Пять песен мира

Звуковиков никто не видел. Дираксис они не трогали с момента его основания. Некоторые даже думали, что звуковики и вовсе вымысел, но никто не ожидал, что правда окажется настолько страшной. Парализующей и беспощадной, как яд, сковывающий бессилием каждую клеточку отравленного тела.

Когда показалось, что хуже быть не могло, ладонь грузно обрушилась на город, с ураганным гулом рассекая воздух и разгоняя его по сторонам в спрессованном виде. Ударная волна прошлась по всему Дираксису, а ближайшие к ладони здания смело, словно мощью ядерного взрыва. Стекла вылетали из окон, дождем обрушиваясь на тротуары и оставляя на телах прохожих кровавые порезы. Железные конструкции смяло, согнуло, и швырнуло в соседние кирпичные здания, которые рассыпались.

— Бегите!

Алекс увидел спину Данни, скрывшегося в проеме выхода, а затем почувствовал, как его резко схватили за плечи, и его бросило в сторону, на бетонный пол лестничной площадки. Он ударился виском, перед глазами вспыхнуло, на короткий миг сознание пропало. Чем-то напоминало провал в сон, только с присутствием сильной головной боли.

Очнувшись, на шее он почувствовал волосы Айрис, и с непониманием посмотрел в комнату, даже толком не сообразив, что произошло.

Потолок в комнате обвалился.

— Ты вообще ничего не видишь? — крикнула Айрис, вскочив, и с ненавистью поглядев на Алекса. — Данни из-за тебя чуть не умер! А если бы он сам не заметил трещины в потолке, а?!

— Что…. — пробубнил Алекс, толком не придя в себя, и глядя на кучу бетонных глыб, из которых торчали куски арматур. — Я ничего не понял….

— Башня скоро рухнет!

Алекс влепил себе пощечину, как отец учил, и резко взбодрился, поднявшись на ноги. Теперь стало ясно, что ситуация складывалась страшная. Башня сильно накренилась, а на фоне общего городского крена ее могло уложить на бок в считанные минуты. Ржавая винтовая лестница так и вовсе едва не болталась в воздухе, отделившись от покрытых трещинами стен. Айрис услышала натужный металлический скрип, отовсюду доносился рассыпчатый каменный грохот, с потолка сыпались струйки пыли, и падали целые куски бетона, улетавшие на первые этажи телебашни.

— Надо быстрее бежать! — Данни без раздумий прыгнул на хлипкую винтовую лестницу, и стал скатываться по ней чуть ли не кубарем. Лестница ходила из стороны в сторону, скрипела, чудом не отваливалась, но Данни этого не замечал. — Быстрее, пока сюда не прилетели звуковики! Они убьют нас всех! Быстрее! Уходим отсюда! Уходим!

— Данни, не так быстро! Лестница обвалится!

Айрис сначала хотела первой шагнуть на лестницу, но Алекс отпихнул ее в сторону и сам ступил на ступеньку. Его тут же потянуло в сторону, он чуть не завалился на бок, но вовремя ухватился за скрипнувшие перила.

— Твою же мать! — крикнул Алекс, и сердце пропустило пару ударов. Перед глазами маячила бездна башни, мрачневшая у дна, и кружившая голову. Вниз смотреть было не особо страшно, страшно было упасть туда, и разбиться насмерть. — Хрень собачья!

Айрис терпеливо наблюдала за Алексом. Он коротко глянул на нее через плечо, и удовлетворился тем, что она была в безопасности. Когда Алекс преодолел половину пути, Айрис отважилась ступить за ним следом, убедившись, что лестница достаточно прочна.

Когда они спустились в фойе, им пришлось едва ли не прыжками нестись к выходу, потому что башня рушилась. На пол грохались куски бетона, винтовая лестница со скрипом оторвалась, и рухнула, едва не упав на Айрис, но Алекс смог вовремя дернуть ее в сторону, и обломанный край перила порезал ему плечо.

Плечо обожгло болью, с треском куртка порвалась и стала краснеть кровавым пятном. Сердце Алекса перекачивало кровь, наполненную адреналином, так что ране он не придал практически никакого значения, лишь слегка поморщившись.

На улицу они выскочили как ошпаренные, и мчались прочь от башни, которая с утробным каменным грохотом рухнула на бок. Ударной волной Алекса и Айрис едва не сбило с ног, упавшую башню и ближайшие к ней улицы заволокло густым облаком пыли, и бежать им приходилось в условиях нулевой видимости.

Из пыльной завесы навстречу Алексу выскочил растерянный горожанин, и они столкнулись лоб в лоб. Алекс губу до крови прикусил, когда в глазах его потемнело. Взор прояснился, Алекс увидел взволнованное лицо горожанина. Тот схватил его за плечи, нервно тряс, и приговаривал тихо, почти неразборчиво, проглатывая слова:

— Звуковики. З-здесь. Звуковики. Беги, пацан. Беги отсюда! Давай, — горожанин стал тянуть Алекса за собой, и Алекс стал сопротивляться. Дом в другой стороне. — Д-да что с тобой не так, пацан? Я тебя спасти хочу!

— Данни! — кричала Айрис, оглядываясь по сторонам. — Данни, где ты?! Данни!

— Пацан!

— Да отцепись ты, твою мать!

И тут горожанин побледнел, глядя куда-то за спину Алекса. Горожанин громко сглотнул, настолько испугавшись, что ему даже глазом моргнуть не удавалось. Алекс застыл в непонимании, и почувствовал сзади чье-то присутствие. Его спину определенно буравил чей-то взгляд, причем взгляд голодный и агрессивный.

— Н-не трог-гай, — попросил горожанин. — Не трогай. Бери его. Не трогай меня, — горожанин оттолкнул Алекса, но толчок вышел слабый, немощный, будто силы внезапно покинули руки горожанина, хотя тот не выглядел хилым. Горожанин пятился назад, и тут Алекса всмотрелся в его глаза, увидев в отражении два красных огонька, парящих на фоне черного туманного сгустка.

Даже Айрис замолчала, оцепенев и не в силах сдвинуться с места.

Глава 3

Из-за угла выскочили курсанты летного училища, во главе с Нэвилом. Ребята постарше Алекса на пару лет. Они держали штурмовые акустические излучатели, практически без напряжения сжимая рукоятки.

— Эй, вы…. — Нэвил прервался на полуслове, и затаил дыхание, увидев звуковика, парящего на фоне пыльной завесы. — О…. Открыть…. Звучать….

Курсанты сделались будто группа мраморных статуй, молчаливыми и неподвижными, а на лицах их застыло выражение немыслимого ужаса. Курсанты стиснули рукоятки излучателей до побеления кожи на пальцах. Курсант дернулся, попытался вскинуть оружие, но затаил дыхание, и сковавший мышцы страх не позволил ему пошевелиться. Он будто притворился мертвым, надеясь, что прожорливая тварь не заметила бы его.

Все надеялись, что тварь их не заметит.

Время будто остановилось.

Звуковик тихонько завыл, и медленно прощупывал присутствующих взглядом. Вой его звучал по-детски, даже мило, как у детеныша кита, и в душе некоторых возникла нелепая надежда, что они встретились с мирной особью. Один курсант нарочито улыбнулся, когда звуковик посмотрел на него, будто надеялся, что улыбка сможет утолить голод твари и обезоружить ее, но Алекс понимал, что это бесполезно.

Впервые ему приходилось видеть звуковика так близко. Он был густой и темный, словно грозовое облако, как будто бы состоял и конденсата черной воды. Мертвой воды. Воды, которую нельзя было пить, ведь даже маленький глоток мог растворить все внутренности. Глаза звуковика были красными, будто дьявольскими, страшными и хищными. Во взгляде чудовища не было даже намека на наличие сознания, разума, а значит, и на сострадание можно не рассчитывать.