Пять секунд будущего. Морпех Рейха

«Герр Нойманн».

И пока я смотрел на него, заметив у него характерную пилотку, орлы в петлицах и на рукаве и нагрудный знак, тоже с орлом, он и сам меня увидел.

— Гутен таг, герр Нойманн! — широко улыбнулся он во все тридцать два зуба и отдал мне честь.

— Гутен таг… А вы вообще кто?!

— Унтер-офицер Книспель, — радостно доложил он, — морская пехота!

И тут я вспомнил шутку о ленивце, который ночью сбежал из зоопарка и наутро был найден в пяти метрах от ограды.

Трындец как далеко я сбежал.

Хорошо живет на свете…

На стоянке у станции нас ждал армейский внедорожник с водителем, рядовым морской пехоты по имени Ганс. Этих двоих за мной прислал командир местной части морской пехоты по указанию прямо из Центрального управления корпуса морской пехоты, и в машине я увидел два штурмгевера в креплениях. Иными словами, служащие вермахта гуляют по Хорватии прямо с оружием. Ой я дурак, думал, скроюсь тут. Ага, уже скрылся, вот сейчас сяду в джип вермахта — так вообще не отыщут…

— Слушайте, парни, я что-то призабыл, это же другая страна, нет? У нас тут база?

— Это все ПСБО, — пояснил мне Книспель.

— ПСБО? Что это?

— «Пожалуйста, Спасите Беспомощных Оболтусов»! — со смехом ответил Ганс.

— Вообще формальная расшифровка — «пакт о совместной береговой обороне». Но «пожалуйста, спасите беспомощных оболтусов» больше соответствует сути, — пояснил Книспель.

Пока мы ехали к набережной, Книспель ввел меня в курс дела. ПСБО — соглашение, по которому Рейх помогает дружественным государствам оборонять берега от набегов ацтеков, предоставляя оборудование, технику, военных специалистов и военные части. В том числе на входе в Сплитский пролив находится гидроакустическая станция, построенная и оснащенная Рейхом. Обслуживает ее военное подразделение, состоящее из немцев, имеется в том числе взвод СС. При станции находятся два противолодочных катера, в порту — противолодочный крейсер, все три корабля немецкой постройки, переданные хорватам на очень льготных условиях. И в самом городе расквартированы две роты морской пехоты, а у самого залива есть «аэродром подскока», на котором находится готовый к взлету противолодочный цеппелин.

Такой интерес Рейха объясняется просто: в Сплите немецких туристов больше, чем любых других. При власти в Хорватии находится партия «здравомыслящих», то бишь прогерманская, а городские власти Сплита, следуя стратегии привлечения в город частей вермахта, добились не только высокой популярности курорта у граждан Рейха, но и существенного притока состоятельных хорватов, которые чувствуют себя очень даже уютно в присутствии значительных военных сил и охотно покупают в городе элитную недвижимость.

Их уверенность в своей безопасности имеет на то основания: на подходах к городу военно-морские силы хорватов не раз обнаруживали подлодки ацтеков и несколько из них успешно потопили. Единственная субмарина, которая добралась аж до Сплитского пролива, была обнаружена гидроакустической станцией, после чего противолодочный катер уничтожил ее с первого сброса глубинных бомб.

Как итог — половина трудового ресурса города занята в туристическом секторе, сфере обслуживания и развлечений, и все остальная инфраструктура города так или иначе нацелена на поддержку этих отраслей, а среди населения весьма высок процент состоятельных людей.

Отель, в котором мне предстояло жить, за меня подобрал Айсманн, так что я заранее знал только название. На деле это оказался отнюдь не средненький отель, а настоящий пятизвездочный отельно-развлекательный комплекс, от чего я малость охренел: а что, если моя страховка и путевка этого не покроют?

Я взял у Книспеля визитку с личным телефоном его командира, майора Майерлинга, поблагодарил морпехов за помощь и двинулся к отелю.

Здесь меня ждал очередной сюрприз: стоило мне подойти к ресепшену, как откуда-то появился то ли главный консьерж, то ли отельер, то ли еще кто-то. С широчайшей, профессионально искренней улыбкой и выражением неописуемого счастья на лице.

— Счастлив приветствовать вас в нашем скромном отеле, герр фон Дойчланд! — почти пропел он на отличном немецком без акцента.

Ну действительно, отчего бы его улыбке не быть искренней, если к нему пожаловал человек, который пару дней назад за руку с фюрером Рейха здоровался на виду у сотен объективов?

— Здравствуйте, многоуважаемый…

— Зовите меня просто Зоран, к вашим услугам!

— …Многоуважаемый Зоран. Отель у вас впечатляет с первого взгляда, но я опасаюсь, что мой юрист где-то чего-то перепутал, и я должен был попасть в другой отель…

Его лицо приобрело сосредоточенное выражение — миллисекунд на триста, не более.

— Я не имею чести знать вашего юриста, герр фон Дойчланд, поскольку бронировал номер и открывал вам лицевой счет не ваш юрист, а незнакомая мне служащая министерства обороны вашей замечательной страны.

Так-так-так… Видать, мой вежливый отказ в вермахте восприняли как согласие, они там любое свое начинание явно считают правым… Ладно, дареному коню в зубы не смотрят — ведь мне за него не придется платить, я надеюсь… А пока надо что-то сказать…

— Как это похоже на моего юриста — переложить расходы на плечи казны, — хмыкнул я. — Что ж, я и не сомневался, что мне у вас понравится.

…Винни-Пух!

Первое, что мне понравилось — это мой номер. Не президентский «люкс», но все равно шикарный. В меру просторный, светлый, с огромными окнами и элегантно-строгий. Никаких вычурных финтифлюшек, ничего лишнего — только то, что нужно, а верней — все, что мне может понадобиться. Кондиционер, огромная плазма на полстены, музыкальный центр, бар, холодильник, компьютер на столе в углу, стол, диваны и кресла где-то человек на десять — можно устраивать вечеринку. Еще один экран у входа в комнату — сенсорная панель, через которую можно просмотреть меню, заказать что угодно и вызвать любую прислугу. И все это — только холл.

Я скинул ботинки и развалился в кресле, забросив ноги на другое кресло. Хорошо живет на свете Винни Пух: отель отличный да за казенный счет. Зоран объяснил мне, что понятие «открытый лицевой счет» означает автоматическое выставление счетов к оплате тому, кто его открыл, а значит, в пределах отеля я могу не беспокоиться вообще ни о чем до тех пор, пока счет не будет закрыт. Верней, ни о чем, что входит в перечень стандартных услуг, а перечень этот очень длинный. В открытом счете есть даже пункт «чаевые» — то есть, весь персонал, который оказывает мне услуги по долгу службы, от официанта до горничной, автоматически получает чаевые в размере десяти хорватских кун, что практически эквивалентно десяти рейхсмаркам.

— Даже так, — протянул я, — интересное нововведение… Просто чаевые, вроде как, даются в обход третьих лиц, включая налоговую, лично, так сказать…

— О, это в Хорватии уже норма в любом приличном отеле, герр фон Дойчланд. Электронные чаевые — это удобно для всех, например, вам не нужно лишний раз касаться пальцами купюр, которые, как известно, изобилуют бактериями. Вы можете жить в отеле, не беря в руки бумажник — точно так, как живете у себя дома. Мы — ассоциация отелей — продавили через сабор[1] закон, по которому служащие отелей могут получать чаевые в электронном виде, и эти деньги не облагаются налогом. Да, просто к слову, если вы заранее кладете персоналу «на чай» — персонал это знает и старается пуще прежнего… разумеется, в тех случаях, где это вообще возможно — стараться сильнее, чем это предписано. В отелях вроде нашего стандарты обслуживания очень высокие, в чем вы вскоре убедитесь.