Пять дней с маньяками

Из домика показалась Галя и Колины мечтания оборвались.

Пиво решили сегодня не брать в целях экономии денег, которых оставалось крайне мало. Поэтому или не поэтому, но вечер прошел крайне погано. Марина с Катей словно не замечали нас, общались почти исключительно между собой, обращаясь к нам только в крайнем случае. Hе знаю, как Сашу, а меня, такое их поведение, просто бесило. Да, именно бесило, это самое подходящее слово. Я, конечно, понимаю, что скорее всего они этого даже не сознавали, или, что еще хуже, их это просто не интересовало. Повеселились вчера хорошо, потом весь следующий день можно нас просто игнорировать. У Кати это было выражено в меньшей степени, а вот у Марины… Я так не мог. Я сам себя воспитал на романах Дюма: галантные кавалеры, прекрасные и обворожительные дамы, любовь с первого взгляда и до последнего дня. Пусть все это довольно глупо, но я такой, и переделать себя пока не мог. Романтик, блин. Стыдно даже, это в наше то время. Я не мог влюбляться на половину. Каждый раз я влюблялся навсегда, как будто другой девушки в моей жизни уже не будет. И не в моих привычках было думать о той девушки, которая нравится, только в какие-то определенные часы, нет у меня такого расписания. И не получается у меня терпеть холодность и отчужденность по отношению к себе, если до этого было что-то иное. Настроение после такого портиться в момент. Катя правильно как-то сказала: «Все или ничего». Поддерживаю это полностью. Я такой, какой есть и меня это вполне устраивает. Надо будет только научиться не ожидать от других того, что считаешь естественным для себя, вот и все решение проблем.

Поразмышляв на эту грустную тему, я пошел прогуляться по берегу, чтобы со своим дурацким настроением и характером окончательно не поссориться со всеми. Погода была чудесная, тучки, наконец, разошлись и звезды сияли над головой, создавая потрясающую картину. Я сел на самом краю одного из мостиков, свесив ноги вниз, к воде, и стал просто любоваться небом.

Звезд было видно огромное количество, гораздо больше, чем в городе. Созвездия находились легко и быстро. Вот Большая Медведица, самое знакомое, вот созвездие в форме перевернутой буквы М, Маринкино любимое. Как жалко иногда, что я не художник, и не могу запечатлеть то, что вижу. Разве что на фотопленку, но это не совсем то. Налюбовавшись вволю, я неспешно побрел назад. Настроение немного поднялось, осталась только непонятно откуда взявшаяся грусть, но от нее я избавляться не хотел. Иногда очень приятно просто погрустить. А в голове крутилась песенка Шуры:

— …Как много раз судьба дарила взгляды нежных глаз, И я знаю, сейчас, ты улыбнешься мне, как в первый раз…

Внезапно воздух над озером словно вспыхнул каким-то изумительным огненным фейерверком. Такого я еще не разу не видел. Все проходило абсолютно беззвучно. Воздух мерцал и переливался мириадом цветов и оттенков. Появлялись и тут же рассыпались тысячи различных фигур.

От восхищения я хотел закричать, что есть сил, но голос куда-то пропал. Все, что я мог, это просто тупо стоять и любоваться всей этой прелестью. Зрелище было поистине сказочное, просто волшебное. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Просто прекратилось и все. А вокруг не было ни малейшего признака жизни, и я даже не знал, видел ли это все еще кто-нибудь, кроме меня. А может мне это привиделось? Такой красоты ведь в природе просто не существует, а человек сотворить такое искусственно просто не в состоянии.

В каком-то полутрансе я добрался до нашего домика. Пока я раздумывал, заходить или немного прийти в себя после видения, с крыши соседнего дома послышалось какое-то шебуршание. Я присмотрелся, на крыше стоял Том Дил и, судя по всему, собирался последовать моему вчерашнему совету.

— Эй, Том, как дела? — поинтересовался я. Вчера мы выпили немало, может, его мучило похмелье.

— Да нормально, вот прыгать буду, как только ты уйдешь.

— Пошли лучше пива попьем, если ты угощаешь.

— Тоже можно, — меланхолично ответил он.

Сегодня пива оказалось не очень много, управились за каких-то минут сорок. Том пошел спать в свой домик, а я решил все-таки проведать своих. Там все оказалось более спокойно, чем я предполагал. Свет был выключен, горели свечи, Саня, Марина и Катя сидели на кровати и играли в карты.

— А Маринка тоже колдунья! — сообщила Катька. — Она гадать умеет, да и вообще колдует помаленьку.

Кажется, вечерний фейерверк они не видели. Как же им не повезло.

— Класс, теперь у нас есть собственная колдунья. А то вдруг тот шаман нас решит заколдовать, а с Маринкой мы отобьемся.

— Решили меня подставить, — раскусила этот гениальный план Марина. — Hе получиться.

— А привораживать она умеет? — спросил я. Этим могло объясниться происходящее со мной, иначе я совсем в себе уже ничего не понимал.

— Она все умеет, — гордо ответила Катя.

Ага, понятно. Мне конец.

— Сент-Экзюпери сказал бы: «Мы в ответе за тех, кого приворожили».

Да, явно, общее настроение немного повысилось. Хоть остаток вечера не был испорчен. Я решил им ничего не говорить на счет своего видения, и присоединился к игре. За этим занятием время пролетело незаметно, и когда кто-то предложил лечь спать, я понял, что почему-то сегодня безмерно устал.

Предложение поддержали все. Уснули моментально и крепко. Вот и еще один день прошел. Как в любом из дней, в нем было свое особенное и неповторимое очарование. Было и хорошее и плохое, как и во всем, как и всегда. Время летит, а в жизни еще почти ничего не сделано. Это надо исправлять.

Hа этот раз пробуждение прошло более болезненно. Кто-то настойчиво ломился в дверь. Было ощущение, что стучали прямо по голове. Пока я вставал на ноги и пытался найти хоть какие-нибудь штаны, в дверь, по-моему, уже начали пинать ногами.

Марина с Катей мирно посапывали в своих постельках, это было прелестное зрелище. Спящие люди иногда меня просто умиляли. Саня открыл один глаз и удивленно пытался осмыслить происходящее.

— Спи, давай, — предложил ему я. — Я сам открою.

Кажется, такое предложение его вполне устроило. Он отвернулся лицом к стене и попытался снова уснуть.

Бешеный стук в дверь все не прекращался. Сколько хоть время то? Елки-палки, всего семь утра. Кого же там принесло в такую рань?

— Иду, иду, — сварливо пробормотал я. — Подождите секунду.

Стук прекратился. Наконец, я добрался до двери. Hа пороге опять стоял Гришкевич, кажется, это у него превратилось в добрую утреннюю традицию.

— Опять что-то случилось? — спросил я. Надо было срочно умыться, глаза еще закрывались.

— Еще одно происшествие, — торжественно сообщил он. — Новое убийство.

— И кого же убили на этот раз? Соседского хомячка? — нет, я точно не выспался, если отпускал такие тупые остроты.

— Нет, — серьезно ответил он. — Все гораздо хуже. Перерезали горло трем чайкам, внутренности выпотрошили и разбросали по земле.

— Потрясающе! — только и смог произнести я. Марина бы убила меня за это слово.

— Верно, верно, — засуетился Гришкевич. — Вот почитай мой отчет, правда, я составил его на скорую руку. Он протянул мне стопку листов, исписанных мелким почерком.

Я начал читать:

«Вторник. Между 02.00 и 05.30. Жестокое убийство животного, кошачьей породы. Убийство совершено жестоким способом, животное прибито гвоздями к дереву в распятом состоянии. Под деревом четко видны некие знаки, предположительно, кабалистические. Знаки приведены ниже. Следов вокруг не обнаружено. Среда. Между 03:00 и 06.00. Пойманы и растерзаны птицы, в количестве трех экземпляров, порода — чайка. Внутренности выложены на земле в форме фигуры, по виду напоминающей пентаграмму. Примечание: мной просмотрено несколько книг, описывающих магические обряды. В одной из них обнаружен обряд, схожий по своей структуре с происшедшими событиями. Обряд состоит из трех стадий. Первые две злоумышленником воспроизведены полностью. Третья стадия состоит в жертвоприношении человеческого существа, причем, обязательно в ночь полнолуния. Исполнение обряда, по книге, переводит мага, производящего обряд, на следующую ступень силы…»