Пятьдесят оттенков свободы

— Что случилось?

— Ничего. Засыпай. — Я ободряюще улыбаюсь. Он потягивается, трет глаза, улыбается.

— Сбилась с ритма?

— Думаешь, дело в этом? Я не могу уснуть.

— У меня есть универсальное средство от бессонницы, и как раз для тебя, детка. — Он по-мальчишески широко ухмыляется, а я закатываю глаза и прыскаю. Все мои мрачные мысли улетают без следа, а зубы находят мочку его уха.

Мы едем на север по шоссе I-5 в сторону моста 520. Едем на «Ауди R8». Нас ждет ланч у родителей Кристиана, воскресный ланч по случаю возвращения домой. Соберется вся семья плюс Кейт и Итан. Мы долго были вдвоем, и оказаться теперь в большой компании немного непривычно. Мы даже не успели поговорить толком: он с самого утра ушел в кабинет, а мне пришлось разбирать вещи. Кристиан, правда, сказал, что это необязательно, что вещи разберет миссис Джонс, но к помощи по дому мне еще только предстоит привыкнуть. Мысли разбегаются, и я рассеянно постукиваю пальцами по кожаной обивке дверцы. Настроение паршивое, но из-за чего? Не успела акклиматизироваться? Или из-за поджога?

— Разрешишь мне сесть за руль? — спрашиваю я и сама удивляюсь тому, что произнесла это вслух.

— Конечно, — улыбается Кристиан. — Все, что мое, оно и твое тоже. Но если разобьешь или поцарапаешь, я отведу тебя в Красную комнату боли. — Он бросает в меня быстрый взгляд и зловеще ухмыляется.

Ничего себе! Я смотрю на него непонимающе. Это что, шутка?

— Ты же сказал это не всерьез, да? Ты ведь не станешь наказывать меня за то, что я поцарапаю твою машину? Неужели ты любишь ее больше, чем меня?

— Почти так же, — с улыбкой отвечает он и, опустив руку, тискает мое колено. — Но она не согревает меня по ночам.

— Уверена, это нетрудно устроить, и тогда ты мог бы спать в ней, — бросаю я.

Кристиан смеется.

— Мы и дня не пробыли дома, а ты меня уже выставляешь?

Он, похоже, в восторге и на мой недовольный взгляд отвечает широкой ухмылкой. Когда Кристиан в таком настроении, злиться на него совершенно невозможно. Подумав, прихожу к выводу, что он пребывает в таком настроении с того самого времени, как вышел утром из кабинета. И тут я начинаю понимать, из-за чего злюсь. Нам нужно возвращаться в реальный мир, а я не знаю, что нас ждет: станет ли Кристиан прежним, таким же закрытым, как до медового месяца, и смогу ли я поддерживать существование его новой, улучшенной версии.

— Почему ты такой довольный?

Мне достается еще одна улыбка.

— Потому что этот разговор такой… нормальный.

— Нормальный! — фыркаю я. — Но только не на четвертой неделе брака!

Улыбка соскальзывает и исчезает.

— Я шучу.

У меня нет ни малейшего желания испортить ему настроение. Просто поразительно, каким неуверенным в себе он порой бывает. Подозреваю, таким он был всегда, но скрывал эту неуверенность за суровым экстерьером. Поддевать его, подшучивать над ним легче легкого, наверно, потому, что он совершенно к этому не привык. Как многое, однако, нам еще предстоит узнать друг о друге!

— Не беспокойся, меня и «Сааб» устраивает, — говорю я и отворачиваюсь к окну, чтобы самой не поддаться скверному настроению.

— Эй, в чем дело?

— Ни в чем.

— С тобой бывает так трудно. Давай, говори, что не так.

Я поворачиваюсь.

— Посмотри на себя, Грей.

Он хмурится.

— Но я стараюсь.

— Знаю. Я тоже. — Я улыбаюсь. Настроение чуточку улучшается.

Каррик стоит у барбекю в поварском колпаке и фартуке с надписью «К грилю допущен». Вид у него до крайности нелепый, и я невольно улыбаюсь каждый раз, когда смотрю на него. Я и вообще чувствую себя значительно лучше. Мы все сидим за столом на террасе большого фамильного дома Греев, наслаждаясь теплым летним деньком. Грейс и Миа расставляют всевозможные салаты, Элиот и Кристиан дружески пикируются и обсуждают планы строительства нового дома, а Итан и Кейт выпытывают у меня подробности нашего медового месяца. Кристиан почти не выпускает мою руку и то и дело крутит мое обручальное кольцо.

— Что ж, если уладишь дела с Джиа, у меня будет окно с сентября по середину ноября. Смогу бросить всю бригаду, — говорит Элиот, обнимая Кейт за плечи. Она улыбается.

— Джиа должна приехать завтра вечером для окончательного согласования, — говорит Кристиан. — Надеюсь, тогда обо всем и договоримся. — Он поворачивается и выжидающе смотрит на меня.

О, вот так новость.

— Конечно. — Я улыбаюсь, главным образом для всех его родственников, но настроение снова падает. Почему он принимает такие решения, не поставив меня в известность? Или мне просто не дает покоя мысль о Джиа с ее роскошными бедрами и шикарной грудью, о ее дорогих дизайнерских нарядах и духах? Я представляю, как она соблазнительно улыбается моему мужу… Подсознание снова останавливает меня сердитым взглядом. Он не дает тебе повода для ревности. Черт, что-то меня бросает сегодня то туда, то сюда. С чего бы?

— Ана! — окликает меня Кейт. — Ты еще там, на юге Франции?

— Да, — отвечаю я с улыбкой.

— Хорошо выглядишь, — добавляет она и сама же при этом хмурится.

— Вы оба чудесно смотритесь, — расцветает улыбкой Грейс.

Итан наполняет бокалы.

— За счастливую пару, — предлагает Каррик, и все за столом поддерживают тост.

— Давайте поздравим Итана с тем, что записался наконец-то на программу в Сиэтле, — с гордостью вставляет Миа и нежно улыбается Итану, который отвечает ей тем же. Интересно, есть ли в их отношениях какой-то прогресс? Пока сказать трудно.

Я прислушиваюсь к разговорам за столом. Кристиан пересказывает всю программу нашего путешествия, время от времени останавливаясь чуть подробнее на том или ином пункте. Держится свободно и раскованно, ни малейших признаков беспокойства из-за поджога или поджигателя. А вот мне, напротив, никак не удается избавиться от нехорошего предчувствия. И аппетита нет. Кристиан сказал вчера, что я потолстела. Он же просто пошутил! Подсознание снова обжигает меня недовольным взглядом. Итан роняет бокал на каменный пол, и все вздрагивают от звука разлетевшегося вдребезги стекла. Размеренное течение ланча прерывается короткой вспышкой активности — все собирают осколки.

— Если не выведешь себя из этого настроения, отведу в лодочный сарай и отшлепаю по первое число, — шепчет мне на ухо Кристиан. Я вздрагиваю от неожиданности, поворачиваюсь и в изумлении смотрю на него.

Это что, шутка?

— Не посмеешь, — вполголоса отвечаю я, чувствуя, как где-то в глубине рождается знакомое, такое долгожданное волнение. Кристиан вопросительно выгибает бровь. Конечно, посмеет. Бросаю взгляд через стол — на Кейт. Она с интересом наблюдает за нами. Поворачиваюсь к Кристиану и пристально на него смотрю.

— Сначала поймай — я в босоножках, — цежу я сквозь зубы.

— С удовольствием постараюсь, — шепчет он, недвусмысленно усмехаясь. Шутит?

Я краснею от смущения, но чувствую себя уже лучше.

Мы едва успеваем закончить десерт — земляника со сливками, — как разверзаются хляби небесные, и все бросаются убирать со стола и переносить в кухню тарелки и стаканы.

— Хорошо еще, что хорошая погода продержалась почти до конца ланча, — замечает Грейс по пути в комнату. Кристиан садится за сверкающий черный рояль, прижимает ногой педаль и начинает играть знакомую мелодию, название которой выпало у меня из памяти.

Грейс интересуется моими впечатлениями от Сен-Поль-де-Ванс. Они с Карриком ездили туда много лет назад во время их собственного медового месяца, и мне вдруг приходит в голову, что это добрый знак, если учесть, как счастлива эта пара. Кейт и Элиот устраиваются вдвоем на большом мягком диване, а Итан, Миа и Каррик заводят разговор о психологии.

Внезапно все как один Греи умолкают, оборачиваются и смотрят на Кристиана.

Что?

Кристиан тихонько напевает что-то, подыгрывая себе на рояле. В комнате воцаряется тишина, в которой звучит лишь его мягкий, лиричный голос. Я и раньше слышала, как он поет, а они? Кристиан останавливается, заметив вдруг, что играет в полном безмолвии. Кейт оглядывается и вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами, а Кристиан, поняв, что невольно оказался в центре внимания, смущенно хмурится.