Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая

— Какой еще аэростат, ты чего! — зашептал он.

— Обыкновенный, — Д.Э. пожал плечами. — На одну персону.

— С ума сошел, не поднимут они твою персону!

— Мою — нет, а вон эту даму с собачкой —…

— Да не поднимут они даму!

— Почему?

— Потому! — Дюк чудом удержался, чтобы не постучать этому балбесу по лбу костяшками. — Сколько ткани на аэростат берут, знаешь? А сколько весят панталоны? Не поднимут они даму!

— Тогда пускай собачку! Аэростат с собачкой, разве плохо?

— Да они и собачку не поднимут!

Компаньоны посмотрели в глаза друг другу.

— Только, — не очень быстро проговорил М.Р., — если сами по себе. Без груза.

— Отлично, — сказал Д.Э. — Надуем горячим воздухом. Господин директор, найдется в вашем цирке немного горячего воздуха?

— Обойдешься! — заявил лилипут.

— Ерунда твой горячий воздух, — М.Р. небрежно махнул рукой. — Сейчас все сделаем. Леди и джентльмены, прошу вас чуточку расступиться. Нам с компаньоном нужно подойти вон к тому фонарю!

Лилипут поправил цветок в петлице.

— Ну что же, дамы и господа, нам обещан полет. Прошу!

Толпа расступилась, аплодируя, и двое джентльменов проследовали к фонарю. Обычному уличному фонарю, футов восемь высотой.

— Наденешь на горелку фонаря, — говорил Дюк на ухо компаньону, — обвяжешь веревочкой. Держи.

Он добыл из кармана веревочку.

— Почему я-то? — Джейк нервно скрутил веревочку и сунул в карман.

— Потому что, если что, — компаньон обернулся, парадно улыбаясь публике, — сигай оттуда вон на то дерево и беги. Я их отвлеку.

— Ну вот еще, — пробормотал Д.Э., — разбежался. Только вместе.

— Каталажкой пахнет, сэр, — М.Р. принял эффектную позу и еще поулыбался толпе. — Какая разница.

Джейк подпрыгнул, подтянулся на руках и свесился со столба над ухом компаньона.

— Огромная, — возразил он. — Как я себе в глаза смотреть буду?

— Это ты когда себе в глаза смотреть собрался? — вполголоса поинтересовался М.Р., складывая на груди руки и слегка кланяясь зрителям.

— Когда бреюсь, например.

— Дамы и господа! — крикнул Дюк. — Аплодисмент! Грянул аплодисмент.

— «Бреюсь»! — фыркнул Дюк. — Ты еще годика два спокойно можешь на это дело плюнуть. Пошел!

И Д.Э. пошел: открывать фонарное стекло и надевать на абажур панталоны.

Дамские панталоны имели один существенный недостаток: прорезь сзади. Джейк выкрутился, собрав их в кулак, закрутив и перемотав веревкой. Фонарная горелка шипела и воняла. Штаны надулись и немножко приподнялись вокруг абажура.

Фонарь имел теперь вид пикантный донельзя.

Д.Э. глянул сверху на счастливо смеющуюся толпу и полез в карман.

— Пишет что-то, — сказали внизу.

— Не пишет, рисует!

— Пустите, дайте посмотреть!

Писать приходилось урывками, с трудом, стараясь не давить на еле надувшийся муслин, обляпывая красными чернилами брюки (да что же за проклятие такое с этими штанами!) и покрасив палец в ужасающий кровавый цвет.

— Череп! — кричали снизу. — И кости! Угол Девятой и Империал-авеню!

— Леди и джентльмены! — слышно Джейка было отлично, лучше, чем директора цирка. — Позвольте сразу после представления пригласить вас посетить наш музей-аукцион! У нас вы найдете самые жуткие в стране сувениры, каждый из которых…

— Это не полет! — голос лилипута четко звучал даже отсюда. — Это пшик!

— В панталоны нужно пукнуть! — подумав, заявил первый клоун. — Как ты думаешь, Пим?

— Для того, чтобы пукнуть, Пом, — отозвался второй, — не надобно думать. Надобно совсем другое.

И он издал ужасно неприличный звук.

— Это разве пук? — разочарованным голосом сказал Пим. — Это ерунда. Я сейчас покажу тебе настоящий, превосходный, как полагается, пук!

Еще более громкий и неприличный звук сорвал аплодисмент. Аэростат между тем даже не собирался надуваться ни на дюйм более. Клоуны продолжали соревноваться в издавании звуков, толпа — веселиться, и все как-то очень напоминало фок-мачту этак с год назад. Только на этот раз выручать Д.Э. полез уже компаньон. Интересно, что же он будет делать?

— Спокойно, сэр, — в зубах у Дюка была сигарета. — Все будет хорошо. Главное, сэр, это…

С этими словами он подобрался поближе к аэростату.

Сигарета только немножко коснулась ткани. Из аэростата вырвалась струя горячего газа. Бабахнуло так, что у Д.Э. еще долго звенело потом в ушах. Мистер Мамулян, торопливо соскочивший с подножки экипажа, упал на мостовую, закрыв руками голову. Толпа опять разбегалась.

— …это кураж, — закончил фразу Дюк.

— Эй! — крикнул снизу полицейский. — Что там у вас?

— Недоразумение! — отозвались компаньоны. — Аэростат лопнул! Нечаянно! Жертв нет!

Жертва была: директор цирка лилипутов. Клоуны Пим и Пом торопливо сматывали канаты, окружавшие балаган. Дама в розовом держала лестницу, пока униформа снимали и скатывали вывеску. Какие-то еще метались туда-сюда, собирая вещи. Кто-то успокаивал лошадь. Ослы истошно ревели, им вторил чей-то ребенок, а издалека слышался звон пожарного колокола.

— Ну, и черт с ними, с клиентами, — сказал Дюк, — все равно ведь уже почти вечер.

Мистер Мамулян выпрямился.

— Леди и джентльмены! — тщетно старался он перекричать светопреставление. — Наши гастроли в Санта-Кларе окончены! Счастливо оставаться!

— Все-таки получилось, — сказали компаньоны.

— В участок, — сказал полицейский.

— Не надо в участок, — отозвался Джейк.

— Я не хотел! — добавил Дюк. — Потерял равновесие!

Глава двадцать пятая Последствия

То, что это — полицейский участок, М.Р. понял с первого взгляда. Когда кругом кружевные домики в два этажа с подоконниками в цветах, чем еще может оказаться мрачное здание с гладкими кирпичными стенами?

— Может, обойдемся без суда? — Д.Э. оперся животом о деревянное заграждение.

Полицейский за потемневшим от старости письменным столом отрицательно покачал головой, и продолжал писать.

Его коллега, сидевший со сложенными на груди руками остался невозмутим, как портрет Вашингтона на стене. Пахло пылью, табаком и бродягами.

— Ну подумайте, сэр, на что это похоже: взорвались панталоны! — добавил Дюк, переминаясь с ноги на ногу.

Между Вашингтоном и Линкольном висело фотографическое изображение полиции Санта-Клары: два ряда бравых стражей закона с каменными лицами.