Пьяный мастер: первый из последних

– Мой Мастер рассказывал, что когда-то существовали те, кого подчинил Змей. Рассказывал, что они разрушали храмы, повинуясь воли отравленного Ци.

– Это та ложь, в которую легко поверить, ведь в ней есть и правда. Мы защищали наши храмы от тех, кто назвал себя Чистыми, от тех, кто был рождён без Яда в Ци. А потом приходили в их дома. Некоторые из нас отказались от медитации и равновесия в пользу сил Змея, они впустили яд глубоко в свои разорванные болью утраты сердца, становясь на путь Хаоса. Убивая всех, кто был на другой стороне. Лишая жизни детей тех, кто забирал жизни у их братьев. А в ответ те, кто примкнули к Старцам, уничтожали всех, в ком была хоть капля Яда, не задумываясь о равновесии. Пришел Новый Порядок, в котором не было место учению Змея.

– Война Яда, – вспомнил я название описанных мёртвым монахом событий давно минувших дней.

– Не знаю. Так эти события назвали летописцы? Занятно, – дух задумался, и ужасная скорбь окутала погреб.

Я поднял глаза на замерший в позе лотоса скелет. Мне показалось, что в его пустых глазницах застыли слезы. Однако, присмотревшись, я понял, что это лишь обрывки паутины, которая служила домом восьмилапым захватчикам мёртвого истлевшего тела.

– Ты пойдёшь в храм? – вкрадчиво спросил голос.

– Я никогда не знал, хочу ли я пройти этот путь, но теперь я должен узнать правду. Твои слова тронули меня, всю свою жизнь я верил, что служу равновесию. Сейчас уже не уверен.

– Тогда, перед тем как уйти, исполни мою просьбу. Этим ты послужишь равновесию мира. Разбей бочку, под которой ты нашёл меня, и похорони моё тело в ней, чтобы я обрёл покой. Погребальные руны я подготовил ещё при своей жизни, но силы покидали меня, и закончить дело я не успел.

– Конечно. Я сделаю это, но у меня нет топора, чтобы разбить бочку. Она хоть и прогнила, но всё же крепка. Наверное, руны не дали ей истлеть.

– Тебе не нужен топор для этого. Всё, что тебе нужно – это твои руки и энергия Ци. Передай её в свои руки, сконцентрируйся на силе, что дарует Ци, обратив руки в лезвия.

– Я же только ученик.

– Все когда-то были учениками. Никто не рождается Мастером. Сделай это во имя Равновесия.

Перед моими глазами поплыли воспоминания мёртвого Мастера. Он стоял возле каменного столба, глаза закрыты, а дыхание полно умиротворения и спокойствия. Сомкнутые на груди руки разошлись, создавая в воздухе две мерцающие окружности, состоящие из капель и повторяющие его пассы. Полушаг. Монах присел. Капли начали втягиваться в его пальцы. Кожа рук позеленела, покрываясь прочной коркой, подобной вулканическому стеклу, превращая кисти в лезвия. Удар был таким быстрым и точным, что ни одна пылинка не поднялась со столба. Казалось, что монах промахнулся, но через мгновение столб развалился на груду камней. Монах поклонился поражённому противнику, согнув в кулак, ставшими прежними, пальцы. Казалось, что энергия, оплетающая руки Мастера, пришла из самой земли, обхватив саму суть каменного столба, приказывая тому расколоться.

Я встал, подошёл к бочке, закрыл глаза и влил немного Ци в ладони. Не открывая глаз, повторил пассы руками и нанёс удар раскрытой ладонью в борт бочки, взвыв от боли. Руку обдало жаром, как будто сунул её в раскалённые угли. Если бы не влитая энергия, то с лёгкостью переломал бы себе пальцы. Из глаз полились слёзы, а с языка снова и снова срывались ругательства.

– Что ж за дурень? Может лучше было бить головой, коль там мозгов и так нет? – услышал я хор голосов учителя и Мёртвого Мастера.

Я вновь выругался, понимая, что именно я сделал неправильно. Опять влил энергию, повторил пасы руками и присел, концентрируя Ци в кончиках пальцев. Тёмно-зелёный цвет бутылочного стекла окутал пальцы, сращивая их между собой. Я моргнул от удивления, не поверив глазам: мои руки превратились в острые клинки. Первым аккуратным ударом я пробил в бочке дыру, выпустив наружу ручеёк песка. Удар, удар, ещё удар, и щепки от бочки разлетелись в разные стороны. Я наносил удар за ударом, пока не превратил бочку в ладью, подобную той, в которой хоронили Мастеров в нашем Храме.

Моё тело задрожало, по рукам пробежала рябь, превращая лезвия вновь в кисти, а на запястье проступил иероглиф руны “Язык Змея”.

– Это… это руна? Но как? Раньше я мог получить руну лишь во время медитации, осознавая опыт дня, недели или месяца. Как это получилось? – спросил я то ли у себя, то ли у скелета Мастера.

– Это непростая руна. Такие руны появляются, когда ты овладеваешь умениями Змея сознательно. Каждая такая руна должна компенсироваться тремя рунами медитации, иначе она будет брать над тобой контроль, спуская всё глубже и глубже в пучину хаоса.

– У меня как раз три руны медитации, Мастер. Это “Стремительный удар”, “Бегущий огонь” и “Родство с тенями”… А теперь ещё “Язык Змея”.

– Ты правильно понимаешь. Тебе нужно овладеть новыми тремя рунами медитации, чтобы познать руну Змея, иначе путь твой в бездну будет коротким.

– Спасибо, Мастер, за этот урок.

– Не за что, Ро. Твой путь только начался, а мой пора завершить. Сделай то, что должен.

Я аккуратно поднял скелет монаха, посадил его в ладью из винной бочки, аккуратно отделил череп от позвоночника, возложив в руки, глазницами к телу. Опустившись на колени, произнёс последнюю молитву Ратх для усопших. Не зная его имени, поднял в памяти образ монаха возле ростка, во время боя и у каменного столба. Почувствовав спокойствие и благодарность духа, понял, что не ошибся. Я видел историю того, кого сейчас отправляю в плавание к новой жизни. Как только приготовление было закончено, я вновь услышал голос древнего Мастера.

– Спасибо, собрат. Скоро я встречусь со своими близкими на волнах Вечного Змея. А через время мир в своём равновесии примет меня назад. Возьми мои бусы и носи их с гордостью. Теперь, когда на твоих запястьях четыре руны, ты стал Мастером Змея. Традиция мастерства и началась с этого. Три руны медитации и одна руна Змея. Пусть потомки и забыли про эту традицию, но я помню. Теперь ты последний из прошлых и первый среди живущих Пьяный Мастер. Возьми бусы, чтобы они не держали меня прикованным к “берегу”.

– Нет, не может быть. Как же это так? Старцы лечат лишь тех, кто не стал Мастером. А я не просто Мастер. Я зло, вкусившее Яда. Я изгой, которому не будет места в этом мире. Что же я наделал? Зачем ты передал мне это проклятье? Ведь только шаг оставался… – я осекся, вспомнив судьбу Кагара.

Дух молчал. Я встал. Ноги не слушались, руки были ватными. Сняв тяжёлые тёмно-зелёные шарики с его истлевших плеч, я почувствовал, как сила наполняет меня, и в тот же миг скелет осыпался прахом. Бусы засветились зелёным огнём, и на четырёх из девятнадцати проявились руны, в одночасье пропав с моего тела.

– Значит, я смогу узнать ещё пятнадцать знаков до того момента, как дорога моя оборвётся, – двойственное чувство горя и счастья наполняло меня.

Дорога в Северный Храм мне закрыта. Значит, нужно искать свой путь. Мир Эрии велик и богат, стало быть я смогу найти в нём для себя место, вдали от дома и друзей. Боги Ратх не поразили меня молнией, как отступника. Я не низвергся в хаос. А это значит, что мир смотрит на меня, но хватит ли мне сил посмотреть в него?

Оглядевшись, понял, что больше не трачу Ци на “Родство с тенями”. Тени слились со мной, я стал тенью. Я взмахнул руками, сосредоточившись на “Бегущем огне”, и мои ладони рассекли воздух с такой скоростью, что пыль с пола закружилась маленьким вихрем между ними.