Пять мгновений любви

— Я буду её беречь, — он протянул ей мизинец.

— Разве это одно и то же?

— В жизни вообще никого нельзя обижать. А вот беречь… беречь надо только самое дорогое. Я буду её беречь.

Младшая Воронцова с секунду подумала, просияла и протянула ему свой тоненький пальчик. Клятва была совершена, и он помог ей собрать фантики. Лишь потом увидел, как на пороге своей комнаты стоит Ярослава, в смешной футболке с Микки Маусом, а в глазах блестят слезинки. Не давая ему опомниться, она затащила его в спальню, привстала на носочки и стала зацеловывать. Поцелуи сыпались на него беспорядочно и хаотично.

— Ты чего, Яра? — он смеялся и пытался отбиться от нее.

Она повалила его на мягкую кровать и села сверху.

Осознание правильности своего выбора вселяло в него детскую радость. Будто ему сказали выбрать: в какой руке конфета, и он угадал. Только вот его конфета гораздо слаще, с огромным количеством вкусов, а ещё она бесценная и вечная, только его.

Юра быстро оглядел уютную комнату с огромным книжным шкафом, украшенным гирляндами. Повсюду стояли свечки, на шкафу висело платье, видимо, на школьную елку. Затем перевел взгляд на ее футболку и рассмеялся. Яра легонько хлопнула его по плечу и нависла сверху, ткнув пальчиком в грудь:

— Что, в футболке с Микки Маусом я не слишком возбуждаю?

— Ярослава, ты — самая возбуждающая девушка в мире, а в этой футболке так особенно. Я клянусь.

Он видел ее разную: веселую, красивую, забавную, плачущую и громко смеющуюся, танцующую, сердитую, заботливую, спящую, сильную и слабую. И понимал, что если не она, то никто ему и не нужен.

Конец.