Пять лет среди евреев и мидовцев

«Антисемитизм невозможно объяснить с помощью обычной человеческой логики», — утверждал Жан-Поль Сартр. И все-таки, поскольку другой, не человеческой логики просто нет, приходится ею пользоваться.

Скорее всего, Сартр хотел сказать, что антисемитизм часто иррационален: «Не люблю жидов, и все тут!». Трудно спорить — Однако за этой внешней, лежащей на поверхности иррациональностью скрываются мощные и вполне рациональные глубинные слои, в которых спрессованы предрассудки десятков поколений.

Антисемитизм возник в древности. Возник как реакция на непохожесть евреев. В языческом мире, в мире многобожия они исповедовали веру в одного Бога, в Бога, которого нельзя изобразить — нарисовать или изваять. Евреи были «чужими», они были не такими, как все, и не хотели быть как все. «Все, что мы почитаем, они отвергают, зато все, что у нас считается нечистым, им разрешено», — четко сформулировал Тацит.

Евреи породили христианство. И вместе с ним — в лице христианской Церкви — своего векового врага и гонителя. Христианский антисемитизм, — всячески затуманивая тот факт, что первые христиане были своего рода диссидентами иудаизма, что и Иисус, и апостолы были евреями, что Библия написана евреями, — закрепил в сознании миллионов образ еврея как богоубийцы. «Евреи распяли Христа!», и посему этот богомерзкий народ сам обрек себя на страдания и унижения. Понадобилось почти два тысячелетия, чтобы Ватикан отказался от теологического антисемитизма. [25] Русской Православной Церкви это еще предстоит сделать… В средние века над христианским фундаментом антисемитизма надстраивается антисемитизм экономический. Еврейская диаспора, опираясь на свой опыт, активно вторгается в торговлю и финансы. Фигура ростовщика становится, как теперь говорят, знаковой. Шекспировский Шейлок — знамение тех времен. Или, точнее, знамение того, как христианский мир воспринимал тогда евреев. И не только тогда. Становление капитализма закрепило миф о евреях как безжалостных дельцах. Шейлока сменил Ротшильд. Но изменилось и мироощущение эпохи. Послушаем знаменитого русского философа В.С.Соловьева: «Беда не в евреях и не в деньгах, а в господстве, всевластии денег, а это всевластие денег создано не евреями. Не евреи поставили целью своей экономической деятельности — наживу и обогащение, не евреи отделили экономическую область от религиозно-нравственной. Просвещенная Европа установила в социальной экономии безбожные и бесчеловечные принципы, а потом пеняет на евреев за то, что они следуют этим принципам. Дела евреев не хуже наших дел и не нам обвинять их».

Новое время, с одной стороны, создавало условия для выхода евреев из всевозможных гетто, для их равноправного участия в гражданской жизни, а с другой, — вызвало к жизни расовые теории, которые отнесли евреев (негров, славян, цыган и т. п., и т. д.) к низшим расам. Антисемитизм на расовой основе культивировался в фашистской Германии [26] и завершился Катастрофой европейского еврейства, уничтожением 6 миллионов евреев.

Разумеется, вышесказанное — лишь приблизительная, примитивная схема. Реальная история антисемитизма гораздо сложнее, многограннее, запутаннее. Она меняется не только от эпохи к эпохе, но и от страны к стране.

Россия не отставала от «цивилизованного мира». В 1563 году, когда Иван Грозный взял Полоцк, местные купцы стали жаловаться царю на конкуренцию купцов еврейских. Царь был крут: «евреев на мост собрать и в воду метать, и утопить». Но в полном объеме Россия получила «еврейский вопрос» вместе с Польшей и правобережной Украиной. Российским ответом на этот вопрос стала «черта оседлости», вне которой евреям, по общему правилу, жить не дозволялось. Государственный антисемитизм, то есть зачисление евреев в разряд подданных второго сорта, был официальной политикой царской власти. К.П.Победоносцев (обер-прокурор Синода, нечто вроде Суслова при Александре III), оправдывая погромы, защищая курс на притеснение евреев, видел его смысл в том, что треть евреев уедет из России, треть крестится и треть вымрет. И «еврейский вопрос» будет решен.

Власть и тогда позорила Россию. Честь России спасала интеллигенция. Заслуживают внимания две аксиомы Владимира Галактионовича Короленко:

1. «Ни один человек не должен отвечать за то, что он родился от тех, а не от других родителей».

2. «Никто не должен нести наказание за свою веру, потому что верность религии, пока человек не убежден в ее ошибочности, есть достоинство, а не порок».

А вот мысль Льва Толстого: «…Нравственное учение евреев и практика их жизни стоят без сравнения выше нравственного учения и практики жизни нашего quasi-христианского общества». Евреи, добавлял Толстой, делают лучше то, что хотелось бы делать quasi-христианам, и поэтому quasi-христиане завидуют им и ненавидят их.

Рассказывают, что в 1903 году Теодор Герцль, лидер мирового сионизма, приехал в Петербург знакомить царских министров с тем, что такое сионизм. Долго беседовал с министром финансов С.Ю.Витте. Герцль просил, чтобы правительство оказывало «некоторое поощрение» евреям. «Но мы поощряем евреев, — ответствовал Витте. — Поощряем эмигрировать. Пинком ноги в зад, например».

Победа сионизма, образование Государства Израиль, подействовала на антисемитов, как красная тряпка на быка. Антисемитизм (теперь уже — антисионизм) стал одним из ключевых направлений внешней политики арабского мира. Такую же линию вели Советский Союз и «социалистическое содружество». Фундаментальные социальные и геополитические передвижки конца XX века существенно изменили обстановку на Ближнем Востоке. Однако антисемитизм, антисионизм остаются непременным элементом идейно-политического ландшафта наших дней. В мире и в России.

События в России заставляли неоднократно возвращаться к этой больной, неприятной теме. Все можно объяснить. История показывает, что в трудных, кризисных ситуациях происходят всплески антисемитизма. Ищут «козлов отпущения». И находят. Евреи, конечно. Или — «жидо-масоны». Объяснить это, повторяю, можно. Только очень стыдно. Стыдно за свою страну, в которой десятки организаций, десятки печатных изданий проповедуют антисемитизм и в которой власти закрывают на это глаза.

Когда-то Соловьев говорил, что антисемитизм — это «вопрос личной гигиены». Несколько по-иному выразила эту же мысль Галина Васильевна Старовойтова: «Нормальный человек должен стыдиться антисемитизма, как, скажем, наличия хвоста. Такой же атавизм…» Любопытная закономерность — таких людей практически нет среди тех, кто отстаивает реформы, кто борется за демократическую, либеральную Россию. «Хвостатые», дурно пахнущие люди в основном обитают на коммунистическом, «национально-патриотическом» фланге.

4 ноября 1998 года Государственная Дума отклонила постановление, осуждающее антисемитские действия и высказывания. 19 марта 1999 года Дума вновь отказалась осудить антисемитское поведение генерала Макашова. Как хорошо, думал я, что мне не придется, объясняясь с израильтянами, прикрывать наш позор обтекаемыми дипломатическими формулами. Не «еврейский вопрос» меня теперь беспокоит. Меня беспокоит вопрос русский. Вопрос о том, сумеем ли мы, русские, вместе со всеми россиянами, создать, наконец, такую Россию, в которой будет неприлично пожать руку антисемиту.

Израиль — единственная страна на Земле, которая (по определению) свободна от антисемитизма. Но не свободна (тоже — по определению) от тревог за судьбы евреев в других странах. И не свободна от исторической памяти еврейства. Поэтому каждый год здесь торжественно и скорбно отмечают День памяти Катастрофы и героизма европейского еврейства. Этот день приурочен к началу массового восстания в Варшавском гетто — 19 апреля 1943 года. А поскольку Израиль живет по лунному календарю, то дата плавает по второй половине апреля. В этом году жертвы Катастрофы и герои Сопротивления вспоминались и поминались 17 апреля.

В Израиле говорят: «Йом ха-Шоа» (День Катастрофы). Вместе с тем все чаще используется понятие «Холокост». Это греческое слово переводится как «всесожжение» или как «жертвоприношение с помощью огня». Впервые метафору «Холокост» употребил в 1963 году бывший узник Освенцима, а ныне лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель. С тех пор жесткое, какое-то колючее на ощупь слово стало символом величайшей трагедии XX века, тотального народоубийства, унесшего жизни 6 миллионов евреев. Из них 2 миллиона были уничтожены на территории Советского Союза.

Иногда приходится слышать: ну что эти евреи носятся со своим Холокостом? Немцы убивали и русских, и поляков, — не перечислишь всех. Да, убивали… Но ликвидация, евреев имела принципиально иной характер. Кто-то сказал: «Холокост — это наконечник на выструганной веками стреле антисемитизма». Вот именно. Холокост шел из темных глубин антисемитского, расистского сознания. Он был заранее задуманной, спланированной, рассчитанной до мелочей операцией. План «окончательного решения еврейского вопроса» (Endlosung) был принят в Берлине 20 января 1942 года на так называемой Ванзейской конференции. Он был рассчитан на 11 миллионов евреев. Началось строительство — с применением последнего слова немецкой техники — настоящих комбинатов, конвейеров смерти.