Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II

— Той самой, от которой новый счёт ведётся, от Сотворения Мира.

Я поражённо замолчал, переваривая услышанное. Это, что же получается, более семи с половиной тысяч лет назад была война, такая после которой отсчет заново стали вести. Новость никак не хотела укладываться в голове, и я не сразу услышал вопрос отца, о чём это они?

— Что я пропустил? – и на удивленное лицо родителя, чьи брови застыли домиком в немом вопросе, уточнил, — я это… Задумался в общем.

— У него в лесу стоит дом прошлой эпохи, а он о всякой херне думает, — от отца полыхнуло раздражением, как и всегда, когда я начинал читать в облаках.

– Так, и чего сидим, — я решил сместить внимание окружающих с себя на более практичные мероприятия, — пойдём посмотрим. Шишка ты ж поди, и короткую тропу туда знаешь?

— Знаю, — вздохнул он, только идти придётся вокруг Деревни на Деревьях, а меня там не любят.

– А где тебя любят, Деревяха стоеросовая. — хмыкнул домовой.

Лешак на подначку никак не отреагировал, из чего я сделал вывод что это он оскорблением не считает.

— А чего меня любить, мне и без них хорошо.

О том, что ему и без нас хорошо, все предпочли не заметить, хоть и ворчал он себе под нос не сказать, чтобы и тихо.

— Сколько по времени — спросил папа, посмотрев на часы.

— Ну вокруг деревни минут двадцать пять, а в лесу время моё, сколько надо столько и будет.

— Это как? «Сколько надо», — я в очередной раз словил диссонанс который когнитивный.

— Время выдумали вы люди, обозвав им простое условие возможности изменений, целую теорию относительности придумали.

— О теории потом – отец не дал мне узнать интересное – не уходи от темы. Время сейчас почти четыре утра, получается за час обернёмся.

– Ну тогда пошли. — Я первый встал из-за стола — веди давай, Сусанин.

— Я Шишка, — буркнул Лешак, вставая со стула, лаская рукой свеженький побег, пробивший себе дорогу из пластиковых недр.

— Нифонт ты с нами, — отец тоже поднялся со стула и оттопырив нагрудный карман, обратился к домовому, — чувствую, без тебя нам не обойтись.

— Кудыж вы без меня, — Нафаня высоко подпрыгнул, или даже взлетел, и уменьшившись в полёте, четко приземлился прямо в карман папе, — мы домовые, а не всякие там, мы в жильё завсегда первые должны входить.

В лесу было сумрачно и свежо. Мы всей честнОй компанией собрались возле огромного ствола, чьи хвойные лапы не давали проникнуть ни крошечке света. Место под, будем называть это дерево сосной, больно иголки длинные, освещалось большими светлячками, расположившимися на ветвях, красивой елочной гирляндой освещающей все вокруг. Ветки в светляках уносились в такую высь, что сливались в единое световое пятно, где-то там, на недоступной восприятию, высоте. Толстый слой сухих иголок, дорогим матрасом, проминался под моим весом, в паре метрах от ствола, хотя какой там ствол, это больше похоже на деревянную стену, диаметр ствола был огромный, вообще не поддающийся оценке с такого близкого расстояния. Мы с отцом, с удивлением оглядывались, впитывая в себя новые впечатления, не знаю, как папа, а я тихо охренел, пусть я уже и привык к разного рода чудесам, но вот так вот, из собственной спальни шагнуть в сказочный лес, это вам не на балкон покурить выйти.

О чем это я, ах да, в паре метров от ствола, лежал камень, хороший такой, гладкий, с половину моего роста высотой, правой стороны которого была дорожка. Не тропинка, и не лесная дорога, а именно дорожка, замощённая круглым камнем. Такая себе парковая дорожка с бордюром и цветущими кустами по бокам.

— Шишка, а это что за чудо ландшафтного дизайна? — Я ткнул рукой в сторону непонятного камня.

— Это дорога к дому Берегини, по ней она ходит к вам, когда нужно.

Я было открыл рот, за ради вопроса, а почему он Софию называет берегиней, и как она сотворила… Или не она, а если не она то кто? Вопросы бились по внутренне стороне губ в большом количестве. Только не успел.

— Ну а наша дорога где? – Спросил папа.

— Так по ней и пойдем. Слышь ты, хиппи лохматый, обратился Лешак к домовому, — смотри не потеряйся.

Из отцовского кармана выглянула лохматая голова, — Ты деревяшка помалкивай, да веди куда сказано, завидует он.

— Это чему же? — Неожиданно прорезался голос у Васьки, до того скромно стоящего за моим левым плечом.

— Так волосьям, у меня оне Родом дадены, натуральный цвет, не чета некоторым, мороком свою маковку прикрывающим.

— Так выдвигаемся. Шишка в авангарде, за ним Юрий, я, — скомандовал отец, — Василий замыкает группу. Марш, марш!

Я и пяти шагов не успел сделать, как Шишка поднял вверх правый кулак, остановив наш маленький отряд.

— Сейчас будем обходить деревню, увидите местных в глаза не смотрите, тогда нас не заметят и дай Род пронесёт.

— Думаешь нападут, — тихо спросил лешака, стараясь не шипеть и не говорить громко, такие воинственные?

— Чужаков ни где не любят, давайте за мной — махнул рукой наш проводник и двинулся дальше.

Метров через пятьдесят мы вышли, нет не из леса, из чащи. Сказать, что я был поражен это ничего не сказать.

Прямые как свечи, стволы деревьев, спрятали ветви своих зелёных крон где-то на недоступной высоте. Метрах в двадцати, над абсолютно чёрной землёй, распаханной на небольшие огороды, вокруг стволов были обустроены настилы, круговых… не знаю как правильно назвать, балконов может быть, которые между собой были соединены подвесными мостами, самих домов не было видно. Жизнь на верху кипела, люди мельтешили, снуя по мостам и настилам по своим делам.

Направив немножко миры к своим глазам, приблизил картинку и… икнул от неожиданности. Люди были, как бы это сказать, несколько необычными, сверху до пояса, вполне человеческий торс , который заканчивался широким тазом, откляченной к верху попой и восьмью ногами, которые совсем не походили на паучьи. Вполне себе человеческие ноги с гладкой кожей, если бы не по два колена на каждой, наверное, ничем от моих не отличались. По дорожке о чём-то живо переговариваясь, шли парень с девушкой. Очень красивой девушкой. Чёрные, цвета воронова крыла, волнистые волосы, остриженные по плечи, высокий лоб, немного раскосые миндалевидные глаза, анимэшной героини, чётко очерченные губы, аккуратный носик, длинная шея. Глубокое декольте почти не скрывающее выдающуюся грудь. Плоский живот и юбка широкими лентами провисающая между ног, обутыми в высокие сапожки. Казалась девушка плыла над дорожкой, таким плавным было её движение.

Я так увлёкся, увиденным, что не заметил, как остановился. Из состояния созерцания меня вывел легкий тычок под рёбра. Папа проявил родительскую заботу, и вместо подзатыльника, просто ткнул большим пальцем.

— Мы сюда не за этим пришли, сын. — Он показал кивком на нетерпеливо перетаптывающегося Шишку. Успеешь еще насмотреться.

— Ну по крайней мере понятно с чего они нас заочно невзлюбили, — пробормотал я извинения.

Как леший говорил, через двадцать минут мы стояли перед огромным каменным кубом, который должно быть и был тем самым домом, о котором говорил Нафаня.