Пять баксов для доктора Брауна. Книга четвертая

— Это сердце, мадам! У вас стучит сердце от мыслей о встрече с нами!

— Но подшипники рассыпаются уже в третий раз за месяц!

— Это новые, еженедельные подшипники. Сейчас очень модно. Вот вам комплект на три месяца со скидкой!

— Кой черт мне этот комплект, все равно менять их буду у вас!

— Мы только рады, мадам!

— Хотели от меня избавиться, а, мальчики?

— Никогда, мадам! Специально купили партию ломающихся подшипников, чтобы вы никуда не делись!

— Жулики!

— Ах, мадам!

Джейк задумчиво провел ладонью по выбритому подбородку.

— Вот тебе и ах. Бабуля все равно купила “Паккард”. Вам, сэр, обидно?

— Нет, — ответил Дюк, вешая ему на плечо полотенце. — Мне не обидно. Я бы и сам купил “Паккард”, если бы только имел для этого деньги. И мне тем более не обидно, потому что миссис Бауэр все равно ездит к нам заправляться и рекомендует нас всем знакомым.

Человек в кирпичном костюме

К лету 1911 года в маленьком городе насчитывалась едва ли не дюжина автомобилей. Движение на шоссе увеличилось так, что рев моторов смолкал только к ночи. Скромное предприятие поперло во все стороны, как подошедшее тесто в кухне у мисс Дэрроу. Дела шли прекрасно. По крайней мере, так считали компаньоны. Ну, а все, что не прекрасно, должно было вот-вот таким стать. Д.Э. Саммерс и М.Р. Маллоу носили теперь отличные костюмы, а те части своего гардероба, которые не были отличными, просто-напросто вручили старьевщику. Костюмов было ровно по одному на брата, рубашек — не каких-то, а знаменитых “Эрроу” — ровно по две, и так далее, и тому подобное. Все это были только досадные мелочи. Компаньоны трижды в неделю бывали в Детройте, где беседовали с банковским управляющим, нотариусом, адвокатами Форда, принимали грузовики с топливом и запчастями, разъезжали на автомобиле, иногда застревая в соседнем городе на несколько дней, пили кофе у Бруно, принимали приглашения на обеды к разным полезным людям, вертелись у телефона и не находили ни минуты свободного времени. Небрежная элегантность костюмов двух джентльменов становилась все менее элегантной, все более небрежной и вот уже брюки стало можно снять или надеть, не затрудняясь пуговицами. Выручали только подтяжки, удерживающие положение на должной высоте.

— Почему бы вам не взять у кого-нибудь взаймы? — заявила экономка как-то утром.

Она как раз подала завтрак. Компаньоны читали утренние новости.

— Невозможно, — возразил из-за газеты Д.Э. Саммерс.

— Почему это? У вас такие связи!

Маллоу перевернул страницу.

— Эти связи, мисс Дэрроу, только до тех пор и связи, пока не попросишь взаймы. Социальная разница.

Саммерс одернул жилет, прикрывая социальную разницу.

— И вообще. По-настоящему богатые люди нарочно позволяют себе подчеркнутую небрежность в костюме. Между прочим, написано в вашем «Лейдиз Хоум Джорнал»!

— Сэр! — поразилась мисс Дэрроу. — Вы читаете журналы для дам?

— Я живу в свободной стране, что хочу, то и читаю.

Экономка метнулась в уборную, откуда почти сразу выбежала, прижимая к плоском бюсту руки, поскольку не смогла прижать ими журнал. Журнала, который всегда лежал в уборной, больше там не было.

— Он у нас, — сообщил М.Р. Маллоу.

Пришлось мисс Дэрроу бежать в комнату джентльменов.

— Кстати, — спросила она, вернувшись, — скоро ли приедет эта госпожа, как ее, Ж.П.? Мистер Саммерс ахнул.

— Мисс Дэрроу? — переспросил он, не веря своим ушам. — Но откуда вы…?

— О ней спрашивала вчера вечером барышня, за которой ухаживает мистер Маллоу.

— Это которая? — поинтересовался Джейк, который не был дома как раз со вчерашнего вечера.

М.Р. пощелкал пальцами.

— Эта, ну… Да как же? О боги, что же такое. С зеленым бантом!

— С зеленым бантом, — подтвердила экономка.

— Ах, с зеленым бантом… — пробормотал коммерсант. — А что?

— Ничего, сэр. Приготовить комнату?

— Для кого?

— Для этой мадам, которая должна приехать.

— Нет, мисс Дэрроу, не нужно. Почему вы спрашиваете?

— Но ведь…

Экономка смутилась и забормотала, что ее спрашивала миссис Какери, у которой интересовалась миссис Хаец, а у той, в свою очередь, миссис Шредер и миссис Христодуло, и, словом, почти весь город, и дамы замучили мисс Дэрроу, потому что ведь у них дочери, и…

— Я понял, не надо, — отмахнулся Д.Э. Саммерс, и повернулся к компаньону. — Так что вы там ответили насчет мадам Ж.П.?

— Ну, я просто ответил, что ты не теряешь надежды.

— Правильно. Значит, этой сказал. А Мерси?

— Все, как вы распорядились, сэр.

— А она что?

— Очень страдала.

— А ты что?

М.Р. Маллоу скромно опустил свои девчачьи ресницы. Он постарался утешить девушку, как мог.

— Ну, ладно, — сказал Д.Э.

Он уткнулся в газету, но через минуту опять спросил:

— Послушай, а Пирл, я хочу сказать, мисс Хайди — она больше обо мне не спрашивала? Маллоу подумал. Изящная Мерси нравилась ему куда больше, чем долговязая мисс Хайди с ее манерой нервно смеяться, как только вы замолкали. Это означало затруднительное положение. Особенно учитывая особу с зеленым бантом. М.Р. опять никак не мог вспомнить, как ее зовут. Барышня с бантом, в свою очередь, пришла в восторг, когда в один прекрасный день, прибыв в "Сервис” в авто с шоффером, увидела там двоих джентльменов. Особенно Д.Э. Саммерса. Тот провел в светской беседе пять минут и удрал.

То ли "скорбный труд искупающий” наложил на Д.Э. свой отпечаток, то ли это книги, а может быть, и все вместе, но только все истории Д.Э. с женщинами заканчивались одинаково. "Он странный”, — говорили девушки, и проводили много часов, выспрашивая у М.Р. подробности о компаньоне. "Ай, — бормотал Джейк каждый раз, — ну ее. Ты же знаешь, стоит появиться бабе — тоска смертная”.

— Она спрашивала, — ответил Дюк в задумчивости. — Спрашивала, когда твоя свадьба.

— Что ответил?

— Что скоро, естественно.

— Сэр? — ахнула экономка.

Д.Э. спрятался за газетой.

— Забудьте! — велел он оттуда. — Он всем так говорит. Свадьбы не будет. Никогда.

— Но почему, сэр? — вскричала мисс Дэрроу. — Вы ведь так молоды!

— Потому что мадам Ж.П. — единственная любовь моей жизни, — отрезал Джейк.

Мисс Дэрроу не подозревала о портрете мадам Ж.П. Она стала относиться к Д.Э. с особенным трепетом. Она подарила ему вязаную жилетку и всегда спрашивала, что бы он хотел на завтрак.

— Молодой головорез, — бубнил себе под нос Маллоу. — Рыцарь без стыда и совести. Вечно-то его всем жалко. Почему меня никому не жалко?

* * *

Прошло полтора года. Следует отметить, что дела все это время шли прекрасно. А потом случилось вот что.

Доктор Кларенс Бэнкс вернулась из Дрездена в начале октября. Она была на Всемирной Выставке гигиены. Она с удивлением заметила, что лацканы обоих джентльменов украшают металлические бляхи с изображением автомобиля “Форд” и порядковым номером: № 0138 и № 0139. Затем ей в глаза бросилась табличка:

“Пожалуйста, не оставляйте служащим чаевых. Их за это уволят!”