Пять минут до любви

Я твердо знала: все, что он мне скажет, будет неправдой. Но для того, чтобы мне открылось это страшное знание, мне понадобилось не меньше двух лет. Два года лжи, унижений и злобы провели меня через колоссальную жизненную школу. Вряд ли у многих есть такой опыт. Я хочу поделиться им. Он провел меня через это только одну — одну из всех, с кем спал. Открываясь каждый раз с другой стороны. Думаю, он спал с бабкой (когда я долго думаю об этом, меня тянет на рвоту). Наверное, спал, когда не хотел тратить деньги на девочку. Или просто чтобы сэкономить время.

Эту странную машину я обнаружила где-то после третьего — четвертого свидания, возле своего дома. Наши свидания проходили регулярно — раз в неделю. Постепенно это начало меня раздражать. Я пыталась звонить ему в другие дни недели, пыталась как-то его найти. Если я звонила до одиннадцати вечера, текст озвучивался голосом бабки, и я жалела несколько дней, что решилась ему позвонить. Если после одиннадцати — в квартире никто не брал трубку.

После очередного свидания прошло несколько дней. И поздно вечером (часов около десяти) я возвращалась домой. Я ненавижу возвращаться домой в одиночестве, в темноте. Мне страшно. Я боюсь углов, за которыми прячутся беглые тени. Боюсь освещенных подворотен — подъездов, где просматриваются, наряду с мусорниками и кошками, ноги бомжей. Боюсь темных свалок возле мусорных контейнеров, где копошатся оживающие с темнотой люди. Боюсь….. На самом деле я ничего не боюсь. И всегда стараюсь делать вид, что это — правда. Конечно же, я не боюсь темноты, но… Испугать меня могут другие вещи. Но я никогда не рассказываю о них. Никому.

В тот вечер (вернее, в ту ночь) я возвращалась с какой-то очередной презентации и так сложилось, что никто не смог меня проводить. А денег на такси не было. Ночной город был пуст, вдоль улицы замерла жизнь, и только громкий стук моих каблуков создавал чувство реальности в этом спящем мире. Чтобы выйти к моему дому, нужно было пройти несколько кварталов вперед. Это был оживленный, не страшный район. Я только начала идти по своей улице, как вдруг увидела, что на некотором расстоянии прямо за мной следуют темные жигули с потушенными фарами. Это могло быть простым совпадением — но могло и не быть. Вокруг не было ни людей, ни машин. И дороги, и улицы — все было пустынным. Я ускорила шаг. Машина прибавила ход.

Теперь машина ехала так, чтобы следовать за мной буквально рядом. Я еще держала себя в руках, но эта ночная прогулка уже начинала действовать мне на нервы. Я замедлила ход. Машина тоже притормозила. Я свернула в переулок. Машина как привязанная ехала вслед за мной. Я прошла переулок, сделала круг по другому кварталу и вновь вернулась на свою улицу. Машина не отставала. Медленно, неукоснительно и слишком явно она следовала за мной. Мне по — настоящему стало страшно. Больше всего меня пугала эта молчаливая недосказанность, полное отсутствие действий со стороны тех, кто сидел в машине и недосказанность намерений находящихся внутри. Мне было страшно. Я не могла понять, не могла объяснить этого странного следования. Если водитель хотел познакомиться со мной, почему не высунулся из машины что-то прокричать, например, предложить подвезти? Но в этом случае все было не так. Никто не открыл окно и никто ничего не кричал. Очевидно, за мной просто следили. Но зачем?! КТО?! Что это за бред? И если действительно следили, то почему так явно? В конце концов, я не выдержала, стала бежать. Машина поехала за мной — не отставая, совсем быстро. Я буквально влетела в ворота своего дома (куда еще могла я бежать?). Увидев, что я скрылась в подъезде, машина остановилась, потом поехала вниз по улице. Сквозь щелку в воротах я следила за ней.

Наконец, я вошла в парадную и перевела дыхание только перед своей дверью. В тот момент, когда я переодевалась в своей комнате (разумеется, в моем окне горел свет) раздался телефонный звонок.

Схватила трубку. Мужской голос спросил:

— Тебе понравилось?

— Кто это?

В трубке мерзко хихикнули. Потом раздались гудки отбоя. Я узнала голос. Мой кошмар. Набрала его номер. Как всегда, мне в ответ раздались длинные гудки.

С тех пор эта машина появлялась почти каждую ночь. Иногда стояла под моими окнами. А каждый день в самое различное время (но чаще всего по ночам) раздавался телефонный звонок. Никто со мной больше не говорил. Молчали, иногда вздыхали, слушали мой голос, потом вешали трубку. Бывали дни, когда телефонный звонок раздавался по… двадцать — двадцать пять раз. Через каждые десять минут или с большим промежутком времени. Автора моих загадочных телефонных звонков я окрестила «маньяком». Я знала, кто автор, но до сих пор не могу понять, зачем он всё это делал. Наши свидания, размеренные и одинаковые, как песочные часы, проходили всегда по одной и той же схеме, описанной мною в начале. Не было ни одного раза, когда он попытался бы что-то изменить.

Впрочем, ко второму месяцу наших отношений дни недели иногда стали смещаться. Иногда он позволял себе встретиться со мною в четверг, иногда — в пятницу или во вторник. Для меня это было очень лестно — потому, что означало, что у него действительно много работы, встречаться некогда и ради меня он пожертвовал несколькими из обычных своих девочек. Тогда я еще этого не понимала и смещение во времени принимала как должное.

Кроме машины, телефонных звонков, была еще полная недосказанность, которая порядком действовала мне на нервы. Я не знала места, где он работает. Я до сих пор не знала в точности о нем ничего.

Каждый вечер в определенное время он разъезжал по свои магазинам, кафе, ресторанам, снимая кассу, но где находились эти магазины, рестораны, кафе? Я очень хотела это узнать. Мне помог простой, самый обыкновенный случай.

Однажды я шла по городу и вдруг увидела его машину, которая заворачивала за угол на одну из центральных улиц. Недолго думая, я свернула и почти побежала следом за ней. Мне было плевать, что он может меня заметить. Я собиралась объяснить это простым совпадением. Но он не заметил, мне повезло. Машина проехала еще квартал и остановилась возле крупного продовольственного магазина с яркой вывеской и большим количеством окон (я знала этот магазин — раньше в нем был государственный гастроном).

Он вошел внутрь. Рядом находился подъезд жилого дома. Я быстро шмыгнула туда и стала ждать. Все это напоминало дурацкий сюжет какого-то тупого детектива, и было бы очень смешно, если бы все это не происходило в реальности со мной. Вскоре к магазину подъехал грузовик. Двое грузчиков стали заносить внутрь ящики с продуктами, пакеты, коробки. В магазин привезли товар. На улицу вышел объект моего наблюдения. Он расхаживал по тротуару с важным видом и говорил по мобильному телефону. Сомнений не оставалось — это его магазин. Я смотрела на этот важный, надменный вид, на это безразличие к окружающим и полное пренебрежение ко всему, на то, как перед ним заискивали, и словно видела перед собой совершенно другого человека. Мне было странным представить и вспомнить, что накануне ночью этот самый человек был со мной. Я смотрела — и почему-то мне было грустно. Надменность, презрение, самодовольство — а что скрывается внутри?

Товар разгрузили. Грузовик уехал. Через некоторое время уехал и он. Я провела в подворотне около двух часов. Когда он уехал, настало время действовать. Подождав для гарантии минут пятнадцать (когда машина надежно скрылась за горизонтом и стало ясно, что он уже не вернется), я подкрасила губы, причесала волосы и направилась в магазин.

Это был стандартный магазин, заваленный импортными продуктами. Гастроном, в котором было все, начиная от хлеба и заканчивая пузатыми бутылками дорогих ликеров. За стойками были три продавщицы. Две — сопливые, размалеванные девчонки моего возраста. Одна — женщина более старшая, круглая и симпатичная, как сдобный шарик. Я подошла прямо к ней.

— Извините, можно вас спросить?

— Да, конечно, — она улыбнулась, — вы что-нибудь выбрали?

— Нет. Я хотела поговорить с вашим хозяином. С Леонидом Валерьевичем.

Женщина действительно была доброй. Когда я задала свой дурацкий вопрос, она бросила на меня полный сочувствия взгляд. Настоящий сочувствующий взгляд! В тот момент я еще не могла расшифровать его полностью.

— Его сейчас нет. Но, может, вы поговорите с администратором?

— Нет, мне нужен лично Леонид Валерьевич. Вы не подскажете, где я могу его найти?

— Да, конечно, я могу подсказать, но… Деточка, извините мою нескромность — но зачем он вам?

В магазине не было покупателей. Две остальные продавщицы явно заинтересовались нашим разговором и подошли ближе. Очевидно, их очень интересовало все, связанное с именем их босса. Расслышав вопрос женщины, одна, самая наглая, вмешалась в разговор:

— Эта тоже спрашивает хозяина? Господи, сколько тут их за день ходит — просто обалдеть можно! Прямо какой-то кобель!

Ее молоденькая товарка шикнула, но та только отмахнулась: