Пятая гора

Так Господь отплатил Моисею за долгий и тяжелый труд — не дал ему ступить на Землю Обетованную. Что было бы, если бы Моисей ослушался Бога?

Илия вновь мысленно обратился к небесам:

— Господи, эта битва — не между ассирийцами и финикийцами, а между Тобой и мной. Ты не предупредил меня о войне между нами и, как всегда, победил. А мне пришлось исполнить Твою волю. Ты забрал женщину, которую я любил, и Ты разрушил город, давший мне кров, когда я был вдали от дома.

Ветер с силой ударил ему в лицо. Илия испугался, но продолжал:

— Я не могу воскресить вдову, не могу изменить судьбу Твоих разрушительных замыслов. Моисей уступил Тебе и не перешел реку. Я же пойду вперед. Убей меня прямо сейчас, ведь если Ты позволишь мне подойти к воротам, я заново построю город, который Ты хотел сровнять с землей. И пойду против Твоей воли.

Больше он ничего не сказал. Он ни о чем больше не думал и стал ждать смерти. Он долго шел, слыша лишь отзвук шагов на песке. Ему не хотелось слышать ни голосов ангелов, ни грозного Божьего гласа. Сердце его было свободно, он ничего больше не боялся. Но в глубине души поселилась неясная тревога, будто он забыл что-то важное. Прошло много времени, прежде чем мальчик остановился и дернул Илию за руку.

— Мы пришли, — сказал он.

Илия открыл глаза. Небесный огонь не поразил его. Он стоял перед разрушенными стенами Акбара.

Он посмотрел на мальчика, который держал его за руку, словно боялся, что Илия убежит. Неужели мальчик любит его? Илия не знал. Но об этом можно подумать и позже, а сейчас ему нужно было впервые за долгие годы сделать то, к чему Господь его не призывал.

В воздухе пахло гарью. Хищные птицы кружили в небе, ожидая, когда можно будет наброситься на трупы, гниющие на солнце. Илия подошел к одному из мертвых воинов и вытащил у него из-за пояса меч. В суматохе прошлой ночи ассирийцы забыли собрать оружие за пределами города.

— Зачем тебе это нужно? — спросил мальчик.

— Чтобы обороняться.

— Но там больше нет ассирийцев.

— Все равно, меч пригодится. Мы должны быть наготове. Голос у него дрожал… Неизвестно, что случится сейчас, когда они перешагнут через полуразрушенную стену, но он был готов убить всякого, кто попытается его остановить.

— Я разрушен, как этот город, — сказал он мальчику. — Но, как и этот город, я еще не довел свое дело до конца. Мальчик улыбнулся.

— Ты говоришь совсем как в прежние времена, — сказал он.

— Пусть слова не смущают тебя. Раньше я стремился свергнуть с престола Иезавель и вернуть Израиль Богу. Но если Он забыл о нас, то и мы должны забыть о Нем. Моя задача — сделать то, о чем ты меня просишь. Мальчик недоверчиво посмотрел на него. — Если Бога нет, моя мать не вернется из мертвых. Илия погладил его по голове.

— В мир иной ушло лишь тело твоей матери. Она остается с нами. Твоя мама сказала нам, что она — Акбар. Мы должны помочь ей возродить былую красоту.

В городе было тихо. По улицам брели старики, женщины и дети. Это напомнило ему картину в ночь нашествия ассирийцев. Казалось, люди не совсем понимали, что им делать.

Каждый раз, когда кто-то проходил мимо них, мальчик замечал, что Илия крепче сжимает рукоять меча. Но люди не обращали на них никакого внимания. Многие узнавали израильского пророка, некоторые с ним здоровались, но лица их не выражали ничего, даже ненависти. «Они разучились даже ненавидеть», — подумал он, глядя на вершину Пятой Горы, окутанную облаками. В этот миг ему вспомнились слова Господа:

"Повергну трупы ваши на обломки идолов ваших, и возгнушается душа Моя вами. Опустошу землю вашу, города ваши сделаю пустынею.

Оставшимся из вас пошлю в сердца робость, и шум колеблющегося листа погонит их.

И падут, когда никто их не преследует».

"Вот что ты наделал, Господи: исполнилось слово Твое, по земле все еще бродят живые мертвецы. Ты избрал Акбар прибежищем для них».

Они пришли на главную площадь, сели среди руин и посмотрели вокруг. Похоже, в городе царила еще более безнадежная разруха, чем он думал. Почти во всех домах обрушились крыши, город утопал в грязи, и в воздухе носились полчища мух.

— Нужно убрать трупы, — сказал Илия. — Иначе в главные ворота города войдет чума.

Мальчик сидел, опустив голову.

— Выше голову, — сказал Илия. — Мы должны как следует, потрудиться, чтобы твоя мать осталась довольна. Но мальчик, казалось, не слышал его. Он начинал понимать, что где-то среди этих развалин лежит тело женщины, давшей ему жизнь, и оно подобно тем телам, которые лежат вокруг. Илия не настаивал. Он встал, положил себе на спину труп и отнес его на середину площади. Он не вспоминал наставлений Господа о погребении мертвых. Все, что он должен был сделать, — не пустить в город чуму, и единственный выход — предать трупы огню. Он работал все утро. Мальчик так и не сдвинулся с места, ни разу не поднял глаза, но выполнил обещанное своей матери: ни слезинки не упало на землю Акбара. Рядом остановилась женщина. Она долго смотрела, как трудится Илия.

— Человек, который решал споры живых, убирает теперь тела мертвых, — сказала она.

— Где мужчины Акбара? — спросил Илия.

— Они ушли и унесли с собой последнее, что оставалось.

В городе уже нечего делать. Остались только слабые:

Старики, вдовы и сироты.

— Но здесь жили целые поколения горожан. Нельзя так легко отрекаться от прошлого.

— Попробуй объяснить это тому, кто все потерял. — Помоги мне, — сказал Илия, поднял еще одно тело и положил его на груду трупов. — Давай предадим эти тела огню, чтобы к нам не явился бог чумы. Он не выносит запаха горелой плоти.

— Пусть приходит бог чумы, — сказала женщина. — И пусть заберет нас всех поскорее.

Илия снова принялся за работу. Женщина села рядом с мальчиком и стала наблюдать за тем, как работает Илия. Через некоторое время она снова подошла к нему. — Зачем ты спасаешь город, который обречен?

— Если я остановлюсь, чтобы подумать об этом, я не смогу сделать то, что хочу, — ответил он. Старый пастух был прав: единственное, что ему остается, — забыть прошлое и сотворить для себя новую историю. Прежний пророк умер вместе с вдовой в объятом пламенем доме. Теперь он — человек, не верящий в Бога, терзаемый сомнениями. Но он все еще жив, хотя и бросил вызов самому Богу, не убоявшись Его проклятия. Если он хочет и дальше идти своим путем, то придется поступать так, как он задумал.

Женщина выбрала тело полегче и потащила его за ноги к груде тел, которые собрал Илия.

— Я делаю это не из страха перед богом чумы, — сказала она. — И не ради Акбара, все равно ассирийцы скоро вернутся. Я делаю это ради мальчика, который сидит, опустив голову. Он должен понять, что у него еще вся жизнь впереди. — Спасибо, — сказал Илия.

— Не благодари меня. Может быть, среди этих руин мы найдем тело моего сына. Ему было примерно столько же лет, сколько и этому мальчику.

Она закрыла лицо рукой и разрыдалась. Илия мягко коснулся ее руки.