Пятьдесят

– Пропустите мистера Берри, - сказал Адам в рацию, связавшись с полицейским, стоявшим у дальних ворот.

– Чего боишься?
– спросил Клайв, сделав хитрое лицо.
– Думаешь, за мной следят?

– А черт их знает, этих журналюг - пронырливые, как угри! Возьми такси. Не в такое место ты едешь, чтобы это афишировать. Осторожность прежде всего!

– Ладно!
– Берри хлопнул его по плечу.
– Будь по твоему. Как приеду домой, я тебе позвоню.

– Ок, друг, удачи!

Клайв прошел через весь внутренний двор, и показав права копу, дежурившему у служебного въезда, вышел на улицу. Взяв такси, он назвал адрес, и откинувшись на заднем сиденье большого желтого « Шевроле», закрыл глаза. Он думал не о Грюнфельде и о всех связанных с ним проблемах, а о Элейн. Девушка за короткое время настолько вошла к нему в сердце, что вспомнив о ней сейчас, и о той опасности, которая ей угрожает наряду со всеми, Клайв почувствовал, что вся борьба с бароном почему-то начинает сводиться именно к Элейн. Именно из-за нее он хотел сражаться и победить, и именно её жизнь вдруг стала для него той точкой опоры, которой, как он сейчас понял, ему так недоставало. Когда такси остановилось у дома Элиаса Манхабаты на Южной Спокан стрит, из него вышел совсем другой Клайв Берри. Его глаза буквально горели, но огонь этот был холоден, а лицо приняло жесткое, и даже жестокое выражение. Он больше не хотел видеть в Грюнфельде неотвратимую беду и несчастье, а наоборот, барон превратился для него сейчас в тот раздражитель, который сильного человека делает стальным, и ведет его к намеченной цели не взирая ни на какие препятствия. Сунув водителю в открытое окно двадцатку, Клайв еще раз посмотрел на адрес, написанный на листке, и поднявшись по короткой лесенке, вошел в подъезд. Дом, построенный в начале века, обладал свойственным только таким местам особым шармом и запахом, настраивающим на определенный лад. В подъезде было тихо и, несмотря на солнечный день, темновато. В лифте Клайв нажал кнопку четвертого этажа, но пятнадцатая квартира, в которой жил Манхабата, оказалась этажом выше, и оставшиеся два лестничных пролета он преодолел пешком. Нужная ему дверь оказалась сразу напротив, и Клайв, не долго думая, сильно нажал кнопку звонка. Некоторое время ничего не происходило, и он уже думал, что в квартире никого нет и надо было сначала позвонить, но потом послышались шаги, дверь открылась и перед Клайвом появилась симпатичная китаянка, одетая в домашний халат и с босыми ногами.

– Здравствуйте, - с легким акцентом сказала она.
– Вы по записи? Вы немножко раньше пришли, у мастера еще посетитель.

– Добрый день. По записи. Если позволите, я подожду у вас, - не моргнув глазом, сказал Клайв. Было понятно, что иначе предстоит долгое и нудное общение с этой женщиной, что в его поланы не входило.

Китаянка поклонилась и, открыв дверь шире, предложила ему войти. Все полы были застелены мягкими темно-красными коврами, и Клайв, сняв ботинки, в одних носках последовал за женщиной. Они прошли по длинному коридору, в котором было три двери, ведущие в комнаты. Две из них были закрыты, и оттуда доносилась странная тихая музыка. Также Клайв почувствовал особый сладкий запах, свойственный только индийским курительным смесям.

– Проходите, пожалуйста!
– китаянка остановилась у третьей, открытой двери.

Внутри находился большой диван, покрытый тигровой шкурой и два кресла. Посередине комнаты, разделяя их, стоял круглый стол черного цвета, опиравшийся на ножки, выполненные в виде индийских женщин в сари.

– Желаете чаю?

– Нет, - Клайв покачал головой, - лучше колы.

– Есть яблочный сок, - улыбнулась женщина, - колы мы не держим.

– Ну, пусть сок.

Очередной раз поклонивщись, она вышла, а Клайв достал из маленькой сумочки, которую носил с собой, ручку и бумагу. Немного подумав, он написал на ней несколько слов, и когда женщина вернулась, неся на подносе стакан, наполненный янтарной жидкостью, протянул листок ей :

– Передайте сейчас эту записку хозяину.

– Это невозможно, мистер Фрай, у него сейчас сеанс. Мастер запрещает входить к нему без спроса.

– Я не Фрай, - сказал Клайв, пробуя сок.
– Вы ошиблись.

– Но вы так записаны.

– Неважно. Передайте записку, это гораздо важнее. Не передадите вы, я сам сейчас пойду к нему, мне плевать.

– Хорошо, хорошо, - она сделала руками примирительный жест.
– Я сейчас передам. Как вас представить?

– Там все написано, - Клайв одним глотком допил свой стакан и поставил его посреди стола.

Женщина вышла, а через несколько минут снова вернулась, молча положив перед Берри листок бумаги. Там, чуть ниже строчек, написанных им самим, было написано « 10 Минут».

– Принесите еще сока, - Клайв кивнул на свой стакан.
– Где вы такой берете? Очень вкусно.

– Сама делаю, - снова улыбнулась та.
– Очень рада, что вам понравилось.

– Как вас зовут?

– Аня.

– Что за имя?
– Клайв удивленно поднял брови.

– Папа так переделал имя Анна — ему так захотелось, и так записали в паспорте.

– Понятно.

В ожидании своего сока он повертел в руках листок бумаги, а потом сунул его в карман. Кстати, там было написано всего несколько предложений, однако Клайв постарался в них предельно четко и ясно выразить цель своего визита - « Меня зовут Клайв Берри. Нужна ваша помощь немедленно. Вопрос не денег, не времени, а множества жизней.»

Через минуту Аня вернулась:

– Вот ваш сок.

– Ага, спасибо! Послушайте, так у вас большой поток посетителей, если все расписано по часам. Никогда бы не подумал!

– Людям не всегда могут помочь медики и другие специалисты, - женщина говорила очень серьезно.
– Бывают области знаний, недоступные обычному пониманию. Господин Манхабата обладает особым даром видеть и объяснять то, что другим неподвластно.

– Вот это-то мне и нужно, - тихо сказал Клайв.

– Что?

– Ничего. Я говорю, что был бы рад, если бы так оно и оказалось.

– Но вы ведь и сами пришли сюда, значит и вам не смогли помочь в других местах?

– Получается, так.

– Вот видите.... ой, кажется выходят, - она подошла к двери и выглянула в коридор.

– Хозяин?

– Да. Только он мне не хозяин, а мы просто вместе работаем, я его помощница. Извините, одну секундочку....

Женщина вышла из комнаты, а вскоре хлопнула входная дверь и Клайв услышал громкий мужской голос:

– Аня, скажите мистеру Фраю, когда он придет, что у меня изменились обстоятельства, и предложи ему перенести сеанс на завтра в любое удобное время или пусть подождет, пока я закончу разговор с мистером Берри.

Глава 4. На тропе войны. Элиас Манхабата.

Когда Аня вернулась, Клайв так и сидел на диване, медленно попивая сок.

– Прошу, вас, мистер Берри! Господин Манхабата ждет вас, проходите в первую дверь.

– Ок!

Войдя в указанную комнату, Клайв на секунду даже остановился, настолько необычной показалась ему обстановка. Как обычному человеку, до этой поры совершенно не знакомому с особым миром магии, эзотерики и экстрасенсорики, ему было чему здесь удивиться. Стены, пол и даже потолок были сплошь закрыты темными, почти черными коврами. Повсюду висели странные маски и изображения. В дальнем углу стоял большой японский магнитофон, из которого и лилась волшебная музыка, услышанная Клайвом с самого начала. Освещалась комната несколькими светильниками, висевшими на стенах, но на стоявшем посредине нее столе стояло также несколько подсвечников с разноцветными свечами, и было видно, что используются они достаточно часто. О столе здесь стоило бы сказать отдельно. Огромный, он занимал добрую половину комнаты, хотя ее размеры явно приближались к тридцати квадратным метрам. Столешница была сделана из черного, а ножки из красного дерева. Кроме подсвечников, на нем стояло несколько статуэток, изображающих различных животных, а также прозрачный человеческий череп в натуральную величину, сразу привлекший особое внимание Клайва. За столом, прямо напротив двери, сидел человек и пристально смотрел на вошедшего. Освещение было сделано так искусно, что он всегда оставался в тени, и Клайв даже не сразу заметил хозяина.

– Красивая вещь, - сказал тот, проводя пальцами, сплошь унизанными перстнями, по гладкой макушке черепа.

– Ваш помощник?
– спросил Клайв, пытаясь рассмотреть говорившего.

– Да, он немало знает...но вы садитесь, садитесь.

– Спасибо.
– Клайв сел на один из стульев, во множестве стоящих вокруг, а его собеседник, в свою очередь, немного пододвинулся вперед, чтобы обоим было лучше видно друг друга.

Теперь Клайв видел, что Манхабата был совсем не стар, а его лицо, которое можно было назвать приятным, имело множество европейских черт, и только глаза и темные волосы выдавали присутствие в нем восточной крови.

– Моя мама американка, - сказал он, - не удивляйтесь. Живет под Топикой, в Канзасе. А отец был индус, но он давно умер, мне не было тогда и пяти лет.

– Понятно.

Манхабата улыбнулся:

– Что привело вас ко мне, мистер Берри? Я внимательно смотрю новости, поэтому не могу сказать что я вас совсем не знаю.

– Посмотрите, - Клайв решил сразу перейти к делу и выложил перед ним фотографии Грюнфельда, полученные от Борса.

Взгляд Манхабаты остановился. Несколько минут он не отрываясь смотрел на снимки, но ближе к себе их не придвигал, словно боялся прикоснуться к бумаге.