Путями Сталкеров

–  Но он же очкарик и хромой! И собирает марки! С ним никто не ходит! И его все дразнят!

–  Тебя тоже сегодня обзывали! Запомни сынок, главное не внешний облик человека, а его внутренний. Старайся смотреть вглубь людей. И не слушай россказней про твоего папу. Он вернется и всем покажет. А теперь быстро мыть руки и ужинать!

Успокоенный сын бежит в ванную, а уставшая женщина промакивает платком слезинки в углах глаз…

Капитан проснулся от раздававшегося стука. Маленькая птичка в красной шапке сидела на соседнем дереве и клювом долбила кору. Найдя себе жучка, дятел упорхнул и скрылся в бодрящем утреннем воздухе. Солнечный свет пробивался сквозь кроны лесных великанов, заставляя росу на траве играть всеми цветами радуги. "Вот и не сомкнул глаз!" - выругался про себя Андрей. Сбоку храпел сталкер, а Мятый сидел у огня в той же позе, что и ночью.

–  Зеленый, просыпайся!
– капитан слегка толкнул спящего мужчину.
– Рассвело уже!

Сталкер пробормотал что-то неразборчиво-нецензурное и повернулся на другой бок.

–  Вставай, вставай!
– у Андрея с утра было хорошее настроение.
– Завтракать пора.

–  Завтракать?
– Зеленый мгновенно открыл глаза.
– Ты угощаешь?

–  Да у меня только тушенки пара банок - из стратегических запасов, - смутился капитан.

–  Чудесно!
– сталкер вскочил на ноги.
– Так чего мы еще не едим? Мятый, помоги военному!

Мутант взял банку, протянутую Андреем, и мгновенно вскрыл ее когтем. Передал ее Зеленому.

–  Ловко у тебя получилось, Мятый!
– восхитился военный.
– А мне не откроешь?

Мятый пожал плечами, и повторил трюк с банкой.

–  Спасибо, - и капитан принялся за еду.

Позавтракав, Андрей начал прощаться с новыми знакомыми. Но напоследок, когда они готовы уже были разойтись в разные стороны, капитан не удержался.

–  Слушай, Зеленый, ты, насколько я понял, уже давно занимаешься своим ремеслом, так?

–  Ну, так, вроде, - неопределенно отозвался сталкер.

–  Так вот, десять месяцев назад к нам на Базу попал один из ваших. Правда, говорил он по-английски, да и не говорил даже, а больше бредил. Сильную дозу облучения бедняга получил. Дело его было аховое, но перед самой смертью он очнулся и сказал, что где-то на западе, у большой реки, он видел много красивых женщин. И ты знаешь, Зеленый, я поверил ему. В тот момент сталкер не бредил. Он верил каждому произнесенному слову. Вот, кстати, у него этот значок на "хэбэ" был прикреплен, - Андрей выудил из нагрудного кармана маленький кусок металла, с изображенным на нем сверхзвуковым истребителем.
– Ты не слышал о таком?

–  Капитан, - сталкер замешкался, - в нашей среде ходит много разных легенд. И о комнате, которая исполняет твое самое заветное желание. И об универсальном антидоте. О женщинах тоже есть много легенд, но ни одна из них не связана с большой рекой на западе.

Мятый при этих словах издал неопределенный звук.

–  Военный, - продолжил Зеленый - мой тебе совет: не майся дурью, а возвращайся лучше к себе на базу. Скоро на юго-западе равнины начнутся - там тебе тяжко придется. А теперь - прощай.

–  Ну, на нет и суда нет!
– Андрей не выглядел очень расстроенным - Прощай, Зеленый. И ты прощай, Мятый. А я, все-таки, пойду. Верю я тому сталкеру!

–  И знаешь что, - продолжил капитан, обращаясь к мутанту, - ты, как я понял, мал еще. Тогда возьми от меня в подарок вот это.

Порывшись в карманах, Андрей выудил наружу несколько кусков сахара-рафинада.

Мятый неуверенно протянул руку и осторожно взял белые кубики. Его губы попытались изобразить некое подобие улыбки.

–  Еще раз, прощайте!

Капитан закинул автомат за плечо и бодрым шагом направился в сторону, противоположную восходящему солнцу. Значок-самолетик кольнул грудь сквозь ткань кармана. Человек оправил форму и продолжил свой путь.

Проходит минута; спина Андрея все еще хорошо виднеется в просветах между деревьями, а Зеленый, поколебавшись, вскидывает СВД.

–  Женщины, говоришь. Сталкер, говоришь. Это же сколько сейчас за бабу получить можно? И ты все это хочешь себе заграбастать? Нехорошо, капитан… А как же я… - приговаривает сталкер, тщательно ловя в перекрестие прицела неспешно шагающую фигуру.

Дыхание Зеленого становится ровным и палец уже готов обласкать спусковой крючок, как делал уже много сотен раз до этого, но страшной силы удар заставляет лицо сталкера встретиться с землей. Мгновенно перевернувшись на спину, человек видит прыгающего на него Мятого. Зеленый вскидывает винтовку, но мутант оказывается быстрее. Одно движение руками - и ствол летит в сторону, еще одно - и шейные позвонки сталкера хрустят, а голова застывает неестественно свернутой в сторону.

Мятый выпрямляется во весь рост и молча смотрит в сторону Андрея, фигура которого медленно скрывается из виду.

–  П… ошай,…шело… фек… - и мутант, обессиленный, опускается на землю. Чистый, обогащенный кислородом воздух леса, вреден ему. Надо отдохнуть, прилечь, набраться сил…

ГЛАВА 2.

–  И куда ты направляешься, товарищ?
– гулкое эхо отражало слова Хруста от проржавевших стен.

Андрей помедлил с ответом. Здесь, внутри огромной, метра два в диаметре, трубы даже воздух - медленный, тягучий - не располагал к быстрым разговорам. Тепло расслабляло тело, успокаивало…

Три дня спустя встречи со сталкером капитан вышел к Глубокому, первому крупному поселению отмеченному в планшете к западу от Базы. В прошлой жизни, незадолго до Обмена, геологи нашли в окрестностях очередные залежи природного газа. Американская Enron, владевшая к тому времени шестьюдесятью процентами топливно-ресурсных компаний на территории России, в спешном порядке выкупила всю территорию, инвестировала средства - и в дебрях тайги возник еще один небольшой поселок. Сотни лимитчиков со всей необъятной страны кинулись за "длинным долларом". Платили американцы и впрямь прилично. За рабочими приехали повара, продавцы, проститутки, воры, нищие, и вскоре Глубокое превратился в небольшой городок, со своей инфраструктурой, традициями и даже "коренными жителями". Военные с Базы в дообменное время также бывали частыми гостями городка, посещали его бары, а также единственный на всю округу современный кинотеатр. Некоторые офицеры, особенно старшего поколения, всерьез подумывали по выходу на пенсию остаться здесь, в Глубоком, связать судьбу с полюбившимися лесными просторами, где можно и на охоту сходить, и на рыбалку съездить.

Все перевернулось тогда, 6-го августа. Пресловутый Обмен ядерными ударами. И что за блажь такая, войны летом начинать!? В тот день Земля дрожала, сейсмографы на станциях по всему миру истирали графитные стержни об рулоны бумаги; уничтожались столицы, в одночасье рушились государства, а бездушные приборы все выводили и выводили черные кривые на белоснежной поверхности…

А затем началось смутное время. Оторванная от остального мира База (ни штаб округа, ни даже Генеральный не откликались в эфире) пыталась стать оплотом человечества в районе. Полковник Ефремов, тогдашний начальник объекта Љ 117/И - той самой воинской части, в которой служил и Андрей Олеников, разослал в окрестные поселки несколько групп, с предложением покровительства, но везде эмиссары военных, в том числе и в Глубоком, получили решительный отказ. Никому не хотелось жить по указке военных. Мутанты тогда еще не появлялись в тайге, а "с шальными людишками", как выразились охотники в одной из деревень, они и сами надеялись справиться. Командир части не стал применять силу, справедливо рассудив, что те, кто захочет, придут сами. Действительно - за первые месяцы на Базу перебралось несколько десятков семей, а затем поток беженцев прекратился, но военным, к тому времени стало уже не до объединительных миссий - самим бы выжить… Спустя несколько лет Ефремов скончался от сердечного приступа, новому командиру - бывшему заместителю по политподготовке полковнику Кононову - было уже совсем не до каких-то там соседей. Тратить драгоценную солярку в пустую не хотелось, а отправляться пешком - значило подставить под возможный удар мутантов всех посланных. Да и вестями Глубокое уже добрый десяток лет не баловало, поэтому военные посчитали, что поселок рабочих давно уже сжили со свету послеобменные напасти.