Пятеро и бэби

— И каких же именно? — Кейт сосредоточенно жевала, чтобы не рассмеяться, глядя на горящие глаза мальчика. Она не представляла, как обращаться с Джоди, понять Джои ей было куда проще.

— Ну, во-первых, зачем все эти механические руки на кухне? Разве роботы не лучше?

— Ради экономии, знаешь ли. Роботы больше по размерам, плюс сложная конструкция, масса запчастей. А механические руки проще… они вполне справляются с обязанностями по дому. Ведь их функции по большому счету довольно примитивны.

Джоди смотрела на брата, с головой ушедшего в свою любимую тему; вслушивалась в слова Кейт, пытаясь — по совету отца — как можно глубже вникать в суть вещей и распахнуть душу навстречу людям. Тяжело. Очень тяжело. Джои всегда был рядом, его взгляд всегда отвечал на ее взгляд. И вдруг обратился на кого-то другого. А папа так вообще поглощен этой Кейт… О, конечно, Кейт очень красива, но ведь и мама тоже. Готовить она не умеет. Правда, и мама тоже не умеет. Дом у Кейт замечательный. Джоди огляделась. Ей нравились и летящая линия потолка, и громадные окна. А в ее спальне дома… В ее спальне ничего не было видно из-за занавесочек и оборочек! Мама все твердила, что спальня девочки должна быть кокетливая…

— У вас в спальне оборочки есть? — неожиданно спросила Джоди.

Она вклинилась в разговор Джои с Кейт, и брат открыл было рот, чтобы сказать все, что он о ней думает, но Роберт остановил сына, прикрыв своей ладонью его руку. Недоуменно сдвинув брови, брат посмотрел на Джоди. У нее был такой серьезный вид. Джои не понимал — почему, но спрашивать не стал. В данном случае послушаться отца было умнее и безопаснее… хотя в любом другом случае Джои поступил бы так, как хотелось ему.

Кейт умолкла на полуслове, обернулась к Джоди.

— Нет. Ачто?

Поглощенная своими мыслями, Джоди этого вопроса скорее всего даже не услышала.

— Как вы думаете, девочкам в моем возрасте нужны всякие там оборочки и рюши в

комнате?

— Я, честно говоря, почти ничего не знаю о девочках твоего возраста. Детей у меня нет, так что специалист из меня никудышный. Правда, у меня есть крестники, но они гораздо младше вас. — Кейт чувствовала, что и вопросы, и ответы были для Джоди очень важны, только не могла понять — почему. — На мой взгляд, самое важное — чтобы человек чувствовал себя удобно и был окружен теми вещами, которые ему нравятся.

Джоди молчала, глядя на Кейт и не зная — можно ли ей верить. Мама у нее была мастер провозглашать истины, а потом выяснялось, что их и истинами-то трудно назвать.

Задумчивый взгляд Джоди, сомнение в глазах девочки тронули Кейт, усилили желание защитить детей, которое близнецы возбудили в ней с самого начала.

— Я говорю правду, — медленно проговорила она, следя за малейшим нюансом во взгляде Джоди. Если Джои казался цветком, что простодушно тянется к солнцу, то Джоди — горным озерцом, в котором, пока не заглянешь: дна не увидишь.

— Всегда?

— Всегда. — Кейт улыбнулась, подшучивая над собой. — Я выросла и повзрослела в мире науки и цифр. Там лгать нельзя. Цифры не дают. Каждый раз тебя одергивают.

Вслушиваясь в беседу, Роберт восхищался тем, как Кейт сумела найти подход к его своенравным, а для многих даже несносным, детям. Учитывая довольно ограниченный опыт Кейт в общении с людьми — не только деть-, ми, но и взрослыми, — трудно было ожидать от нее такого тонкого понимания личности, какое она демонстрировала. Но, похоже, ей еще только предстояло понять, о чем думает Джоди, что чувствует… Что же касается Джои, то компьютеры Кейт поймали его в такой капкан, что Роберт только диву давался.

— Вам не нравится ужин? Плохо приготовлено? — вклинилась в беседу людей Бэби-два.

Кейт вздрогнула, перевела взгляд на стол. Никто почти не притронулся к еде.

— Давайте-ка ужинать, — с усмешкой предложила она. — Бэби к такому не привыкла. Обычно я за столом не засиживаюсь, так что она считает подобные разговоры неприемлемыми.

— И что тогда будет? — оживился Джои, с восторгом предвкушая возможность увидеть Бэби в новом качестве.

— Даже не зна-аю. — Кейт нахмурилась, размышляя над необычной ситуацией. — Вообще-то определенная программа в нее заложена, но не для конкретной ситуации, конечно… — Сама того не заметив, Кейт переключилась с живых собеседников на робота, что замер в паре футов от нее. — А действительно, интересно…

Роберт хмыкнул, покачал головой.

— Ну-ну-ну, прямо сейчас и возьмешься выяснять, да? — Он склонился над тарелкой. — Лично я предпочту первым делом кинуть что-нибудь в желудок.

Кейт подняла на него невидящий взгляд.

— Ты что-то сказал?

— Бери вилку, Кейт, вот что я сказал. Людям необходима пища. Мне это стало известно из весьма авторитетного источника — от Бэби.

— Но, Роберт… — начала было Кейт.

Роберт выразительно посмотрел на ее тарелку.

— Ешь, Кейт. Эксперимент поставишь как-нибудь потом.

Кейт со вздохом повиновалась.

— Видишь, какой ты, папа! А мне тоже хочется узнать.

— Не выйдет, сын. Кейт очень много работает, так что ей необходимо поддерживать свои силы. Что, по-твоему, будет лучше, если она заболеет? Кроме того, Бэби никуда не денется и после ужина. Вот и разберетесь в ее недостатках и достоинствах.

— Ну-у, после ужина другое дело. Тогда уже не будет так интересно.

— Прекрати, Джои! — не выдержала наконец сестра. — Не хочешь, можешь не есть, а я голодна как волк.

— Ну и ешь, кто тебе мешает?! — презрительно парировал Джои.

Роберт повысил голос, чтобы Кейт услышала его среди этой перепалки.

— Наверное, я должен извиниться, что мы обрушились на твой дом, — виновато сказал он.

Кейт подцепила вилкой кусочек бифштекса. Ее почему-то забавлял весь этот хаос вокруг нее.

— Не стану утверждать, что выдержала бы подобное долго, но как смена атмосферы — очень даже неплохо, — отозвалась Кейт. Ее уже и не удивляла собственная искренность.

Роберт вскинул брови.

— Пожалуй, запишу-ка я это замечание в календарь — на всякий случай. Вдруг пригодится на будущее?

— Ой, па, ну не так уж мы и плохи, — пробурчал Джои.

— Ты и Цезаря заставил бы дрожать в его тоге, сынок!

Джоди прыснула со смеху. Кейт вслед за ней рассмеялась. Она чувствовала себя до нелепости юной, способной одной своей улыбкой сделать мир светлее и лучше. Глубокий смех Роберта ласкал, как прикосновение. Ей хотелось стать ближе к нему и детям, обнять их всех, несмотря на колючие шипы.