Путями Сталкеров

Шейх Абул Хишам Нага. Аравиец с индийскими корнями. Смуглый, лощеный, не в меру упитанный - типичный восточный царек с иллюстрации в детской книжке. Абул в юности провел некоторое время в Москве, в институте дружбы народов. Правда, сомневаюсь я, что он там чему-либо путному научился. Хотя, может быть слишком многого хочу? Порядок в городе отцом наведенный поддерживает - и то хорошо. Да-да. Первым главой Горгана был отец Абула. Обычный, как я уже говорил, аравийский шейх. Нефтедоллары позволили до Обмена "обучить" своего старшего сына в далекой России, а после страшных августовских событий старый араб стал одним из первых, кто понял, что мир навсегда изменился. Отец Абула сумел нанять, на теряющие с каждым днем свою цену деньги, как можно большее количество отчаянных головорезов и отправился вместе с ними и своей многочисленной семьей на север, справедливо решив, что в Аравийской пустыне ловить ему больше нечего, нефтью питаться он не сможет, а на побережье Персидского залива итак желающих пожить будет гораздо больше, чем может вместить небольшая плодородная полоска земли между морем и песками. Так и добрался клан Хишама к северному Ирану, где, воспользовавшись царившей повсюду неразберихой, отец Абула сумел прибрать власть в провинции Голестан. К сожалению, лично познакомиться со столь выдающейся персоной мне не представилось возможным - старый араб умер незадолго до появления Команды в Горгане. А вот с сынком его мне приходится общаться довольно часто. Тоже, к сожалению…

–  Так чито ты зкажеш о мой заказ?
– слегка коверкая слова, продолжил шейх.

–  Все нормально, Абул. Вчера с парнями ходил на разведку. Дешт Кевир спокоен: а это значит - завтра выдвигаемся.

–  Хорошо, - довольный кивок головой всколыхнул жировые складки, заменявшие арабу шею. Вот же отожрался, гад! Это я не от зависти, а от пролетарской ненависти. Все время, когда общаюсь с Абулом, возникает чувство… гадливости, что ли. Словно унитаз ершиком чистишь - вроде, и на расстоянии, а удовольствия от процесса никакого.

Ничего, придется потерпеть. За эту ходку араб обещает двадцатилетний "Ровер". Выпущен за два года до Обмена. Гаражное хранение. Кондиционер. Комплект запасной резины. В общем - мечта сталкера. Я уже представлял себе легкий БТР на базе этого джипа. На таком, пожалуй, к любой Зоне без проблем добраться можно будет. Получу тачку, а там уже - прости-прощай Хишам-Нага. Команда наша и без тебя обойдется.

***

–  Ну что? Ничего не забыли?

Ромка, как всегда, все перепроверяет. Хочет казаться умнее и продуманнее всех. Хочет казаться - пусть кажется. Мне от этого ни холодно, ни жарко.

Зато, вот, Сергеич как никогда спокоен.

В конце концов, погрузились на видавший виды пикап индийского производства. Дырявая железяка завелась, как обычно, не сразу - занявший место за рулем Денис с минуту мучал стартером дряхлый двигатель, единственной мечтой которого давно уже была тихая свалка, где-нибудь вдали от суеты и бренности бытия. Все-таки Паки оказался настойчивее - сказывался долгий опыт общения с этим агрегатом - и нам инстинктивно пришлось прикрыть уши руками: реанимированный автомобиль заорал так, будто никогда и не слышал о слове глушитель.

–  Дэн, не газуй!
– прорычал, даже громче бедного двигателя, Долгов.

–  А что я?
– Паки уже вывел обороты на холостой ход. Ушам полегчало. А вот ноздрям нет - чадила машинка как труба химзавода.
– Это она сама. Там педаль заело…

–  Я тебе заем… - Ромыч, как обычно, отошел быстро. Глянул на меня.
– Ну что, командир, поехали?

Внезапно встрял до поры молчавший Котельников.

–  Присядем, мужики. По-русскому обычаю, на дорожку… - его глаза предательски наполнились влагой.

Сразу повисла какая-то неловкая тишина. Если, конечно, можно назвать тишиною "ангельское пение" двигателя пикапа.

–  Ты чего, Сергеич?..
– я нашел в себе силы озвучить вопрос, витавший в головах Ромки и Дениса. За голову Джафара - не знаю. Даже прожив пять лет под одной крышей с казахом, до конца понять загадочную восточную душу не получилось.

– Ты нас вроде как на смерть провожаешь… Или случилось чего?

Да нет, зря я за Джафара не поручился. Старик-азиат тоже пялился во все свои узкие глаза на бывшего сталкера. Видать, и для него эта фраза стала новостью.

–  Нет, ничего, - Котельников развел руками.
– Так, сон приснился…

Ржание несдержавшегося Долгова заглушило конец фразы.

–  Ну ты даешь, батяня!
– Ромыч, хлопнул инвалида по плечу.
– Чуть не напугал, в натуре. Сон ему приснился!

Борода хмыкнул еще раз, и направился к машине, ясно давая понять, что у него абсолютно отсутствует желание слушать бредни выживающего из ума старика. Денис, тем временем, уже покидал водительское сиденье: в Команде практиковалась дедовщина чистой воды - ехать до пункта назначения мальчишке предстояло в кузове пикапа.

Удрученный Котельников остался на некоторое время наедине со мной - Джафар отправился помогать парням.

–  Сергеич, ты чего разнервничался? Чего ребят пугаешь?

–  Андрюха, веришь - сам не знаю. Предчувствие у меня какое-то нехорошее. Ты же знаешь, это у меня бывает. Может не поедете, а?

Да, это у тебя бывает. Сам в первый раз увидел, когда от Улугбека бежали. Не обманули тогда предчувствия Котельникова - едва выжил бедняга. Хотя, со стороны могло показаться, что он своими действиями навлек на себя такие последствия. Да нет. Сергеич рассказывал, что впервые у него дар открылся, когда Кирилл Чижов, прежний напарник, погиб. Не хотел тогда сталкер, сам не понимая по чему, в Зону идти… Второй раз, как уже говорилось, был случай с Улугбеком.

А потом как плотину прорвало. Я никогда не верил в побасенки о ясновидящих, народных целителях, чудодейственных иконах - но у Сергеича явно проявился необъяснимый дар. Он стал чувствовать. Новый талант проявлялся у Котельникова по-разному. То старому сталкеру что-то снилось, то просто появлялась уверенность, что что-то случится. И, как правило, Сергеич реагировал на негативные события.

Впервые о своем новом даре Котельников рассказал мне три года назад. Да-да, накануне смерти Николая. Я до сих пор помню тот душный августовский вечер и щедро увешанное капельками пота лицо Сергеича, который отговаривал меня от похода в Зону. Судя по словам бывшего майора получалось, что "в ходке" нас ждет что-то страшное. Как жаль, что тогда я не поверил Котельникову, списал все на причуды ослабленного болезнью организма!

С тех пор Сергеич несколько раз делился со мной предчувствиями; другим, даже преданному до мозга костей Джафару, он не доверялся. Каждый раз, когда я не соглашался с ним, Команда в лучшем случае возвращалась из Зоны с пустыми руками, а то и вовсе попадала в засаду или какую-нибудь редкую аномалию. На счастье, живыми из передряг выходили. Мало того. Чем больше я сам ходил в Зону, тем больше стал полагаться не только на зрение, слух и запах. Зачастую инстинктивно принятое решение оказывалось в итоге единственно верным.

И теперь Котельников говорит про какой-то сон. Прислушаться?

–  Что-то серьезное, думаешь? А что приснилось?

Старик покачал головой.

–  Не помню. Помню - что-то нехорошее.

–  Авось, обойдется? Сергеич, ты же знаешь Абула - та еще сволочь, хоть и называется городским главой; не лучше Улугбека твоего. Не принесем ему проклятый движок из Зоны - не жить нам в Горгане. Убить не убьет, но из провинции выдворит. Ну, что лишний раз из пустого в порожнее переливать! Я ведь о тебе, о Джафаре забочусь. Хватит вам уже по городам бегать. Вроде сейчас осели, жизнь наладили. И теперь - все сначала? Из-за какого-то сна? Ну, уж нет!