Пять сказок о временах Петра I

Вот и в этот раз он, узнав, что король Швеции хитрый и злобный Карл, готовит против России недоброе, подался к нему на службу и встал на тёмную сторону злодейства. В его руках была страшная колдовская сила гоблинов-троллей, и всю её он стремился употребить во зло царю Петру, дабы смести его с пути шведского короля. Тогда бы Карл беспрепятственно пошёл на Россию с разорительной войной, а ему Демосфену – мерзкому гоблину, жадному до чужого горя была бы пожива великая.

И вот теперь у него была верная возможность подобраться поближе к царю Петру, оставалось только завоевать расположение княжны Дарьи, и уже через неё разузнав все государевы планы навредить ему смертельно. Вот Пучок и изгалялся, старался как можно лучше себя представить. И всё-то у него замечательно выходило, но уж больно он подозрительно навязчиво хотел завладеть вниманием Даши. Да так что она, хоть и потешалась над его забавными ужимками, но всё же насторожилась.

– Что-то уж больно он важно старается,… никак что-то худое замыслил, пугало заграничное,… надо бы подыграть хитрецу да выведать, что ему от меня надобно. При первой же возможности сдружусь с ним… – задумала Даша, смекнув, что ей будет лучше ответить Пучку взаимностью и разузнать всё про его планы. Ну а Пучок долго себя ждать не заставил, и как только зазвучала музыка, и начались танцы, он уже был тут как тут и, склоняясь перед Дарьей в искусном реверансе, пригласил её на полонез.

– Прошу фас княжна не откажите,… я так дафно мечтал об этой минуте… – согнувшись в три погибели, с лукавой улыбкой на накрашенных губах, как можно слаще произнёс он.

– Ну отчего бы и нет… – только всего и ответила Даша, тут же подав ему руку и вступив с ним в танец. Легко кружась, изящно выполняя пируэты, и широко по-доброму улыбаясь, Дарья так ловко очаровала Пучка, что тот, и опомниться не успел, как ощутил к ней до этого неведомые для него трепетные волнительные чувства.

– Не может быть,… что это со мной,… это невероятно… – смутившись, сбиваясь с такта, покрывшись под толстым слоем пудры стыдливым румянцем, еле поспевая за княжной, подумал он. И едва прекратилась музыка, Пучок тут же откланявшись, резко выскочил на улицу. Ему срочно потребовалось придти в себя. Дарья мгновенно сообразила, что произвела на него должное впечатление, и спокойно осталась ждать, когда он вернётся.

– Попался голубчик,… ничего, никуда ты теперь не денешься, вернешься, как миленький,… я из тебя вытяну все твои тайны… – размышляла она, поглядывая на двери. И она оказалась права, через минуту отдышавшись и совладав с собой, Пучок вернулся, и тут же бросился к Дарье с объяснениями.

– Прошу меня простить…, просто уж больно много пудры на парике,… совершенно случайно попала в глаза… – почтенно приклонив голову растерянно оправдываясь, соврал он и, услышав вновь заигравшую музыку, немедленно пригласил её на танец.

На этот раз всё прошло без неожиданностей, танец закончился, и они вместе, как и положено отошли в сторону, учтиво заговорив о простых вещах, о погоде, о моде, о музыке. Ну а потом был ещё танец, и ещё, и они опять, и опять танцевали. В общем и целом вечер удался и прошёл без происшествий, и вот когда уже всё закончилось и гости стали расходиться, Пучок подошёл к Даше и, набравшись духу, прощаясь с ней, спросил.

– Может зафтра фстретимся? Мне нужно признаться фам ф чём-то очень фажном…, я был бы очень признателен, если бы фы сразу после полудни пришли на Голффинский пруд к ротонде… – явно волнуясь, склонившись в поклоне, дабы не смотреть княжне в глаза, тихо прошептал он.

– Отчего бы и нет,… приду… – лаконично ответила Дарья, и Пучок усердно распинаясь в реверансе, удалился. Конечно, можно было бы отказаться и послать его к чёрту, но Даше хотелось убедиться в своих подозрениях и узнать точно, что из себя представляет этот странный лавочник, опасен ли он, и если да, то насколько.

А Пучок в свою очередь хотел проверить, что же это всё-таки за такие чувства, кои нахлынули на него на балу, затронув нежностью и трепетом его звериное сердце. Ему надо было убедиться, что это всего лишь смутный зов природы, а не настоящее душевное расположение чувств. Ведь само понятие «душа» ему было чуждо, и он всегда руководствовался только звериными инстинктами, а тут он вдруг испытал такое смятение.

10

И вот на завтра они, как и договаривались, встретились у ротонды на Головинских прудах. И у Пучка сразу же едва он только краем глаза заприметил беспечно шагающую ему навстречу княжну, яростно забилось сердце. Оно было готово пробить его грудную клетку и выскочить наружу.

– Да что же это со мной твориться,… надо с этим бороться, ведь моя главная задача попасть в её семейство и выведать тайны царя Петра, а ни какая-то там любовь… – остановившись как вкопанный, не в силах сделать ещё и шага, талдычил он себе под нос.

– Ну что же вы Диметриус, что с вами, у вас как будто ступор… – подойдя к нему ближе весело засмеявшись, сказала Дарья, глядя в какой несуразной позе тот застыл.

– О нет-нет, что фы… фсё ф порядке, это просто что-то в пояснице щёлкнуло… – опять оправдываясь, соврал он и принялся усиленно приседать, доказывая ей, что всё дело якобы и вправду в пояснице.

– Ну, ничего-ничего, это бывает…, особенно если ходить в столь утягивающем камзоле… – тут же подшутив над его привычкой носить узкие в талии наряды, задорно улыбаясь, сказала Даша и, тут же дабы не терять попусту времени перевела разговор в другое русло.

– А что,… говорят, нынче в Европе мода меняется,… у вас, верно, есть с заграницей связь,… вы про это что-нибудь знаете? – сходу огорошила она Пучка таким прямым вопросом.

– О нет что фы! Я пока ещё ничего не знаю,… это фам кто-то про мои сфязи не прафильно сказал… – явно пытаясь, выкрутится, враз выпрямившись, живо ответил Пучок.

– Да мне никто про вас ничего и не говорил! Это я так предположила! Ведь у такого изысканного модника как вы, по-моему, должны быть связи с Европой… – лестно откликнувшись об его облике, схитрив, парировала Даша.

– Ну, фообще-то я кое-что узнаю от заезжих негоциантофф,… они мне много чего интересного говорят… – зардевшись от такой любезной оценки, растаял Пучок, признав, что у него всё же есть некоторая связь с заграницей.

– И что же такого интересного они говорят? – продолжая некую игру в дознание, спросила Дарья, и проникновенно посмотрев в его подведённые глаза, нежно взяв его под руку, предложила ему прогуляться. Благо погода в это полдень просто-таки благоухала. Пучок беспрекословно повиновался и, не смотря на то, что у него от её прикосновения зачастило дыхание и резко пересохло в горле, всё же попытался продолжить этот сложный для него разговор.

– Ну, о разном гофорят, о ценах на пушнину, о богатых урожаях, о пеньке, о тканях, а ещё гофорят, мол, государь, если случится фойна, фсю Ефропу за пояс заткнёт и не почешется! Ну, нечто такое фозможно!? – ответив на простой вопрос Дарьи, каверзно спросил он, невзирая на трепет и волнение, охватившие его.

– Ну, то, что государь с Европой сделает это мне не ведомо, а вот то, что мне носить в следующем месяце придётся, какая мода будет, какие платья одевать, то вот это мне очень интересно! И вы мне про это расскажите?… – окончательно убедившись из его вопроса, что Пучок хитер, лукав и может быть очень опасен, резко изменив тему разговора на модную, спросила Даша.