Пятая волшебница

Фейли поднялась и подошла к Клюге, пристально глядя ему в глаза.

— Капитан, дай мне свой меч.

Он вытащил дрегган из ножен. Рассекая воздух, кривое, лезвие издало характерный звон, надолго повисший в воцарившейся тишине. После того как он угас, стало тихо, точно в могиле.

Взяв из рук Клюге меч, первая госпожа Шабаша подошла к нему совсем близко, продолжая пристально вглядываться в лицо капитана.

— На колени! — негромко, но с явной угрозой приказала она.

Он тут же опустился на одно колено и почтительно склонил голову Фейли ухватила прядь длинных, тронутых сединой волос на его затылке, оттянула голову Клюге назад и с силой прижала лезвие дреггана к его горлу. На шее выступила капля крови и побежала по длинному желобку, сначала быстро, потом все медленнее и медленнее. Сакку невольно облизнула губы.

Ты создан для того, чтобы служить мне, Клюге, — прошипела Фейли, прищурив глаза. Это был первый в его жизни случай, когда она обратилась к нему по имени. — Ты мой, и я могу делать с тобой все что пожелаю, — она сдвинула брови. — Хорошо ли ты понял мои распоряжения?

Да, госпожа.

Будь она обыкновенной смертной женщиной, капитан мог бы прикончить ее одним ударом, и меч, приставленный к горлу, не помешал бы ему это сделать. Но только не волшебницу, только не Фейли. Меч — ничто по сравнению с той силой, что в ней таилась. Глядя в горящие карие глаза первой госпожи Шабаша, Клюге уже в который раз спрашивал себя, не безумна ли она.

Через неделю ты отплываешь в Евтракию, — произнесла волшебница все так же негромко.

Да, госпожа, — хрипло ответил Клюге. — Фавориты Дня и Ночи выполнят все, что приказано.

Шею пронизывала мучительная боль, но капитан понимал, что должен терпеть. Нет сомнений, это просто проверка его выдержки. Вряд ли Фейли хочет его убить, он слишком им нужен. Большой палец волшебницы прикоснулся к рычагу в рукояти дреггана. Если она сейчас надавит на него, лезвие в мгновение ока вонзится ему под челюсть и выйдет из затылка. Клюге последним усилием воли сдерживал чудовищную боль, не отрывая взгляда от горящих глаз волшебницы.

Фейли еще сильнее оттянула назад его голову.

— Так ты утверждаешь, что Фавориты сделают все, что приказано? — Ее глаза, казалось, смотрели сквозь него, в них металось безумие. — Ну что ж, смотри, чтобы они не совершили ни одной ошибки, капитан.

Часть 3 ТАММЕРЛАН

ГЛАВА ШЕСТАЯ

И придет Избранный, вслед затем, что явился прежде.

И станет домогаться знания от того, кто нашел Камень. А те, что выступают под знаком Пентангля, будут искать Избранную женщину и, найдя ее, подчинят своей воле.

Раздел Манускрипта, посвященный направлению магии Каприза, глава первая, стр. 1237

Открыв глаза, Тристан прямо перед собой увидел завитки мягких золотистых волос и, вдохнув исходивший от них тонкий запах сирени, начал припоминать события прошедшей ночи и имя той, чье прекрасное обнаженное тело покоилось на шелковых подушках рядом с ним. Вчера вечером чудесное красное вино — детище виноделов провинции Флориан-Глейд, что на юго-западе Евтракии, — лилось рекой. Кажется, он выпил его слишком много. Однако это обошлось без серьезных последствий, и сейчас только легкий шум в голове мог помешать течению мыслей. «Хорошее вино, выпитое в хорошей компании, не принесет вреда», — всплыло в памяти услышанное им когда-то изречение. Кажется, ее зовут Эвелин… Эвелин из дома Норкроссов; и если он правильно запомнил, ее отец — богатый землевладелец в провинции Фарплейн, в самом центре королевства. Прошлым вечером, увидев, что дочь увлеченно беседует с принцем, ее родители не стали досаждать ей слишком назойливой опекой. Долго уговаривать девушку Тристану не пришлось. Едва оказавшись в его покоях, они упали в объятия друг друга…

Стараясь не разбудить Эвелин, принц бесшумно встал с постели и, как был, обнаженный вышел на балкон. Несмотря на удивительные события вчерашнего дня и последовавшую за ними церемонию, проснулся он рано; солнце только-только начало подниматься над линией горизонта. Потягиваясь и разминая тело, Тристан ощутил, что бесчисленные ссадины и синяки, полученные во время вчерашних странствий, вновь дают о себе знать. «Надо будет не забыть как следует осмотреть Пилигрима», — подумал принц.

Сейчас, когда он стоял на балконе, глядя, как в золотистом мерцании утра расцветает новый день, все испытанное им вчера в Оленьем лесу казалось просто сном. Но одно не претерпело изменений, заставляя кровь энергичнее струиться по жилам: непреодолимое стремление как можно больше узнать о магии.

Тристан вернулся в спальню и присел на постель, глядя на солнечные блики, играющие на обнаженной спине девушки.

Словно почувствовав во сне его взгляд, Эвелин повернулась к Тристану. Он нежно поцеловал грудь девушки, и ее веки затрепетали. Открыв глаза, она сделала слабую попытку прикрыть свою наготу темно-голубой шелковой простыней.

— Зачем скрывать прекрасное? — остановил ее принц, проведя рукой по очаровательному изгибу ее бедра.

— Похоже, мы неплохо провели эту ночь. — Уголки губ Эвелин тронула лукавая улыбка.

— Не могу не согласиться с тобой. — Тристан тоже улыбнулся, продолжая ласкать тело девушки. Потом он спросил: — Есть что-нибудь, что я могу для тебя сделать, прежде чем ты уйдешь?

— Все, о чем я осмелюсь просить, это чтобы ты еще раз снизошел к скромному желанию одной из своих подданных, мой принц, — томно произнесла она.

— Обеспечить гражданам наиболее полное удовлетворение их желаний — основной из принципов правящего дома Евтракии, — отозвался Тристан, переворачивая девушку на спину.

* * *

Проводив взглядом экипаж, увозящий девушку, принц решил прогнать тяжелые мысли, занявшись боевой подготовкой на тренировочном плацу королевских гвардейцев. Тристан неплохо провел время с Эвелин, однако встреча с юной красавицей не имела для него какого-то особого значения и, разумеется, никоим образом не могла изменить его отношения к своему будущему; по правде сказать, принц вообще сомневался, что когда-нибудь еще встретится с ней.

«Звук сталкивающихся клинков не спутаешь ни с каким другим в мире, — подумал принц, с трудом парируя очередной сильный удар Фредерика. — Как странно все устроено в мире: меч одновременно и защищает жизнь, и может ее отобрать». Однако, учитывая, что бой велся настоящими, а не учебными мечами, ему вскоре пришлось выкинуть из головы посторонние мысли — его противник вновь бросился в атаку.

Они фехтовали на тренировочном плацу уже довольно долго. Неуловимым образом обычный урок фехтования, который давал принцу его зять, перерос в жесткий поединок, происходящий при стечении зрителей, большую часть из которых составляли подчиненные Фредерика. Где капитан королевских гвардейцев брал силой, там принц — проворством. Чем напористее был Фредерик, тем большую изворотливость проявлял Тристан. Их шансы на победу были примерно равны, но ни один из соперников не хотел одержать ее ценой пролитой крови.

Меч Фредерика со свистом рассек воздух, на этот раз прямо над головой принца. Тристан, поднырнув под руку капитана и маскируя замах меча, нацелил оружие ниже кирасы соперника. Применение такого приема в бою — верная гибель увлекшегося атакой; резкий короткий удар, силу которого увеличивала инерция всего тела, мог рассечь его надвое. Фредерик молниеносно, что казалось почти немыслимым для человека его стати, уклонился от меча принца. И тут же сам нанес сокрушительный удар, целясь в грудь соперника. Тристан с трудом парировал его, присев на левое колено, но быстро принял боевую стойку, и достойные противники с хищными улыбками на потных лицах вновь закружили друг против друга, демонстрируя ловкость и отточенность своих движений.