Пятая могила по ту сторону света

С трудом пережив очередное прочесывание по корням волос, я заметила маленькую ладошку, торчавшую из стены рядом с Рокетом. Это была Незабудка. Она держалась за плечо брата, словно боялась меня. Или боялась за него.

– Рокет, почему ты считаешь, что я рассержусь?

– Потому что.

– Разве я на тебя хоть когда-нибудь сердилась?

– Нет, мисс Шарлотта, но однажды вы расстроились.

– Хорошо, я постараюсь не расстраиваться.

К этому моменту кожа у меня на черепе просто горела. Слива чесала, царапала и драла, и, видимо, всерьез вознамерилась снять с меня скальп, потому что там наверняка уже открылось нешуточное кровотечение.

– Так что случилось? – снова спросила я у Рокета.

– Я должен вам показать, мисс Шарлотта.

Незабудка потянула его за руку, как будто хотела протащить его вместе с собой сквозь стену.

– Все хорошо, Незабудка. Она принесет нам виноградную минералку с зонтиком.

Рокет показал пальцем куда-то мне за голову, я повернулась и увидела, как Слива резко рванула внушительную прядь.

– Ай! – Я схватилась за волосы и выдернула их у нее из руки. – Святой ежик, Слива!

– Ты пошевелилась. – Она одарила меня таким взглядом, будто я неисправимая идиотка.

Мне удалось получше рассмотреть щетку.

– Где ты ее взяла?

Она была странной формы с грязными щетинками вокруг сломанной пластмассовой ручки.

– В подсобке.

Я знала только одну щетку, которая могла так выглядеть.

– Боже милостивый! – завизжала я, вскочив на ноги. – Это же ершик для унитаза!

Она пожала плечиками:

– Ну и что?

– Слива, это омерзительно! – Я начала прочесывать волосы пальцами, пытаясь вычистить из них грязь. Может быть, в Развалюхе осталось немного лизола или дезинфицирующего средства для рук.

– Да плевать, - отозвалась она, и мне пришлось напомнить себе, что она умерла в девяностые, на самом пике навсеплевательной революции. Ее словарный запас очень отличался от словарного запаса Рокета, умершего в пятидесятые.

Успокоившись, я посмотрела туда, куда показывал Рокет, подошла к стене и нервно сглотнула. Мне и за всю жизнь здесь не разобраться. Я честно старалась найти имя, которое он хотел мне показать, но на стене, как всегда, было полно имен. Трудно было различить, где заканчивалось одно и начиналось другое.

– Чуть-чуть дальше, - подсказал Рокет.

Я шагнула в сторону и увидела имя, нацарапанное на пустом пространстве стены, отдельно от остальных. В глаза бросились буквы «у» и «о», я подалась ближе, чтобы рассмотреть последнее из трех написанных слов. Фэрроу. Я задрожала, нырнула с головой в умиротворяющую стадию отрицания и сделала еще один шаг. Александр. Я застыла. Из легких будто выкачали весь воздух. Я рассмотрела каждую буковку, пока не остановилась на первом имени. Больше десяти лет я знала только это имя. Имя, которое значило для меня невыразимо много.

Прекрасный.

Дикий.

Опасный.

Неукротимый.

– Вы сердитесь, мисс Шарлотта?

Имя расплывалось перед глазами, а я снова и снова повторяла его, перекатывала на языке, пробовала на вкус каждый звук, давала ему срываться с губ. Рейес. Рейес. Рейес.

– Вы расстроились?

Краем глаза я увидела Незабудку. Она прошла сквозь стену и пыталась утащить с собой Рокета.

– Не понимаю, - сказала я в полнейшем недоумении. – Я же только что его видела. – Я повернулась к Рокету, чувствуя, как во мне разгорается гнев. – Он не умер. Я только что его видела.

Глядя на меня огромными глазами, Рокет медленно встал на ноги.

– Чарли, прекрати, - отчитала меня Слива. – Ты пугаешь Незабудку.

– Он не умер, - повторила я Рокету.

– Пока нет, - покачал головой Рокет. – Пока нет, мисс Шарлотта.

Даже не успев подумать, я оказалась перед ним и схватила за грязный воротник рубашки. Чтобы он не испарился, как любит это делать в самый неподходящий момент.

– Когда? – спросила я, точно зная, каким будет его ответ.

Он пытался заговорить, открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, но я слишком его перепугала.

Я подтянула его к себе, пока не соприкоснулись наши носы, и спросила еще раз:

– Когда?

– Не когда. Не как. Только кто. Нельзя нарушать п-правила.

Я взяла себя в руки и сказала, четко проговаривая каждую согласную, чтобы до него наверняка дошло:

– Я разорву твою сестру пополам.

– Несколько дней, - ответил Рокет, и слезинка покатилась по его щеке. Его трясло. – Ему осталось несколько дней.

– Почему? Что произойдет?

Он молчал, поэтому я, не отрывая от него взгляда, схватила свободной рукой Незабудку за комбинезон. Она не сопротивлялась, только продолжала цепляться за его ногу, зато Рокет наконец-то меня понял.

– Ему будет плохо, - ответил он и закрыл глаза. Его веки трепетали, потому что сейчас он всматривался в сверхъестественный мир. – Но это не настоящая болезнь. Не человеческая. У вас нет выбора.

– Что? Что значит – у меня нет выбора?

– Вы… Вам придется его убить. Вы не виноваты.

С чего бы мне убивать Рейеса? Не буду я его убивать. Не буду, и точка. Но судя по всему, что-то должно меня к этому привести.

– Как мне это остановить? – прошипела я сквозь зубы.

Рокет вернулся в реальность и посмотрел на меня ясным взглядом.

– Никак, мисс Шарлотта. Это нарушение правил. – Я опустила голову, уставилась на него исподлобья, и он добавил: - Нельзя нарушать правила.

– Чарли, я все брату расскажу, - пригрозила Слива. Она стояла рядом со мной, уперев руки в бока, и сверлила меня до смешного сердитым взглядом.

– Но это возможно? – спросила я у Рокета.

– Возможно, но вам придется нарушить правила. Тогда случится что-то плохое.

– А мне до лампочки.

Я толкнула его в стену, не в силах справиться с бушующей во мне яростью, и помчалась на улицу. Пробравшись через дырку в заборе, я залезла в Развалюху, едва дыша. Лицо было мокрым от переполнявших меня чувств и сожалений. Что же я натворила?

Яростно вытерев щеки, я уехала, понимая, что теперь у меня намного больше вопросов, чем когда я приехала. Я не могу его потерять. Не могу потерять Рейеса. И у меня не было ни малейшего желания его убивать. Так что можно считать вопрос решенным. И все-таки что-то могло привести меня к такому невообразимому выбору. Но что?

***

Я не знала, готова ли сейчас встретиться со всеми своими гостьями. Я вышла из себя. И не с кем-нибудь, а с Рокетом. С самой мягкой и доброй душой, какую когда-либо знала. Я угрожала его младшей сестре, пятилетней девочке, которая всегда держалась в тени и пряталась в темных углах как раз от таких людей, как я. Чтобы угрожать ей, нужно иметь особые яйца. Я должна собой гордиться, ведь я запугала умственно отсталого человека и пятилетнюю девочку.