Пять вариаций с мужьями

Она – за спиной клиентки – утвердительно прикрыла глаза.

– Удачное, – ответил Саша клиентке и машинально тоже прикрыл глаза.

– Я полюблю её так… – заговорила клиентка протяжно, – как ты никогда не сумеешь… Что б ты вообще понимал в женщинах?..

– Я её муж, – сказал Саша с достоинством.

– Разведись, – сказала клиентка Тане.

У Саши задвигались ноздри.

– Что значит «разведись»?.. – он вскочил. – Что все это значит?.. Что происходит? тут?.. Это что такое?.. Я сейчас милицию позову!.. В администрацию позвоню!..

– И в конституцию напиши, – прогудела клиентка.

– Я приехал… к жене! навестить!.. А тут… трансцендентная регрессия!.. Хватит! Всё!.. – ударил кулаком по столу. Подумал, ударил ещё раз. – Всё, я сказал!.. Я – вас – выгоняю.

Клиентка молчала. Потом повела головой:

– Упёртый он у тебя… Эх…

Встала. На спинке её стула оказался френч. Подала его Тане.

Таня помогла ей его надеть. Клиентка громко вздыхала.

Пошла к двери.

Обернувшись, сказала внятно:

– Чтоб ты сдох.

И вышла.

– У вас сегодня женский день? – спросил Саша.

– У нас сегодня сладкий стол, – ответила Таня.

Саша снял куртку.

– Как вам это удалось?

– Ну… захотелось сладкого. – Взгляд Тани был невозмутим.

Саша посмотрел на стол.

– Так… Вафли будем макать в варенье и заедать халвой.

– Вприкуску с мёдом и мармеладом.

– Это ужин для Гиннесса.

– Нет. Это ужин для нас. Только я сначала переоденусь.

Саша рывком отвернулся.

Таня, помедлив, начала снимать блузку.

Саша напряжённо смотрел перед собой.

– Вы успели вчера? – спросила Таня.

– Куда? – Саша повернулся. – Ой!.. – отвернулся. – Куда?..

– К вам там что-то пришло… и вы боялись – оно уйдёт.

Саша вздохнул.

– Успел… Но – бесполезно.

Таня аккуратно складывала блузку.

– Почему?

– Понимаете… – опять повернулся к Тане. – Ой! – отвернулся. – В целом всё было правильно, но… недостаточно смело. И потому неправильно. Знаете, в науке нужна смелость.

– И не только в науке…

– Да. Но я верю…

– И я. Я верю, что вы, наконец, осмелеете…

– Да… – он покивал. – Хорошо бы…

– Саша… – сказала Таня.

– Что?

– Там мой пуловер…

– Где? А, вижу.

– Дайте мне его.

Саша взял пуловер и, стараясь не оборачиваться, протянул его за спину.

– Берите…

– Большое спасибо, – поблагодарила Таня.

Взяла пуловер. Надела.

– А как… Красноикрянский?

– Можете повернуться.

Саша повернулся.

– Я на него написала анонимку. – Прошла мимо Саши.

– Вы?.. – поразился Саша.

– Мне так посоветовали, – объяснила Таня в ванной. – И даже продиктовали. И прежде чем отправлять, покажут ему.

– А ему – зачем?.. Смысл?

– Чтоб быстрее подействовало. А то пока дойдёт… Пока там будут изучать…

Ваткой очищала лицо.

Послышался звук: что-то упало. И Сашин голос:

– Ч-чёрт!..

– Что такое? – Таня выглянула из ванной.

Саша ползал у стола среди стеклянных осколков, собирая с пола варенье – носовым платком.

Таня ахнула:

– Что вы делаете?..

– Простите меня…

Он стоял перед ней на коленях, с приподнятыми руками.

Формально, в линиях, картина была классической.

– Оставьте! Что вы! Я сама!..

– Нет… Это я сам… – он вновь принялся вытирать.

– Нет, я сама… Ну, что вы…

Саша отталкивал её:

– Нет… Нет…

Она попыталась поднять Сашу с колен:

– Ну что вы… Ну… ну…

Он сопротивлялся – одной рукой; а другой, сжимая платок, торопливо тёр пол.

– Давайте… – тянула Таня.

– Пустите… – упирался он.

Они убеждённо боролись. Некоторое время слышалось лишь прерывистое дыханье.

– Ой! – вдруг отпрянула Таня.

– Что?.. – испугался Саша.

Она смотрела на его руку. Это было уже не варенье: по пальцам струилась кровь!

Саша стал её стряхивать. Брызги полетели во все стороны.

– Прекратите жестикулировать, – попросила Таня.

Саша принялся вытирать пальцы. Но кровь продолжала течь.

Таня молча и неожиданно стремительно потащила его в ванную.

Белизна раковины покрылась алыми струйками крови и бурыми комками варенья.

– Сейчас, сейчас… – приговаривала успокаивающе.

Нашёлся бинт; забинтовала.

– Вы как медсестра, – удивился Саша. – Как-то у вас это всё… умело.

– С вами можно многому научиться, – ответила она очень серьёзно. Настолько серьёзно, что он засомневался в её серьёзности. Но уточнять не решился.

Сели за стол. Забинтованная рука Саши висела на перевязи.

Привычно приступили к делу.

– Пастила, – через какое-то время подсказала Таня.

Однорукий Саша попробовал пастилу.

– Классно.

И посоветовал сам:

– Со сгущенкой её.

– Да, неплохо… А это, кстати, настоящий шоколад. Я уверена, что вы его не ели. Или ели так давно, что уже не помните.

– Это когда же?

– В детстве.

– Не помню… Ну-ка… О-о… Действительно… Здорово! Но почему.. весь шоколад не такой?

– Потому, что его уже не найти.

Саша перестал жевать.

– Если его не найти – то как же он на нашем столе?

– Любовь способна творить чудеса. Вы этого не знали?

– Ну… теоретически. Но тогда получается, что если бы эта женщина вас не полюбила, то есть если бы не чудо любви… как вы говорите… то я – никогда? не узнал бы настоящего шоколада?

– Сегодня точно нет. Но давайте о ваших делах. Мне очень любопытно: как там поживает ваше двадцатидевятимерное в одиннадцатимерном?

Саша поморщился.

– Наоборот: одиннадцати- в двадцатидевяти-.

– Простите. Никак не запомню.

– Вам нужно больше есть сладкого, – наставительно сказал Саша. – Халву закусывать тортом. Очень рекомендую.