Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени)

Мариза усмехнулась:

– Нет! Ты определенно переутомилась. Тебя еще никогда не тянуло философствовать.

– Меня? Философствовать? Ты права! – Она села на постели. – Ну вот. Кажется, я стряхнула с себя все, что накопилось за день. Теперь можно и перекусить. Я закажу салат и суп. Две порции. Идет?

– Идет. – Мариза откинулась на спинку кровати, пока Челси передавала по телефону заказ.

– Все в порядке. А теперь я уйду, а ты можешь спокойно заниматься, пока не принесут еду.

– Тебе совсем не обязательно уходить.

– Ну да! – усмехнулась Челси. – Как будто я не догадываюсь, что мешаю тебе. Просто ты слишком деликатна, чтобы признаться в этом.

Челси помедлила у двери, глядя на дочь. Выражение лица Маризы было обеспокоено-печальным, и Челси захлестнула волна нежности и любви к дочери. Господи! Если бы она могла исправить ту ошибку, которая заставила Маризу страдать. Как сделать ее жизнь более счастливой?

– Ты знаешь, я согласилась рекламировать духи.

Мариза подняла на нее глаза.

– Зачем?

Челси пожала плечами:

– Это довольно выгодное предложение. – Она помолчала. – Женщина, которая придумала их, выращивает еще и цветы в одном симпатичном местечке на юге Франции. Мне хочется, чтобы ты немного пожила там до презентации.

Мариза внимательно посмотрела на мать.

– Это из-за того репортера?

– Так будет лучше, детка.

– Мне незачем прятаться и скрываться. – В голосе Маризы послышалось недовольство.

– Я и не говорю, чтобы ты скрывалась. Просто проведешь какое-то время в очень милом и уютном месте.

– Что одно и то же. Ты постоянно стараешься обложить меня подушками, боясь, как бы я не ушиблась.

– Просто ты еще не знаешь, что такое эти акулы пера! Саблезубые тигры по сравнению с ними – ручные кошечки. Не заставляй меня спорить еще и с тобой, детка. Я сегодня столько сил приложила, чтобы спасти твоего кита!

– Но это же совсем другое дело!

– Конечно. Ты, к счастью, весишь не восемь тонн, как он.

Мариза улыбнулась.

– Итак, ты едешь в Вазаро?

На какой-то момент Челси показалось, что дочь начнет упорно отстаивать свою независимость, но та, смотрев в лицо матери, только кивнула:

– Хорошо. Если тебе будет так спокойнее, я поеду в Вазаро.

7

– Мне казалось, этот таможенный досмотр никогда не кончится. – Кэтлин забралась в такси и со вздохом облегчения откинулась на сиденье. – Все служащие были такие взвинченные. Ты обратил внимание на то, что в конце зала стояли солдаты с автоматами?

Алекс кивнул:

– У них есть все основания для беспокойства. Террористы из «Черной Медины» убили вчера в Вене двух человек на музыкальном фестивале, посвященном Баху.

Кэтлин нервно повела плечами:

– Как это ужасно. Что им дают эти бессмысленные убийства? Чего они добиваются? – Кэтлин смотрела в окно невидящим взглядом. – Они выдвинули какие-то требования?

– Нет. Но я уверен, у них есть определенная цель.

Через сорок минут они остановились на площади Вогез перед двухэтажным домом, что выходил в сквер. Все в облике этого дома – начиная от кирпичной кладки и кончая черепичной крышей – дышало стариной.

– Мы будем жить в нем? – Кэтлин стиснула руку Алекса. – Но это же городской дом семьи Андреас! Я приходила сюда взглянуть на него, когда училась в университете. Его занимала какая-то семья, и я, конечно, не могла зайти внутрь. Он уже давным-давно не принадлежит Андреасам.

Алекс расплатился с водителем такси.

– Я знаю. Его конфисковал Конвент после того, как Жан Марк и Жюльетта уехали из Франции. – Он подхватил чемоданы и поднялся по каменным ступенькам. – С тех пор Андреасы ни разу не переступали порога этого дома, – Он вынул ключи и открыл дверь. – Так же, как и члены семьи Вазаро. Он принадлежит одному банкиру, который вот уже почти два года живет в Кении.

– И ты все устроил ради меня? Тебе пришлось столько хлопотать, чтобы доставить мне удовольствие?

– У меня были свои причины. Сколько раз я твердил тебе, что миром правит корысть. – В голосе Алекса звучала горькая насмешка.

– Алекс! Ну почему ты не хочешь сознаться? – Кэтлин гневно посмотрела на него. – Черт возьми! Скажи хоть один раз, что ты сделал это ради меня!

Он улыбнулся:

– Ну хорошо. Я сделал это только ради твоего удовольствия. – И, шагнув в холл, добавил: – Отчасти…

Кэтлин рассмеялась и поспешила следом за ним.

– Ну до чего же ты упрям! – Перепрыгивая через две ступеньки, она обогнала его и побежала по второму этажу, поочередно открывая двери и заглядывая в каждую комнату. – Я хочу отыскать комнату Катрин. Как жаль, что я не слишком внимательно читала описание дома в ее дневнике.

– В самом деле? Невероятно. А я-то считал, что ты знаешь наизусть каждую страничку.

– А без того, чтобы не поддеть меня, ты не можешь обойтись? Есть ли у тебя хоть капля уважения к прошлому, к предкам, к нашим корням? Посмотри, какая чудесная комната! – Кэтлин на мгновение замерла в дверном проеме, чтобы тут же поспешить к окну. – Здесь вполне могла быть ее комната. Окна как раз выходят в сад. – Створки окна бесшумно распахнулись. – Мы можем занять эту комнату, Алекс? Отсюда открывается чудесный вид на черепичные крыши – типичная картина для Парижа.

– Понятия не имею, что можно назвать типичной картиной. – Алекс поставил чемоданы и, подойдя к ней, встал рядом у окна. – Я ни разу до этого не бывал в Париже.

– Ты… никогда… не был… в Париже? – с расстановкой произнесла она, не в силах поверить в услышанное. – Ты жил в Европе и не удосужился побывать здесь?

– Признаю, что это непростительный грех, – ответил Алекс торжественным тоном. – Мне, конечно же, следовало исколесить его вдоль и поперек.

– Никаких колес! Тебе следовало обойти его пешком, как это делали пилигримы. – Кэтлин улыбнулась. – Но, с другой стороны, я страшно рада, что могу показать его тебе. Посмотришь на то маленькое кафе, в которое я забегала после занятий. Затем мы пройдемся вдоль моста Сюлли. – Ее глаза вспыхнули воодушевлением. – А к моему любимому собору Сен-Антуан…

– Как ты считаешь, мы сумеем выкроить часок на то чтобы встретиться с месье Ле Клерком?

Кэтлин виновато посмотрела на него.

– Я так обрадовалась, что забыла обо всем на свете. Вряд ли у нас будет возможность гулять. А жаль! – Она вздохнула. – Мне так хотелось, чтобы ты полюбил мой Париж.

– Я полюблю твой Париж, – перебил ее Алекс. – Как только мы договоримся с Ле Клерком, все остальное время только и будем делать, что гулять.

Лицо Кэтлин прояснилось.

– Но мы ведь можем выйти прямо сейчас? А вещи разберем потом. Я хочу только показать тебе вид с моста Сюлли на закате солнца. Ты лучше будешь понимать меня, когда сам увидишь все, что мне так нравилось.