

– Я ничего не строю, просто я хотел… я…

– Ты хотел на всякий случай заработать индульгенцию! Ты боишься, что вас раскроют. Ты знаешь, что вас просто найти и хочешь на этот случай убедить меня в том, что ты, – честный и благородный, что ты являешься жертвой обстоятельств. Я не буду тебя покрывать! Как погиб Парк Лисс?

– Я сказал тебе, что случайно. Во время нападения…

– Мне интересно только одно, – ты сам его убил или нанял кого-нибудь?

– Это твои фантазии.

– Это не фантазии, – у охраны были только парализаторы, а из них убить нельзя.

– Да, он убит из автомата, но это ещё не значит, что я его убил. – Он внезапно вскочил и треснул кулаком по столу. – Это могла быть шальная пуля. Никто не просил этого психа самому лезть в драку. Если хочешь знать, то это он первый начал стрелять… И не ори на меня! Ты не имеешь права меня обвинять…

– А что будет? Отдашь меня своим мальчикам? Развлекаться? Ну, давай, начинай! Ты у них самый главный, значит, – ты будешь первым в очереди…

– Прекрати. – Он сел боком к столу, повесил голову.

Крис замолчала, повинуясь, скорее, не слову, а тому, как оно было произнесено, – устало, с досадой. Она вдруг подумала, что, если бы она встретила его в других условиях, он бы ей понравился. Подумала и испугалась – неужели она такая бесчувственная? Как может понравиться бандит? Ёлка передёрнула плечами и принялась за еду.

Салатик, бифштекс, жареный картофель – скромненько, но со вкусом. Либич открыл термос, налил чашку, подвинул ей. Зал наполнился ароматом кофе. Крис подумала, что у них неплохой кухонный комбайн.

«Интересно, – откуда? Тоже где-нибудь… Нет, – такого уровня индивидуальные машины в этой стране крайне редки. Даже у нас в медцентре стоит большая универсальная…»

Она посмотрела на Либича, – тот по-своему понял этот взгляд.

– Нравиться?

– Да, у вас хорошая машина.

– Это я готовил.

– Вручную? – Ёлка с трудом удержала рвотный рефлекс.

– Да. Не бойся ты, – всё стерильно.

Она осторожно продолжила жевать. Всё было нормально. Но неужели вручную можно так готовить?

– Да, не сомневайся, – всё чистое, всё доброкачественное. Я же знал, для кого делал.

– Кстати, откуда ты знаешь, кто я? Не помню, чтобы у меня об этом спрашивали.

– Ты Кристина Зелёная, сестра Василия Зелёного – командира группы быстрого реагирования при посольстве ООН. Один из наших в медцентре лечился.

Крис поморщилась, – «вот, что значит – традиции. ООН уже сто лет, как не существует». Вслух она сказала о другом:

– Мне непонятно, почему похитили меня? Из-за брата?

– Нет – это случайность. Тебя притащил в броневик один из наших ребят… – он замялся.

– Как трофей?

– В общем, – да!

– Ну и почему меня не использовали, так сказать, по прямому назначению?

Либич вскочил, засунул руки в карманы, несколько раз быстро прошёлся из стороны в сторону, как хищник в клетке. Снял одним движением оружейный пояс, швырнул его в угол, там загремело, разбилось. Крис сжалась. Он неожиданно подошёл к столу, наклонился и заорал ей прямо в лицо:

– Я запретил! Я! Понятно? Могу и отменить… – он снова сел, – извини. Ты сама виновата, – дразнишь меня, как… что, приятно?

Крис молчала, понимая, что её ребячество может плохо кончиться. Для этого достаточно, чтобы у этого бандита сдали нервы. Она посидела немного, осторожно, будто боясь спугнуть кого-то, взяла чашку и допила кофе. Встала.

– Я пойду… – осеклась, к горлу подкатил ком. Ёлка резко повернулась и пошла к выходу.

– Кристина, подожди.

«Он в первый раз назвал меня по имени». Она прибавила шаг.

– Ты клятву Гиппократа давала?

Крис остановилась, повернулась к нему лицом.

Глава 25

Ёлка вздрогнула. Это был тот самый момент, – она впервые его увидела. Взъерошенные волосы, глубокие складки в углах рта. Упрямый взгляд исподлобья и бессильно повисшие руки. Это был человек, отчаянно нуждавшийся в помощи. Но нужно было заслужить, чтобы он разрешил себе помочь!

«Вот почему мне показалось, что они похожи. Они похожи. Они одинаковые! Волк и Либич. У них разные судьбы, они даже знакомы никогда не были, но, как они похожи!»

– Клятву?

– Я тебе говорил, – у нас есть раненые и больные.

– Я психолог. То есть, я разумеется кое-что знаю, но мои возможности не велики.

– Всё равно больше, чем у меня. Пошли.

Они прямо из зала поднялись наверх, поплутав по разным переходам, попали в большой зал с кроватями вдоль стен. Две койки были свободными, на остальных лежали люди. Либич быстро объяснял:

– Вот эти, – после действия парализаторов, остальные четверо страдают от лучевой болезни.