Пять столетий тайной войны

В 1968 г. французский историк Ж. Ретиф де ла Бретонн выдвинул гипотезу о подмене англичанами тела умершего Наполеона трупом скончавшегося за три года до этого домоправителя пленного императора — Франческо Чиприано. Он был уличен Наполеоном в шпионаже в пользу англичан и отравился крысиным ядом. По мнению французского историка, в 1840 г. в Париж перенесли останки Чиприано, а тело Наполеона было похоронено в часовне в Вестминстерском аббатстве. Эта гипотеза также была сочтена необоснованной большинством занимавшихся ею историков.

С крушением наполеоновской империи связан классический случай «коммерческой» разведки, то есть сбор сведений в коммерческих целях.

Еще в позднее средневековье наряду с «государственной» разведкой Венеции и других торговых республик зародилась частная разведка крупных североитальянских торговых компаний.

В XVI в. свою разведку имел южногерманский банкирский дом Фуггеров, который давал деньги многим европейским монархам и должен был в точности знать, насколько надежны положение и платежеспособность его должников. Впрочем, эта разведка не смогла предусмотреть полное банкротство главного должника — испанских Габсбургов, которое подорвало могущество Фуггеров. В начале XIX в. свою разведку имел банкирский дом Ротшильдов. Она действовала, против Наполеона (хотя и он, в свою очередь, использовал не раз деловую переписку этих финансистов, чтобы вместе с векселями и траттами регулярно получать разведывательные донесения из Лондона). Благодаря ей лондонский банкир Натан Ротшильд в июне 1815 г. первым в Лондоне задолго до прибытия правительственного курьера узнал о полном поражении французского императора при Ватерлоо. Ротшильд сначала стал играть на бирже на понижение английских государственных облигаций, а так как все за ним следили, ни у кого не осталось ни малейшего сомнения, что банкир имеет сведения о сокрушительном разгроме британских войск. Биржевики бросились сбывать свои бумаги, опасаясь их дальнейшего падения. Возникла паника, котировка падала все ниже и ниже. А тем временем Ротшильд через подставных лиц скупил по дешевке огромное количество ценностей. Назавтра все узнали о результатах сражения при Ватерлоо. Курс бумаг резко подскочил вверх, и Ротшильд нажил на «досрочно» полученном известии огромное состояние.

В течение нескольких последующих десятилетий английское правительство поручало многие шпионские задания частной разведке, открещиваясь от всякой ответственности за ее действия.

Граф Монте-Кристо

После поражения Наполеона префект парижской полиции Паскье принял меры, чтобы обеспечить себе теплое место в администрации вернувшихся Бурбонов. В официальных бумагах не осталось никаких упоминаний о видных роялистах, состоявших агентами наполеоновской разведки. Зато Людовик XVIII, принявший Паскье, получил от него из рук в руки оригинальный подарок — изящно переплетенный том, содержащий список всех агентов полиции начиная с 1790 г. Пвскье уверил короля, что это единственный экземпляр столь ценного реестра. Может быть, это соответствовало действительности. Несомненно, однако, что список был не совсем полным — в нем отсутствовали имена немалого числа влиятельных роялистов. Они сумели оценить скромность Паскье, усердно способствуя его карьере (он стал позднее министром иностранных дел) и всячески стараясь поднять престиж бывшего императорского префекта в глазах и без того благосклонного к нему короля.

Между прочим. Реставрация не уменьшила количества соперничавших полиций и разведок. Были дворцовая полиция, полиция графа д'Артуа — наследника престола, военная полиция, разведки отдельных министров, собственная полиция и разведка духовенства. Это перечисление можно легко продолжить. Специальную разведку завело и французское посольство в Лондоне. Ее возглавлял в 1822 г. некий Бривазак-Бомон. Эта разведка имела прежде всего задачу наблюдать за бонапартистами, но отнюдь не гнушалась и дипломатических тайн. Бривазак-Бомон тратил на разведку больше, чем присылали из Парижа, в результате два раза попадал в долговую тюрьму. Позднее его отозвали, но созданная им секретная служба продолжала активно действовать.

Полиция Реставрации очень гордилась улучшением техники перлюстрации писем, особенно дипломатической корреспонденции, при вскрытии которой приходилось соблюдать особые меры предосторожности. Служащий полиции, некий Лендар, изобрел быстро застывавший сплав, с помощью которого можно было легко по конвертам, запечатанным сургучом, делать копии употреблявшихся дипломатами печатей. Впрочем, использовался и другой, старинный способ. Был подкуплен, например, служащий британского посольства, который передавал на просмотр французской полиции все посылавшиеся через него депеши. Англичанин брал недорого — всего 300—400 франков в месяц (эти деньги ему еще выплачивались осенью 1822 г.).

К эпохе Реставрации относится действие одного из наиболее известных романов А. Дюма «Граф Монте-Кристо», сюжет которого большинству читателей хорошо знаком с детских лет. Однако далеко не всем известно, что главные линии сюжета знаменитый французский романист позаимствовал из исторической работы некоего Пеше, основанной на архиве парижской полиции. Дюма отнес начало романа к 1814—1815 гг. — ко времени первой Реставрации. Юный моряк Эдмон Дантес, выполняя последнюю волю своего умершего капитана, привозит во Францию письмо, не подозревая, что в нем содержатся инструкции тайной бонапартистской организации, подготовлявшей возвращение Наполеона с острова Эльбы. Данглар, завидовавший сослуживцу, который теперь стал капитаном корабля, и Фернан, мечтавший отнять у него невесту Мерседес, пишут донос на Дантеса. Следователь Вильфор приказывает без суда заточить Дантеса в замок Иф. Таким путем этот судейский чиновник, сделавший карьеру при Бурбонах, надеется скрыть, что Дантес привез письмо к отцу Вильфора — руководителю бонапартистского подполья.

В жизни все было иначе, хотя тоже самым непосредственным образом было связано с происходившей тогда ожесточенной тайной войной. Прототипом Дантеса являлся бедный парижский сапожник Франсуа Пико родом из Нима. Однажды он зашел к своему земляку трактирщику Матье Лупиану и с торжеством сообщил радостную новость — в следующий вторник он женится на богатой и красивой девушке Маргарите Вигору. Завистливый кабатчик был уязвлен в самое сердце. Когда Пико ушел, Лупиан предложил трем своим приятелям, тоже уроженцам Нима, наказать хвастуна Пико. Сказано — сделано. Несмотря на робкие возражения одного из друзей, Антуана Аллю, был состряпан донос полицейскому комиссару, а тот поспешил переправить его начальнику одной из наполеоновских полиций Савари. В доносе утверждалось, будто Пико — агент английской разведки, дворянин из Лангедока, обеспечивающий связь с роялистами в южных и восточных департаментах Франции. По приказу Савари Пико был схвачен и брошен в темницу. Тщетно родители и невеста пытались наводить справки — арестованный исчез без следа.

Семь лет просидел Пико в мрачном каземате. Другой заключенный — прелат из Милана, также, очевидно, жертва тайной войны, завещал ему свое наследственное имение, капиталы, вложенные в иностранные банки, рассказал о тайнике, где им было спрятано много золота и драгоценных камней. После падения Наполеона Пико в 1814 г. вышел из тюрьмы и отправился в Италию, потом в Амстердам и вступил в права наследства.

Трудно было поверить, что этому сгорбленному от страданий человеку всего 34 года, невозможно было узнать в нем прежнего жизнерадостного и веселого малого, завоевавшего любовь красавицы Маргариты. Однако бедный ремесленник вышел из тюрьмы миллионером.

Во время Ста дней Пико притворялся больным. После вторичного воцарения Бурбонов он стал наводить справки о причинах своего ареста. Он узнал, что его невеста Маргарита Вигору два года ждала пропавшего жениха, а потом приняла предложение кабатчика Лупиана. Под именем аббата Бальдини Пико приехал в Рим, где жил Антуан Аллю. Итальянский священник рассказал Аллю, что во время владычества Наполеона его, Бальдини, держали в суровом заключении в Неаполе, в замке Окуф. В тюрьме Бальдини познакомился с Пико. Тот перед своей кончиной просил прелата выполнить одну его просьбу. Он, Пико, получил от другого заключенного — англичанина в наследство алмаз стоимостью 50 тыс. франков. Пусть Бальдини съездит в Рим к Антуану Аллю и расспросит, не известна ли ему причина ареста Пико. Если Аллю согласится рассказать об этом, Бальдини должен передать ему в подарок алмаз, а сам вернуться в Неаполь и начертать имена людей, погубивших Пико, на его могильной плите. После некоторых колебаний Аллю назвал имена Лупиана и двух его сообщников. Получив алмаз, Аллю продал его ювелиру за 60 с лишним тысяч франков. Однако вскоре Аллю узнал, что драгоценный камень был перепродан ювелиром какому-то турецкому купцу за сумму, вдвое большую. Подстрекаемый женой, Аллю убил ювелира и похитил его деньги, после чего преступная чета скрылась.

А Пико приступил к осуществлению своего плана мести. Он добыл отличные рекомендации и нанялся официантом в ресторан, который содержал разбогатевший Лупиан. Его жене показалось знакомым лицо нового слуги по фамилии Просперо, но и она не узнала его. Двое соучастников Лупиана по-прежнему часто бывали у земляка. Вскоре одного из них нашли на мосту заколотого кинжалом, на ручке которого были вырезаны слова «Номер первый». Прошло немного времени, и был отравлен другой сообщник. К черному сукну, которым был обтянут его гроб, кто-то прикрепил записку: «Номер второй». Еще до этого на семью Лупиана обрушились тяжкие несчастья. Его дочь была обесчещена каким-то богатым маркизом. Он, правда, неожиданно согласился жениться на обольщенной им девушке, но во время свадебного бала выяснилось, что мнимый маркиз — беглый каторжник, который снова скрылся от преследовавшей его полиции. А еще через несколько дней сгорел дом, где помещался ресторан Лупиана. Прошло немного времени, и юного сына Лупиана втянули в воровскую компанию. Его арестовали и приговорили к 20 годам тюрьмы. Жена Лупиана умерла от горя, а дочь стала любовницей Просперо, который обещал уплатить долги ее отца.

Поздно вечером в темной аллее парка Тюильри Лупиан встретил человека в маске. Это был Пико, который рассказал Лупиану о своей мести и поразил его кинжалом, на котором было написано «Номер три». Однако, когда Пико покидал место преступления, на него набросился какой-то незнакомец, заткнул рот, связал веревками руки и ноги. Пико пришел в себя в темном подвале. Незнакомец — Аллен Аллю, который наконец догадался, кто погубил Лупиана и его друзей. Несколько дней Аллю издевался над теперь беззащитным Пико, морил его голодом и жаждой, требуя за каждый кусок хлеба и глоток воды 25 тыс. франков. Пико, которого богатство сделало скупым, отказывался платить до тех пор, пока голод; и страх не лишили его рассудка. Надежды Аллю овладеть миллионами Пико были разрушены. Аллю в ярости убил своего пленника и бежал в Англию. В 1828 г., перед кончиной, он признался во всем католическому священнику, который под диктовку умирающего записал страшный рассказ о целой цепи преступлений. Скрепленный подписью Аллю, этот документ поступил в архив парижской полиции, был изложен в работе Пеше и стал после этого материалом для лучшего романа Дюма.