Пять сказок о смекалке

– Берите красавчики,… недорого с вас возьму,… вон, какие аппетитные… – молвит она им, а они на неё в крик.

– Ты чего это тут делаешь карга старая!? А ну-ка убери от нас свои грязные калачи! Где девица молодая, что здесь до тебя стояла? Куда подевалась? – в один голос заорали строптивцы. А старушка от такого хамского крика, сразу же на них и разобиделась, да хитро им так отвечает.

– Ну как где милки?… она ведь всё раздала, да и в лес домой через окружную дорогу пошла! А вам велела передать,… что тот кто первый из вас её догонит, того она и будет! – сказала бабка, а сама украдкой ухмыляется.

– Ах, так! Значит, я первым буду! – тут же вскричал Усман.

– Нет, я! – резко возразил Тельман. И вдруг они оба враз как бросились по домам бежать, машину да экипаж на дорогу выкатывать. А то как же, ведь им самим-то в погоню мчаться неуместно, оба полнотелые, как бы чего не вышло, лопнут ещё на ходу. Ну а бабулька им вслед смотрит да посмеивается.

– Бегите-бегите невежи-грубияны,… не умеете, старость уважать, так я вас за это проучу,… торопитесь, там, как раз по ваши толстые бока кусты колючие да болота топкие уготованы,… вот они-то вам за меня взбучку и устроят… – лукаво щурясь, прошептала она.

А соперники меж тем уже успели по домам разбежаться да по своим бричкам рассесться. Усман в гужевую, кобылкой запряжённую запрыгнул, а Тельман в механическую, керосином заправленную заскочил. Да оба одновременно как на дорогу вылетели и давай что есть мочи гнать-погонять. Усмана на свою лошадку покрикивает-погикивает.

– А ну милая не подведи скорей ветра мчи! Не дай этому задаваке тебя обойти! –

А Тельман на машину свою сквозь зубы похрипывает да посипывает.

– Эх, ласточка моя железная, жми быстрей! Поезжай, не срами, лошадь кургузую обгони! –

Но вот они уже и за околицу выскочили. Да ровень вровень по окружной дороге понеслись. Катят и никто из них уступать не хочет. Усман бедную кобылку стегает, хлещет её что есть сил. Тельман за машинные рычаги дёргает словно окаянный. Так они до ближайшего пролеска и домчали, и уже сквозь колючие кусты погнали. Заехали, бог знает куда, тут только извилистая дорога да топкие болота с некошеными лугами лежат. А на тех болотах и лугах акромя пасущихся гусей да уток никого и ничего нет.

Соперники в запале так разогнались, что и не почуяли, как в какой-то момент с дороги съехали, да вмиг перелетев через зелёную лужайку, в мутное болото угодили. У Тельмана машина сразу же в трясине погрязла, по самую белую полоску в жижу ушла. А у Усмана, лошадка хоть и тощенькая была, но всё же успела бричку чуть подальше протащить да на кочку заскочить. На ней и осталась. А сам Усман вместе с бричкой в болоте увяз, и сойти на землю не может. Вцепился в облучок, да слезть с него боится.

И правильно делает, ведь стоит ему только на зыбкую почву ступить, как он тут же по горло провалиться. С болотом шутки плохи, чуть что не так, вмиг утопнешь. Это бричка да машина за счёт своей широкой поверхности ещё как-то на плаву держатся и не тонут, а человеку-то никак невозможно удержаться. Вот и сидят Усман с Тельманом на своих местах лишь тревожно перекрикиваются, а меж тем уже и вечер грозит темнотой.

– Эх ты, болван,… болота не увидел,… завёл меня к чёрту на кулички! Как теперь отсюда выбраться? Скоро смеркаться начнёт,… ночь придёт, а они нынче ух какие холодные,… замёрзнем тут напрочь,… и всё из-за тебя! – орёт Усман и с опаской вокруг озирается, смотрит, как его бричка медленно осадку даёт.

– Да это ты сам виноват! Гнал как заполошенный, вот и сиди теперь, не шелохнись! Честно говоря, я уже дрогнуть начинаю,… вон зуб на зуб не попадает,… так что ты прав, если не утопнем здесь, так замёрзнем,… надо нам скорей что-то делать! – крикнул в ответ Тельман и, содрогаясь от болотной прохлады, тоже стал по сторонам поглядывать, путь к спасенью искать.

А кругом нет ничего путного, лишь сплошная трясина ядовитыми пузырями исходится да пару молодых берёзок на пригорке к небу тянутся. Так бы они бедолаги, наверное, и пропали бы совсем, однако им наудачу поблизости на лугу один шустрый мальчуган гусей пас, да видел, как они со всего маху в болото влетели. Поглядел он на них со стороны, посмеялся, пожалел бедняг, оставил гусей, да к ним направился.

– Что дядьки, помыть свои колымаги решили,… ну и не вовремя же вы это затеяли,… купаться сейчас не пора… – по-шутейски он им говорит.

– Да ты что обалдел!? Не видишь что ли деревенщина, мы тут в беду попали,… потопнуть можем, а ты ржешь, словно стоялый жеребец! Лучше бы вытащил нас отсюда! – кричит ему Усман, а сам от злобы аж весь трясётся.

– Э нет,… я не вытяну,… да и вы утопнуть не успеете,… вас ещё спасти можно! Есть в городе один мой хороший знакомый,… кузнец Иван,… вот он здоровяк, вот он вас и вытащит… – не спеша отвечает им паренёк и хитро улыбается.

– Так чего же ты стоишь да лыбишься, охламон,… беги скорей за ним, дурень,… а я тебе за это гривенный дам! – вновь прикрикнул на мальчугана Усман, и уже было полез в карман за медной монетой, но тут, как обычно, вмешался Тельман.

– Да что ты ему медяк предлагаешь! Опять скупишься, скряга! Да ты ему за наше спасение серебра отсыпь! – упрекнул он Усмана. И у них тут же с этого момента вновь перепалка разгорелась. Но паренёк не стал дожидаться её конца и прервал их.

– А ну-ка потише! Вот ведь, вроде важные господа,… вон в картузах да жилетах ходите, а того и не знаете, что порой доброе слово дороже любых денег,… и будь то медяк или серебряк он ныне вам не поможет! Вы тут давеча мне разных грубых прозвищ надавали,… обидели меня,… а теперь монетку сунуть норовите! Э нет, так дело не пойдёт,… вам бы сейчас вежливость проявить и извиниться, а не деньгами швыряться! – на удивление гордо и смышлёно заявил мальчуган. Впрочем, это и не мудрено, ведь он был не только гусепасом, но и прилежным воспитанником Ивана-кузнеца, и уж как правильно общаться с господами хорошо знал.

– Вот так пастух! Денег ему не надо, извиненья подавай! – удивлённо гаркнул Усман, и оторопело рот раскрыл.

– А то как же! Либо вежливое извинение с вашей стороны, либо сидите здесь хоть до утра! – степенно расправив плечи, добавил мальчуган.

– Да проси ты у него уже прощенья и всё тут! Что застыл, купецкая твоя душонка! – настойчиво заорал на Усмана Тельман.

– Ну, ладно-ладно,… чё уж так горланить-то! Извини ты меня, что нахамил тебе парень,… будь так добр, сбегай, пожалуйста, позови нам помощь… – вмиг переменившись, залепетал-запросил Усман.

– Вот так-то оно лучше будет! Извинения приняты! А теперь сидите здесь, и ждите пока я сбегаю,… да желательно ничего трогайте и не егозите,… а то ещё глубже провалитесь, увальни нерасторопные! – вновь пошутив, крикнул им напоследок мальчуган и понёсся в город.

Но не по извилистой дорожке, по которой сюда Усман с Тельманом примчали, а напрямик бросился, так и путь короче и времени на беготню меньше затратиться. Ноги у мальчишки молодые, лихие, бегает он споро, все окрестные стёжки-дорожки наизусть знает, а потому на ярмарку примчался быстро. И только он к кузне подбежал, как видит, Иван с Олесей от речки возвращаются. Ну, он сразу к ним, да на ходу и выложил всё как есть.

Дескать, так и так, двое толстых, наглых грубиянов торгашей-лавочников, один на бричке другой на машине, в болоте застряли, а выбраться сил нет, и если их до утра из ловушки не вызволить, так они за ночь напрочь замёрзнуть могут. И тут же обрисовал их хамские манеры, мол, такие сякие, бранятся без продыху, того и гляди драку устроят да в болото попадают. А Олесенька как услышала от мальчугана про эти замашки, так сразу же Усмана с Тельманом признала.

– Так я же их сегодня видела,… они ко мне на ярмарке приставали,… не то в женихи набивались, не то свататься собирались! Ох, и вреднючие же нахалы наглецы,… ну и поделом им,… не будут больше людей задирать,… пусть чуток на болоте посидят да подумают, как себя дальше вести… – сердито сказала она.