Пятнадцать ножевых 3
Шрифт:
Винишко всё же нашлось, венгерское токайское. Из-за цены оно большой популярностью у населения не пользовалось, а мне понравилось, и я держал в холодильнике бутылочку. Так, на всякий случай. Который как раз наступил.
Короче, выпили мы винца, послушали музычку. Сусловская премия пошла на дело, и я приобрел совершенно новый Акай две семерки. Пришлось доложить немного, но оно того стоило! Модель только появилась на рынке, и то, что она мне досталась за семьсот рублей — так это почти даром. Долларов шестьсот за магнитофон сейчас платят морячки в Японии. Но вот один не довез. Лопнул корпус, и цена упала почти вдвое. А я не гордый. Остальное
После токая у нас случилась страсть. Бурная и нетерпеливая. Такая... запоминающаяся. Аня оказалась девушкой без комплексов, до любви жадной и изобретательной. Первая позвала потанцевать, первая спустила руку на пятую точку. Ну а я что? Железный? Нет, конечно. После Томилиной уже почти месяц прошел. Лиза меня тоже не радовала теплотой и нежностью. Потащил Аню в гнездо разврата.
Дело дошло до парочки бурных завершений с воплями и подвыванием, во время которых я даже боялся за возможное причинение психической травмы котику. Кузьма поначалу увязался за нами в спальню, но потом трусливо сбежал.
— Надеюсь, ты не станешь настаивать на постоянных встречах? — спросила Аня, когда после всех безумств пили чай на кухне — Ты мне нравишься, но Сима кое-что про тебя рассказала. Ходок, да?
— А можно без комментариев?
— Можно.
Все-таки хорошо иметь внешность «почти Есенина». Девчонки сами в кровать прыгают. Раньше как? Побегай, денег потрать, потом опять побегай и, может, что обломится. Но без гарантий. А тут винца выпил, пару танцев исполнил и девушка уже сама тебя оседлала, взнуздала и прокричала... что-то невнятно. Много раз и в экстазе. Вот Пилипчук за стенкой весело, небось...
— Кота ты возьмешь? — я долил Ане чая, поцеловал в шею. — У меня тут военные сборы, некуда животное деть. На время, конечно же.
— Собирай, — легко согласилась девушка. — У него есть пищевые предпочтения?
— Ест все рыбное. Минтай и так далее по списку. А не будет рыбы, то через некоторое время он согласится и на вчерашний суп.
Мы вышли из квартиры, я возился с замком, а Аня прижимала к груди коробку с Кузьмой. И естественно, Оксана Гавриловна вновь попалась на подглядывании. Уж поставила бы глазок на дверь, что ли. А то вот этот вот старорежимный шпионаж через приоткрытую щелочку... не комильфо ни разу.
— Анюта, душа моя, — я принялся запирать второй замок. — А как ты относишься к вуайеризму?
— Ой, я такое не ем, — улыбнулась девушка. Все она знает, притворяется только. Даже Фима Собак в романе Ильфа и Петрова могла произнести слово «гомосексуализм».
Тут я неприлично заржал, рассказал анекдот про платный секс за сто рублей. На который посмотреть — двести, а смотреть на подглядывающего — все пятьсот.
Ответом мне был громкий хлопок дверью и приоткрытый от удивления ротик Ани.
— Пааапа! Ну пусть слоники побегают
— Сынок, слоники устали, уже легли спать
— Ну пожааалуйста!
— Нет
— Не буду спать, пока слоники не побегают!
— Да что ты будешь делать? — полковник тяжело вздохнул, звонит по телефону: — Дежурный? Командуй химическую тревогу. Да, пять кругов по плацу.
В этом месте Давид чуть не упал на землю, заржал. Остальные студенты тоже. Нас только-только привезли в военную часть № 12413 в городе Электросталь на военные сборы и первые кого мы увидели после КПП —
бегущие в противогазах солдатики. Анекдот пришелся к месту. Да и наши, не успели еще сапоги обуть, а уже гогочут над неприхотливым армейским юмором.— Зря шутите — мрачно заметил не смеющийся Вадик — тот самый блондин, с которым «зажигала» Шишкина. Увидев меня на институтском сборном пункте, он тут же подошел, повинился. Дескать, вообще не знал про мое существование, ничего у него с Лизуном не было и быть не могло. Ну подкатил к симпотной студентке... Та поужинала за его счет, бортанула. Короче, динамо. Очень в духе Лизы.
Я же, загруженный проблемами со кремлевской скорой (пришлось отпрашиваться у Дыбы, у Морозова...) — особого внимания не обратил. За Шишкиной постоянно свита вздыхателей шляется. Но я то видел ее голой и не раз. Ничего там особенного нет. Как говорил один мой знакомый по прошлой жизни, приводишь такую королеву домой, раздеваешь. Думаешь у нее поперек, а нет, как у всех, вдоль.
— Почему зря?
— Чую, набегаемся, как эти бедолаги.
— Ладно, пару недель можно потерпеть, — вздохнул Давид. — А там присяга и домой.
— Слова то выучил? — подколол я «князя».
— Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик — забубнил Давид — Вступая в ряды Вооружённых Сил, принимаю Присягу и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников...
— Ладно, ладно. Верим, выучил. Но можно было этого и не делать, каждому дадут шпаргалку в красивой красной папке.
— Так, товарищи студенты, — к нам подошел колобок в военной форме. Одутловатый капитан с усиками, в очёчках. В руках списки. Всего 146 человек с двух потоков. — Я капитан Евстигнеев. Сейчас построение, распределю вас по взводам, заселимся в казармы. Дальше баня и получение формы. Все ясно?
Народ покивал.
— Нет, так не пойдет! Вы в армии. Надо отвечать — так точно. Повторяю вопрос — все ясно?
— Так точно, — прогудели мы вяло.
— Строиться! — рявкнул капитан. — В три шеренги становись!!!
Куда только делся вяловатый мужичок, на которого по странному стечению обстоятельств надели военную форму? Натуральный зверь рыкал и явно был готов поразить непослушных молниями из глаз. Подействовало даже на нас. Коряво и безнадежно долго, если по армейским меркам, но построились. Ну, и началась армейка на минималках.
В армии всё делают строем. Это отразилось даже в знаменитом вопросе из анекдота о споре, кто лучше: “Что ж вы, гражданские, если такие умные, строем не ходите?”. На дизеле, говорят, строем даже в сортире осуществляют акты мочеиспускания и дефекации. Не говоря уж о такой мелочи как запрыгивание в кузов машины или движения ложкой в столовой. Так что постояли в трех шеренгах, и только после этого разошлись.
— Слушай, а что за мужик тебя ждал у входа в институт? — Давид все никак не мог успокоиться и пока мы шли в казарму, терзал меня вопросами. — Такие блатные номера в ЦК только.
— Юрий Геннадьевич? Так он и есть из ЦК. Приезжал забрать аналитическую записку.
У «князя» отвалилась челюсть.
— Вот прям сам? Не ты к нему?
— Чего я к ним попрусь? Это не мне, а властям нужен завод одноразовых шприцев.
Сказал и пожалел. Теперь придется объяснять Давиду, что за шприцы такие, зачем нужны. Этот репей просто так не отцепится.