Пьянящий аромат

Вид по-зимнему серого неба подсказал ей, что она проснулась довольно поздно, и Пегги удивилась, почему это Люси не разбудила ее раньше. Вероятно, бедняжка подумала, что сон будет ей полезен, не подозревая, что хозяйка страдает душой, а не телом.

Когда Пегги встала на колени на шелковые подушки подоконника, что-то в очередной раз глухо ударило в стекло, и девушка поняла, что окно бомбардируют снежками. Джереми, поняла она, и, не подумав о том, что на ней только ночная сорочка из тонкого хлопка и кружев, распахнула окно и выглянула как раз в тот момент, когда другой снежок разбился о стену дома.

Под окном ей махал рукой и кричал мальчик, восседавший на громадном черном коне и полускрытый вечнозеленым кустарником.

— Доброе утро, Пегги!

— Доброе утро, Джереми, — крикнула она вниз, стараясь не намочить свои длинные распущенные волосы о снег, который скопился на внешней стороне подоконника. — Это и есть твой новый конь?

— Да. — Джереми отвесил великолепному животному увесистый шлепок по шее. Конь в ответ радостно заржал. — Это Кинг!

— Кинг? — Пегги скрестила на груди руки, пытаясь сохранить хоть толику тепла на холодном ветру, который рвался через окно. — Какая интересная кличка. А почему Кинг?

— Потому что я герцог. А дядя Эдвард сказал, что купит мне коня, достойного королей. Конечно, я его и назвал Кинг.

Пегги кивнула, словно объяснение хоть что-то прояснило для нее, хотя на самом деле она ничего не поняла.

— И куда же вы с Кингом собрались сегодня утром?

— Ну, — солидно ответил Джереми, — объедем округу и посмотрим, как дела на моей земле.

— Надеюсь, ты поедешь не один?

— Ну нет. Со мной едет дядя Эдвард. — Джереми обернулся и посмотрел куда-то за кустарник. — Правда, дядя Эдвард?

К смятению Пегги, под окном появился еще один всадник. Это был Эдвард на своем громадном черном жеребце. А она, поглядите-ка, торчит из окна с растрепавшимися на ветру волосами и в одной практически прозрачной белой ночной сорочке.

— Доброе утро, мисс Макдугал, — весело крикнул Эдвард с таким видом, будто все, что произошло между ними прошлой ночью, было плодом чьего-то — предположительно ее — воображения, — Простите, что разбудили вас, но его светлость настоял на том, чтобы показать своего скакуна.

— О, — Пегги старалась сохранить непринужденный тон, — Кинг очень красивый конь. Джереми, ты поблагодарил дядю?

Джереми страдальчески закатил глаза.

— Пегги, — в его голосе звучало отвращение, — ну конечно, я поблагодарил его.

— Молодец, — похвалила Пегги. Поскольку Эдвард продолжал глазеть на нее, сидя верхом, она сказала: — Все, джентльмены, желаю вам приятной поездки. — И начала закрывать окно.

— Подождите, — вдруг ожил Эдвард.

Пегги окинула его небрежным взглядом через плечо.

— Что такое? На улице довольно прохладно.

— Я просто подумал, вам будет интересно узнать, что некоторые из гостей уже приехали. Дамы примерно через час собираются в гостиной на ленч.

Пегги посмотрела на него вниз так, будто он спятил, а возможно, так и было.

— Боюсь, что буду не в состоянии присоединиться к ним. Я планировала сегодня утром навестить директора женской семинарии. Может быть, в другое время…

— Они очень хотят познакомиться с вами, — прокричал Эдвард, подняв голову.

Пегги отпустила щеколду и еще какое-то время смотрела на него.

— Постараюсь никого не разочаровать, — с раздражением проговорила она. Затем она с усилием потянула окно на себя, и оно с громким стуком захлопнулось.

Когда пришла Люси, чтобы помочь ей умыться и одеться, девушка все еще находилась в удрученном состоянии. Правда, в свете недавних событий Пегги удалось вполне достойно пережить первую встречу с Эдвардом — во всяком случае, она не заливалась слезами, не покраснела и не попыталась залепить ему пощечину. Но было ли это доказательством того, что она не влюблена в него? Эта мысль не покидала ее с прошлой ночи. Влюбиться в Эдварда Роулингза было бы для Пегги крайне нежелательно, особенно учитывая, что он пользовался репутацией повесы.

Предметом любви Пегги Макдугал будет милый, серьезный человек, интересующийся науками или литературой, — человек вроде мистера Паркса. Пегги чувствовала, что мистер Парке был бы прекрасным мужем. Он никого не устрашает своими габаритами. Он не очень красив. Он никого не дразнит и ни на кого не злится… Если вообще думать о браке, Пегги хотела для себя именно такого мужа. А вот Эдвард Роулингз никогда и ни для кого не станет хорошим мужем. Он слишком необузданный, легкомысленный, слишком вспыльчивый. Слишком красивый. Слишком богатый. И чересчур дает волю своим рукам.

Закончив застегивать на Пегги платье из черного как ночь бархата, которое той очень шло, горничная хихикнула и подбежала к туалетному столику покойной герцогини.

— Мисс, — позвала Люси, покопавшись в выдвижном ящике, — вы сегодня наденете рубины или бриллианты?

Пегги смотрелась в зеркало, решая для себя, как убрать волосы — поднять наверх или распустить.

— О чем это ты? — рассеянно спросила она.

— Ваши серьги с рубинами или с бриллиантами? — Люси протянула руки, не в силах удержаться от улыбки. Она держала большую кожаную шкатулку, наполненную красивыми и дорогими украшениями. Блики от драгоценных камней играли на смеющемся, покрытом веснушками лице служанки. — А что теперь вы думаете о лорде?

Пегги протянула руку и вынула из шкатулки длинную нитку жемчуга.

— Откуда?.. — выдохнула она. — Ох, Люси! Где ты все это нашла?

— Я здесь ни при чем, — хихикнула Люси. — В смысле ничего не находила. Просто вчера ненароком сказала Саки — это ученик повара, — что у вас вообще нет серег, Саки сказал об этом кухарке, а та — миссис Прейхерст. Экономка поделилась с мистером Эверсом, мистер Эверс намекнул камердинеру лорда Эдварда, который, должно быть, рассказал лорду, потому что рано утром, поднимаясь по лестнице, чтобы одеть вас, я встретила на галерее милорда, и он дал мне это.

— Эту шкатулку? — Пегги в смятении смотрела на девушку. — Просто так взял и передал тебе?

— Ну, не совсем так. Он сказал: «Держи, Люси. Отнеси это мисс Макдугал. Здесь фамильные украшения моей матери». Потом так смешно улыбнулся и говорит: «Скажи ей, что она может распоряжаться ими по своему усмотрению, хоть жертвует их, если захочет, местному сиротскому приюту». — Люси почесала нос. — Во всяком случае, мне показалось, что он именно так сказал.

Пегги взяла тяжелую шкатулку из рук Люси и села за туалетный столик. Она была совершенно ошеломлена. Эдвард Роулингз — это тайна, которую Пегги ни за что не разгадать.