Пятая авеню, дом один

По дороге домой из «Да Сильвано» Шиффер собиралась еще раз подняться к Окленду, но, помня разговор в ресторане, поняла, что это бесполезно. Кого она обманывает? Билли прав: Филипп уже не изменится. Решительно направившись к своей двери, Шиффер мысленно поздравила себя с тем, что в кои-то веки поступает разумно.

Глава 6

– Зачем идти на похороны женщины, с которой ты даже не была знакома? – допытывался в тот же вечер Пол Райс.

Они с Аннализой ужинали в знаменитом французском ресторане «Ла Гренуй», который Пол любил не за хорошую кухню, а за невероятную дороговизну (шестьдесят шесть долларов за камбалу) и близость к отелю: ему нравилось называть ресторан «столовкой».

– Миссис Хотон была необычной женщиной, – возразила Аннализа. – Она считалась самой известной светской львицей Нью-Йорка. Меня пригласил Билли Личфилд. Это совершенно эксклюзивная поминальная служба...

Пол читал карту вин.

– Напомни, кто такой Билли Личфилд?

– Друг Конни, – терпеливо повторила Аннализа, начиная уставать от разговора. – Помнишь, мы с ним на уик-энде познакомились?

– А, да, – вспомнил Пол. – Тот лысый голубой?

Аннализа улыбнулась неуклюжей остроте мужа.

– Мне кажется, тебе лучше воздержаться от подобных замечаний.

– А что, я не прав? Он же гомик!

– Тебя могут услышать и неправильно понять.

Пол оглядел ресторан.

– Кто меня услышит? – удивился он. – Здесь, кроме нас, никого!

– Билли говорит, он сможет помочь нам с покупкой квартиры миссис Хотон. Якобы это настоящее чудо – три уровня, открытая терраса вокруг каждого этажа, в одном из лучших в городе домов.

К столу подошел сомелье.

– Бордо, – коротко сказал Пол, отдал карту вин и продолжил: – Я все равно не понимаю – неужели нужно идти на похороны, чтобы купить квартиру? Разве в таких вопросах все решают не добрые старые наличные?

– В Нью-Йорке так дела не делаются, – сказала Аннализа, отщипывая кусочек хлеба. – Здесь все решает круг твоих знакомств. Вот почему я должна пойти и познакомиться с другими жильцами. Рано или поздно тебе тоже придется с ними знакомиться, и Боже тебя упаси назвать кого-нибудь гомиком.

– Сколько он берет? – спросил Пол.

– Кто?

– Этот твой Билли Личфилд.

– Не знаю.

– Ты пользуешься его услугами, не спросив цены?

– Он же не вещь, Пол, а человек. Я не хотела его оскорбить.

– Все эти личфилды вроде домашней прислуги, – отрезал Пол.

– Ну, деньги зарабатываешь ты, тебе с ним и говорить, – сказала Аннализа.

– Прислуга – это епархия жены, – отказался Пол.

– Мы что, разделили обязанности?

– Разделим, когда пойдут дети.

– Не дразни меня!

– Я не шучу.

Сомелье вновь подошел к столу и устроил целое представление, торжественно откупорив бутылку и налив вина в бокал Пола, который попробовал и одобрил. Потом он снова обратился к жене:

– Я всерьез подумываю о детях. По-моему, сейчас самый подходящий момент начинать.

Аннализа отпила вина.

– Вау, – сказала она. – Я не готова к таким переменам.

– Ты же хочешь детей?

– Хочу, просто не планировала рожать прямо сейчас.

– А почему нет? Денег хватает, ты не работаешь...

– Не исключено, что снова буду работать.

– В нашем кругу никто из жен не работает, – возразил Пол. – Это очень обременительно.

– И кто же так считает?

– Сэнди Брюэр.

– Козел твой Сэнди Брюэр, – констатировала Аннализа, отпив еще вина. – Не то что я не хочу детей, но ведь у нас даже квартиры пока нет!

– Это не проблема, – заверил Пол. – Если тебе приглянется триплекс этой миссис Хотон, значит, ты будешь там жить. – Взяв меню, глава семьи углубился в чтение, рассеянно похлопывая жену по руке.

– Ты сегодня не пойдешь на работу? – спросил Джеймс Гуч у своей супруги на следующее утро.

– Я уже говорила: иду на поминальную службу по миссис Хотон.

– У тебя же нет приглашения!

– А когда это меня останавливало?

Наверху Филипп Окленд постучал в дверь своей тетки. Инид открыла в черных слаксах и расшитой стеклярусом черной блузке.

– Вчера я видела Сэма Гуча, – сказала она, когда они спускались в лифте. – Он доложил, что к тебе пришла молодая леди.

Филипп засмеялся:

– Ну и что, если пришла?

– Кто она? – спросила Инид.

– Молодая леди, – комически серьезно ответил Филипп. – Я проводил с ней собеседование.

– О, Филипп, – вздохнула Инид, – тебе уже пора отказаться от подобных собеседований. В твоем возрасте к девушкам надо относиться рационально.

Двери лифта разъехались, и в холле они увидели Минди Гуч. Инид сразу забыла свои тревоги по поводу любовных авантюр племянника. Минди тоже была в трауре – не иначе нахалка собралась испортить поминальную церемонию. Инид решила вести себя так, словно ничего не замечает.

– Здравствуйте, Минди, – сказала она. – Печальный день, не правда ли?

– Ну, если вам хочется так считать... – отозвалась Минди.

– Не появились ли новые покупатели на квартиру? – ласково осведомилась Инид.

– Пока нет. Но я уверена, ждать недолго.

– Не забудьте о наших интересах, – сладко сказала Инид.

– Да разве вы позволите? – буркнула Минди и вышла на улицу первой, кипя от злости.

Поминальная служба должна была состояться в церкви Святого Амброзия на углу Бродвея и Одиннадцатой. Перед входом образовалась грандиозная пробка; какофонию разноголосых сигналов разрезала пронзительная полицейская сирена – стражи порядка безуспешно пытались восстановить движение.

Минди зажала уши руками.

– Молчать! – заорала она. Немного разрядившись таким образом, она сразу почувствовала себя лучше и ввинтилась в толпу перед церковью, проталкиваясь к входу. Она благополучно миновала полицейскую ленту, за которой жались вездесущие папарацци, но на лестнице ее остановил дюжий охранник:

– Ваше приглашение?

– Ой, дома забыла, – сказала Минди.

– Отойдите в сторону, пожалуйста, – велел охранник.

– Миссис Хотон была моей близкой подругой, мы жили в одном доме...