Пять веселых повестей

–  А я что же?
– возмутился Ленька.
– Хочу быть главным ответственным за «Нокаут»!

Слова «главный» и «ответственный» были любимыми Ленькиными словами.

Не спеша складывая инструменты в свой музыкальный футляр, Олег вдруг обратился к Леньке:

–  А хочешь, мы тебя просто «главным» назначим? Ну, самым «главным» и самым «ответственным»! Над всеми!
– Олег незаметно подмигнул Тане, которая уже хотела ринуться вперед со своими возражениями.

И тут произошло чудо: Тихая Таня послушалась этого немого знака - и промолчала.

–  Самым главным? Самым?..

– немного растерялся Ленька.
– Я не знаю… Как другие, как товарищи…

–  А мы что? Мы согласны! Согласны!
– затараторил Владик, преданно глядя Леньке в глаза. И потом тихо добавил:- А я кем же буду?

–  Ты? Кем будешь?
– важно переспросил Ленька, мгновенно вошедший в роль «самого ответственного».
– Ты будешь главным наблюдателем, поскольку у тебя глаза особенные- все видят! А отдел твой так и назовем: «Своими собственными глазами»! Неплохо, а?..

Все согласились, что это неплохо. …На чердаке все пробыли до самого вечера. А вниз спускались уже не спотыкаясь, не наступая в темноте на кошек: всюду ввинтили новые лампочки.

Олег шел последним, бережно прижимая к груди свой громоздкий черный футляр.

–  Дома небось скажешь, что целую симфонию разучил?
– усмехнулся шофер Вася.
– Ведь с утра до вечера пропадал.

–  Да уж, придется, - вздохнул Олег.

–  А врать-то не надоело?

–  Ох, как надоело! Да выхода никак не найду. Бабушку жалко.

–  Поискать надо!..

Тихая Таня замедлила шаги, дождалась Олега и все-таки поинтересовалась:

–  А зачем же мы Леньку самым главным выбрали?

–  Так просто… Раз уж он любит командовать, пусть попробует. Может, ему на пользу пойдет?

Выйдя во двор, ребята разошлись по своим подъездам. Ленька и Вася Кругляшкин медленно поднимались к девятой квартире, на третий этаж.

–  Нехорошо все-таки получилось…- сказал Ленька.
– Помогал ты ему репродуктор устанавливать, и динамик, и усилитель монтировать, и вообще…

А мне - ни слова! Сосед называется!

Шофер Вася стал пристально вглядываться в Ленькино лицо - так, словно видел его впервые..

–  Что?.. Измазался, что ли?
– Ленька потер щеку.

–  Да нет. Родимые пятна у тебя обнаружил. Верней сказать, не пятна, не такие, конечно, как у Калерии Гавриловны, но все-таки весьма заметные пятнышки. Есть, определенно есть!..

–  Что это значит?

–  А вот что: БОДОПИШ вы свой организовали? Отличная затея! Да ничего толком не сделали. Только бегали, за сарай прятались, таинственные физиономии корчили. И кричали:

«Мы - хозяева двора! Хозяева двора!» А этот вот белоголовый паренек без всякого шума хорошее дело придумал. Я и решил помочь ему, чтобы вам, крикунам, доказать: добрые дела суеты и треска не требуют. Понял, если уж на то пошло?..

Они стояли возле своей квартиры. Ленька не знал, что отвечать.

–  Ох!
– вскрикнул он вдруг.
– А название-то для своей радиостанции мы так и не придумали!
– Он почесал затылок.
– По-моему, хорошо так: «Говорит чердак!» Ведь с чердака все началось?

Вася Кругляшкин задумчиво развел руками, потеребил свою кепку с коротким козырьком. И наконец сказал:

–  Чердак?.. Слово уж больно некрасивое. Давай лучше так:

«Говорит седьмой этаж!» Ведь это вроде как седьмой этаж получается, раз над шестым расположен…

–  Правильно!
– обрадовался Ленька.
– Я так и думал! Так и хотел: «Говорит седьмой этаж!»

«ЧТОБЫ ВСЕ, КАК У ВЗРОСЛЫХ!..»

–  Я выброшусь в окно!
– заявила на кухне Калерия Гавриловна Клепальская. И поплотней закрыла форточку: она боялась холода.
– Он выживает меня при помощи звуков!..

Все это относилось к Леньке, который теперь не выключал радио ни утром, ни днем, ни вечером. Он буквально прирос к буфету, на котором стоял маленький коричневый ящичек с длинными, узкими прорезями. Приемник был включен на полную мощность, потому что Ленька боялся чего-нибудь не расслышать. То и дело он кидался на домашних с криком:

–  Тише! Тише!.. Передают что-то важное!

А диктор в это время предлагал разучить песню, которую все уже давно знали наизусть.

Для того чтобы поговорить о чем-нибудь серьезном, мама и папа теперь уходили на кухню.

Ленька не просто слушал радио - он даже записывал те фразы, которые дикторы повторяли особенно часто. В общей тетрадке, на обложке которой было написано «Говорит седьмой этаж!», появились такие записи: «Наш специальный корреспондент сообщает… Сегодня наш корреспондент побывал… У нас в гостях находится… Сейчас в нашей студии… Слушайте беседу нашего международного обозревателя… Пойте вместе с нами!..» и тому подобное.

Ленька теперь мог разговаривать только на одну тему. Олег досадливо отмахивался от него:

–  Из тебя бы, знаешь, такой громкоговоритель получился: трещишь, трещишь!

И только Владик покорно выслушивал своего повелителя, хотя и ему это уже начинало надоедать.

–  Понимаешь, - который уж раз говорил Ленька, - у нас все должно быть, как у взрослых! Чтобы это не игрушки какие-нибудь были, а чтобы все по-настоящему! Хорошо бы и нам про кого-нибудь сказать: «У нас в гостях находится!..» А? Как ты считаешь?

–  Да кто же потащится в гости на чердак?
– усомнился Владик.
– Если только домохозяйки белье развешивать? Их можно пригласить в гости и спросить:

«Скажите, пожалуйста, что вы сегодня развешивали: рубашки или, может быть, трусики своего сына?» - Чепуха! Ничего ты не понимаешь. Для начала мы будем приглашать в гости друг друга: ты пригласишь меня, а я приглашу тебя. Ну, а потом, может, и кто-нибудь из взрослых заявится. Вполне возможная вещь… И еще вот хорошо бы завести передачу «Пойте вместе с нами!».

–  Да кто с тобой захочет петь? У тебя же голос… это самое… ломается.

–  А я Сеню Блошкина заставлю! Он же в хоре поет, у него голос поставлен. Ты слышал, Таня говорила? Вот прикажу - и будет петь. Я же теперь ответственный. А прикажу - и станцует!