Пять Жизней Читера

Обои выглядели знакомо: та же расцветка, такой же убогий узор и такие же облезлые. Вся прочая обстановка принципиально от уже увиденной не отличалась, даже количество коек совпадало, лишь их расположение чуть изменилось. Светильник был такими же треснувшим, пол захламленным, а вместо неприличной надписи, выведенной пальцем по стеклу, там же красовалось "от сессии до сессии живут студенты весело".

А вот Року весело не было. Присев, снова не попал ногами в тапки, их вообще не оказалось. При этом куча одеял на койке у окна зашевелилась, из ее недр выдвинулась светловолосая непричесанная голова с заплывшими глазами. Парень лет двадцати, если не считать явных следов недавних возлияний, ничуть не похож на единственного знакомого, но всё же на автоматизме поинтересовался:

– Серый, ты?

– Дрон, ты что, глаза потерял? Это же я, Годя.

– Я не Дрон.

– А кто ты?

– Рок. А Дрон, это от Андрей? Я что, Андрей?
– напрягся Рок, ожидая, что догадка подтвердится, что собеседник, наконец, озвучит настоящее имя.

Увы, он сказал другое:

– С хрена ли ты Андреем стал? Дрон, чего чудишь? Не проснулся, что ли?

Ответил тупым голосом, погрузившись в себя, пытаясь даже не осознать происходящее, а хотя бы не слететь с катушек:

– Проснулся я. Доброе утро, Годя.

Назовись новый знакомый Серым, Рок бы, возможно, начал биться в припадке от столь ненормально-зеркального повторения уже прожитого дня.

– Дрон, с тобой точно всё нормально?

– Еще раз Дроном назовешь, я тебя огорчу. Бегом планшет доставай.

– Зачем?

– Затем, что я так сказал. Посмотри, что надо делать, если у тебя потеря памяти и одновременно "день сурка". В смысле, почти "день сурка" - что-то слегка меняется, ну а так повторяется один в один.

– Дрон, ты это что, серьезно?

Рок, тяжело вздохнув, поднялся, и выразительно хрустнул кулаками. Годя, всё осознав и резко вспомнив предшествующие слова, с виду не особо испугался, но благоразумно пошёл на попятную:

– Ладно, хочешь быть Роком, будешь Роком, мне-то какая разница.

– Вот и лады. Доставай уже планшет, не тяни резину. Заодно глянь, есть ли вообще связь. И свет. А, нет, забей...

– На что забить?

– Не будет связи, этот хлам опять не горит. Симка в планшет заряжена?

– Ну да.

– Попробуй через неё. И телефон не помешает глянуть.

– А с роутером чего?

– Я так думаю, что он без электричества не работает, - ответил Рок, и, вспомнив безумно-странную подсказку, уже вторую по счету, не раздумывая над дичью происходящего, прищурился, после чего пожелал увидеть в роутере некие скрытые от несведущего взора тайны.

Удалось разглядеть лишь подсохшую тушку таракана в пластиковой щели, сомнительно, что это можно отнести к даже не самой великой загадке человечества. Рок перевел взгляд на достававшего из-под подушки планшет Годю и повторил то же самое, не ради второй попытки, а просто зациклившись на этом в высшей мере странном действии. Уж очень был озадачен всем происходящим, включая тот же красный текст, который только что читал второй раз в чуть измененном виде.

Отличия настолько же непринципиальные, как и обстановка в этой комнате.

Годя вдруг мигнул, будто он не живой человек, а изображение на мониторе высочайшего разрешения, причем трехмерного, после чего сбоку от его фигуры вспыхнул ядовито-зеленый квадратик, испещренный белым, чуть светящимся текстом, от его уголка к телу парня тянулась изломанная указующая стрелка.

Вот стрелка и всё прочее, возникшее вдруг, уже не походили на реальное изображение, это нечто откровенно чуждое, ненормально-неестественное, будто из мультфильма сюда попало.

Пожалуй, у Рока проблемы не только с памятью, сухой язык медицины все явления такого рода называет одинаково - галлюцинации.

А галлюцинации - крайне нехороший симптом.

Хреновые дела.

Несмотря на всё более и более крепнущую уверенность в том, что справку о психической полноценности получить будет непросто, Рок не стал игнорировать надпись в зеленом квадрате, внимательно изучил её до последней буквы.

Объект - человек, потенциальный зараженный, ID 197-529-341-832-272, идентифицировал себя как Годя, предположительно безоружен, умения Континента не выявлены.

Стоило перестать прищуриваться, как "мультипликация" покинула комнату, но это Рока ничуть не успокоило. Он был твердо уверен, что стоит чуть напрячь глаза, и она мгновенно вернётся, причем не исключено, что на этот раз её будут сопровождать зелёные черти.

Может он и правда принял что-то излишне сильнодействующее и теперь не может выбраться из непрекращающегося кошмара, навеянного убойной химией?

– А связи и правда нет, - озадаченно протянул Годя, не догадываясь, что, в свете только что произошедшего, Рок и про связь позабыл, и много про чего ещё.
– Откуда ты знал, что её не ловит, я же видел, ты проснулся и ничего не делал?

Рок, сам от себя не ожидая, решил поиграть в предсказателя:

– Годя, а давай забьемся, что если выглянуть в коридор, дверь по другую сторону окажется открытой, и оттуда будет таращиться какой-то тупой чувак, задавая вопросы на тему света и телефона.

– Даже спорить не буду, скажи лучше - откуда это узнал? Я ведь не сплю уже полчаса, лень подниматься было, видел, что ты даже не шевелился.

Проигнорировав вопрос, Рок, терзаемый самыми яркими и одновременно самыми негативными воспоминаниями, с замиранием сердца спросил:

– А у вас тут не бывает, что на спящих какие-то психи наваливаются и грызут заживо, а потом на тебя кто-то тяжелый налетает, в лепешку сдавливает, ломает кости и рвёт на куски?

– Рок, ты сейчас под чем? Поделись с другом, не жадничай.

Странно, этот Годя на Серого вообще не похож, а лексикон, интонация, сонно-безразличное выражение лица и тяготение к теме наркотических веществ - всё один в один. К тому же, смотреть на него неприятно, при всей его внешней безобидности есть что-то необъяснимо-пугающее, напоминающее о чем-то крайне нехорошем, но как ни тужься, вспомнить, в чём тут дело, не получается.

Продолжая игнорировать вопросы, Рок стащил со стула тяжёлые джинсы и, начав одеваться, деловито поинтересовался:

– Больница далеко?

– А тебе зачем?

– К врачу надо.

– Не, ну это я понял. Что болит?

– Ничего.

– Зачем тогда идёшь?

– Обрезание хочу сделать.

– Да куда уже тебе короче, - ухмыльнулся Годя и серьезным тоном спросил: - Ну а правда, зачем тебе больница?

– Пока у меня ничего не болит, но есть подозрение, что если останусь в этой койке, то болеть начнёт вообще всё. Сталкивался уже, ну его нахрен.