Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II

— Просвети меня, — Ра Хи смущённо потупилась, она действительно не интересовалась светскими новостями, довольствуясь тем, что всю нагрузку на себя приняла старшая жена. — Вы с хальмони лучшие в вопросах старого искусства.

— Мальчик только что, совершил невозможное, — ДаУль говорила не отрывая взгляда от арены,—он уходил в зазеркалье. Понимаешь? Сам создал ловушку, сам в неё зашел и сам вышел. Это не считается невозможным, это просто немыслимо.

— Я не поняла тебя?

— Как была недалёкой, так и осталась, — женщина поморщилась, — О таком есть записи, только…

— Что только, — Ра Хи поторопила замершую на полуслове Да Уль.

— Исторические хроники прошлой эпохи, вот где об этом написано.

Ра Хи так и не поняла, ну хроники ну и что, что в этом такого, а вот то, что мальчик может повлиять на возвращение домой её дочери, это по её мнению гораздо важнее всех исторических хроник.

— После конкурса, мы сможем поздравить участников, — старшая жена Да Уль, прошу тебя, пойдем к нашей команде, поздравим кадетов и там может нам повезёт, и мы поможем нашему мужу, сумеем договориться с юным принцем.

— Ты как всегда мыслишь приземлённо, и как всегда права. — Женщина с тёплой улыбкой посмотрела на свою младшую подругу, — конечно мы пойдём.

* * *

Голос принца звучал, он обволакивал тело, казалось он проникал в самую душу. София заворожённо слушала как поёт её Господин.

С первых же аккордов гитары арена замерла, исчезли звуки людского гомона, исчезло всё, только она и Господин. Он пел, играла гитара и плакал баян, а вокруг кружились огненные бабочки, маленькие мотыльки пламени.

— Мы друг для друга давно стали как зеркала.

— Видеть тебя и всё чаще себя узнавать,

— Нитью незримой нас намертво сшила игла,

— Так больно когда города нас хотят разорвать.

Слова падали, и кружились огненными листьями, она ощущала их буквально, впитывая самую суть, наполняя глаза горячей влагой, играя на струнах её души.Маленькие бабочки светились оранжевыми звёздочками сквозь капающие слёзы.

— Дайте мне белые крылья, — я утопаю в омуте,

— Через терни и провода, — в небо, только-б не мучиться.

— Тучкой маленькой обернусь и над твоим крохотным домиком

— Разрыдаюсь косым дождем; знаешь, я так соскучился!

Душа девушки рвалась, туда к нему, он звал, звал к себе, а бабочки летали, вплетая шелест крыльев в песню, оставляя огненные росчерки в воздухе, заплетаясь огненным хороводом вокруг двух мальчишек. Парней. Мужчин. Сейчас был не важен возраст выступающих. Каждый слушатель присутствующий на трибунах арены замер впитывая слова песни. Люди даже не задумывались на каком языке пелась песня, это стало не важным, слова были понятны каждому. Каждый слушал сердцем, принимая слова образами складывающимися из звуков и шороха крыльев.

— Знаешь, я так соскучился.

— Знаешь, я так соскучился.

— Знаешь, я так соскучился.

— Знаешь, я так соскучился.

Последний звук растворился в наступившей тишине рассыпавшись мириадами маленьких искорок. Пять секунд, томительных секунд длинною в вечность только и смогла продержаться тишина, что бы взорваться громом оваций. Люди вскочили, со своих мест. Крики, громкие хлопки ладоней, переросшие в овации. Какофония звуков накрыла арену. София тоже поднялась на ноги чтобы выразить своё восхищение. Любовь и жизнь. Жизнь и любовь. Она вдруг отчётливо осознала, какие чувства испытывает к своему Господину.

Служить тому кого любишь. Вот её истинное предназначение, цель жизни и долг перед Богом. Душа девушки парила где-то очень высоко. Она повернулась к сёстрам Господина в неодолимом желании поделиться своим счастьем.

Лана и Лина, девушки восторженно кричали. В руках держали плакаты с именем Господина, которыми девушки синхронно размахивали. Странно почему она не слышит, она повернулась в другую сторону, что бы спросить.

Старшая Жена Господина — Со Хён, тоже встала, она прижала руки к груди и молча смотрела вниз. По щекам молодой женщины текли слёзы. София отчётливо поняла, она не единственная кто любит Господина больше своей жизни. Повинуясь порыву она шагнув, обняла СоХён, деля и отдавая свою радость.

Меж тем, к выступающим на сцену, поднялся импозантный мужчина, в цивильном костюме. Он Подошёл к микрофону, и хорошо поставленным голосом, по которому все присутствующие тут же признали знаменитого ведущего По Кьюнг Хи.

— Великолепное выступление школьников Государственной Средней Школы Бусан! — Гул толпы, радостные крики БИС. Мужчина поднял обе руки призывая к тишине, — Капитан клуба явил нам своё волшебство, так попросим спеть нам ещё раз. Попросим подарить нам усладу для слуха и прелести для глаз. ПОПРОСИМ КАПИТАНА!

— Ка-пи-тан!!!—трибуны начали скандировать, —Ка-пи-тан! Ка-пи-тан!

— Господин,—подхватила София, не смея закричать в полный голос.

— Давай Юрка! Давай! Спой нам, — пробился голос Лины сквозь общий шум.

Юрий вышел вперёд, встав перед конферансье, вскинул руку с гитарой вверх, держа её за грифель, и та, словно свеча, оплыла принимая форму клинка, яростно блеснув на солнце.

Взмах мечом, и на арену пришла зима, закружив мириады снежинок, заставив Софью зябко поёжиться, теснее прижимаясь в старшей жене.

Первый аккорд, и вся арена вздрогнула в едином порыве прильнув к зрелищу разворачивающимся внизу.

На снежной площади древнего города, юные вои тренировались во владении мечом. Они двигались по кругу, друг за другом отрабатывая урок. Мечи синхронно взлетали, отбивая удар невидимого противника, кололи, возвращались к кольчуге на груди и снова змеиным броском устремлялись вперёд. А вокруг юнаков собралась толпа. Люди в старинной русской одежде, взрослые мужчины со снисходительной усмешкой на устах, и одобрением, сдобренном гордостью, в глазах. Молодые девушки жадно смотрящие на юных воев, румянец на щеках, смущение, шёпот подружке на ушко. Звонкий смех, малые дети бегающие вокруг, танцующие в воздухе снежинки. И над всем этим хор, звонких юношеских голосов, затянул песню, попадающую в ритм движений и взмахов мечами.

— Ой, что-то мы засиделись братцы,

— Ой не пора ли нам разгуляться,

— Русь молодая, силы немерено,

— Дайте коня мне да добрый меч

Голоса сильные, красивые выводили слова, отдающиеся в сердце любого, присутствующего на трибунах, каждый зритель был сейчас там, внизу среди людей, смотрящих на красоту движений, полностью отдающихся ритму песни. Она захватила, закружила, повела за собой.

— Ратью пойдём да погоним ворага. Русь молодая сердцу дорога